Михаил Баковец - Джинния

С гулом сорвался огромный – в полметра диаметром – огненный шар с руки Бармины, в один миг преодолевший расстояние между нами и пятёркой трапперов, превратив стрелка в головешку, а его товарищей в живые двигающиеся факелы. Впрочем, двигались те недолго – через пятнадцать секунд то, что было совсем недавно живыми людьми, сильно дымило в снегу. Хлопнули несколько выстрелов – сработали заряды в ружьях и пистолетах от огня, что пожирал тела несчастных, попавшихся по руку Бармине.

- Была угроза нашим жизням, в первую очередь твоей, мне некогда было спрашивать твоего разрешения, - пояснила мне едва ли не светящаяся от счастья джинния. – Или ты недоволен чем-то?

- Доволен, - вздохнул я, - чего уж тут кричать, раз так всё закончилось.

На шум откуда-то вылезло человек двадцать, все с оружием.

- Мадмуазель? Вы – маг?! – сильно удивился трактирщик, скопировав тон одного киногероя, который интересовался у некоего корнета его половой принадлежностью, который держал в каждой руке по пистолету. – Прошу покорнейше меня простить за невольную грубость, что я мог совершить в отношении вас недавно. Но ваш слуга даже не намекнул на то, кто находится в этой Богом забытой фактории.

- Слуга? – возмутился я.

- Он бывает таким забывчивым и невежливым, - со снобизмом лондонской аристократки сказала Бармина. – Эти люди оскорбили меня и за это понесли наказание. Или будут претензии?

Девушка обвела взглядом собравшихся. Учитывая, что её руки были по локоть окутаны оранжевым пламенем, претензий предъявить никто не решился. Наоборот, все бочком-бочком поспешили рассосаться, оставив нас с троицей мужчин – торгашом-трактирщиком и двумя представителями сильного пола заметно постарше владельца общепита и ночлежки по совместительству. Эта пара мужчин щеголяла в суконных сюртуках, чулках и париках, на ногах были надеты туфли с серебряными пряжками, чем разительно отличались от трапперов и рабочих фактории, которые всё больше носили кожу и меха. И не холодно же им в таком прикиде на морозе.

Один из них оказался управляющим французской компании в Новой Франции – Жан Вьен. Второй его помощник и самый главный приказчик – Оливер Жаккар. «Трактирщика», собственно, это был повар (нравилось человеку готовить, да и при общении с сытыми охотниками и индейцами можно было что-то полезное узнать или поиметь) и помощника Вьена по всем делам, которые касались продуктов и мелкой торговли с индейцами, звали Жюстом Лепажем.

Эта парочка почему-то очень захотела, чтобы Бармина оставалась некоторое время в фактории. Пообещали комфортабельные апартаменты, вино из лучших ресторанов Парижа и великолепную готовку. Пообещали по два франка золотом за каждый день, что она решит задержаться и столько же за помощь в защите фактории от врагов за каждый факт нападения.

«Весело они тут живут, - сказал я джиннии. – Соглашайся, что ли. Деньги нам не помешают, да и можно будет потрясти у лягушатников по сусекам на наличие полезных вещей».

«Мне здесь холодно. Хочу как можно скорее оказаться подальше от снегов и этого мрачного вида тёмных сосен, заросших волосами и грязных смертных, вони и тесноты».

«Неделю побудем и попрощаемся. Хоть немного узнаем местные реалии, а то сейчас хуже новорожденных детей. За тех, хотя бы, думают родители да мамки-няньки».

« Я согласна, - в голосе девушки засквозила будущая каверза, которые я уже научился определять мгновенно, - но если ты в это время станешь исполнять обязанности слуги».

«Э-э что… я? Слуга?».

«Как хочешь, значит, нет».

«Я могу и приказать… ладно, будь по-твоему, но играть слугу согласен лишь в присутствии местных, наедине никаких выкрутасов».

- Я согласна, - холодно и с королевским достоинством кивнула французам джинния. – Веди меня и слугу в достойный кабинет. О цене за мои услуги поговорите с ним.

Глава 15

Три дня выдержала джинния во французской фактории, или, что будет вернее, это я выдерживал заскоки и выходки Бармины. Первый день я вьюном крутился около неё, пока она проводила всё время с Жаккаром и Вьеном. Я только что ноги ей не мыл, хотя она и пожелала этого, но после моего обещания месяц держать джиннию в чёрном теле, как только покинем факторию, немного сбавила своим амбиции.

На третий день под вечер в наступающих сумерках со стороны гор к фактории подошли три десятка фигур в меховых одеяниях с длинноствольными винтовками.

- Ирокезы, дьявол! – заскрипел зубами Вьен.

- Нет, гуроны, посмотрите на их цвета и головной убор вождя и шамана, - возразил ему Жаккар.

- Дьявол! Пусть черти их дерут в аду…

- Хватит, - резко оборвала словесный поток француза Бармина. – Не смейте поминать тех, кого не знаете.

- Мадмуазель, простите великодушно. Ни в коей мере не желал вас оскорбить, в этих суровых землях я скоро превращусь в мужлана неотесанного, - рассыпался в извинениях управляющий фактории. – Вы сможете, сдержать шамана, пока мы будем отстреливать воинов? Против шамана мы не выдержим, эти отродья ада горазды на злые выдумки и нечестный бой.

Джинния буквально закипела от гнева, смерила злым взглядом собеседника, от которого мужчина отпрянул назад и на лице его отразился страх, после чего приказала мне:

- Пошли со мною.

- Слушаюсь, госпожа, - буркнул я.

Бармина приказала открыть ворота, которые только-только с большим трудом закрыли и повесили засов – короткий толстый брус, вышла за стены и спокойно направилась к индейцам. Когда между нами расстояние уменьшилось метров до двухсот, с их стороны раздались выстрелы. Пара пуль ударила в магический щит, выставленный Барминой.

- Постой, я хочу попробовать вождя снять, - попросил я девушку, которая возжелала чуть ли не врукопашную схлестнуться с врагами. Та недовольно остановилась, посмотрела на меня, потом нехотя согласилась.

- Только лучше бей по шаману – старик в большой колпаке с перьями и с ожерельями на шее и поясе, - сказала она.

- Угу.

Щёлкнуть предохранителем, вывести ползунок прицела на двойку, навести карабин на группу индейцев, которые в быстром темпе перезаряжали свои винтовки, чуть вдавить крючок, выбирая холостой ход. Вот мушка закрыла шамана, чуть опустилась вниз и на этом движении, когда в прицеле появилась грудь (всё примерно, на такой дистанции тонкий шпенёк прицела перекрывает значительную часть туловища) противника, я нажал на крючок. Карабин негромко треснул, совсем слабо толкнул меня в плечо.

- Неужели?! Так легко, - удивлённо воскликнула Бармина и внезапно сорвалась с места в направлении индейцев, огромными прыжками покрывая зараз по нескольку метров снежной целины. Среди наших противников зародилась паника, ну, ещё бы – шаман неподвижно лежит на снегу, а на оставшихся без магического прикрытия воинов несётся явный маг с руками, по самые локти объятые пламенем. Те, кто успел перезарядиться, пальнули по джиннии, после чего развернулись и присоединились к тем, кто уже улепётывал во все лопатки, не став тратить драгоценные секунды на перезарядку. Всего четверо или пятеро, включая вождя, остались на месте, положил винтовки под ноги и взяв в руки томагавки и длинные ножи.