Игорь Андреев - Трансформация

Существо дёрнулось на неуловимую долю секунды раньше, чем прозвучали первые выстрелы — не иначе уловило эманации зла, источаемые охотниками. Первый выстрел ушёл мимо. Скреббер сразу стал меняться: очертания его размылись, он стал полупрозрачным и как бы присел, поменяв шарообразную форму на овальную, вновь избегая моих попаданий.

"Мазила...! Мазила...!". Снаряды крушили бетон стен выбивая брызги осколков и клубы цементной пыли. Попал ли я хоть раз? Мне казалось — да, как минимум второй выстрел должен быть удачным.

Лич был более успешен, его ракета попала точно — огненная вспышка и исчезнувший было скреббер замерцал, а затем и вовсе стал ярко-серебристым. С момента нашей атаки прошло не больше трёх секунд, объект скрылся в тёмном провале входа, а я продолжаю давить на гашетку, но оружие молчит — полностью расстрелял кассету с двадцатью снарядами. Фиаско? Оказывается - нет, через секунду интрига возвращается. Строение, в котором укрылась наша добыча, набухает огромным пузырём изнутри разрываемым огненным шаром. Пламя рвётся наружу яростно, с огромной силой сметая стены и выбрасывая высоко в небо плиты перекрытий. Глядя на их полёт, я вспоминаю отстреленную два дня назад у монстра конечность, она выписывала точно такие пируэты.

Отдельные осколки долетали даже до моей огневой точки, но их было мало, и я без страха стоял в полный рост, наблюдая как оседает пыль, поднятая чудовищным взрывом. От созерцания этого грандиозного зрелища меня оторвал зуммер телефона, на проводе был естественно Лич:

— Хват, двигай к машине. Всё кончено, мы справились.

Объезд пустырей, отделяющих нас от места побоища, занял считанные минуты. Ольга подтвердила, что больше не чувствует зверя, она только так и говорила «Зверь», Лич использовал слово «клиент», а я в слух, как, впрочем, и про себя называл его «скреббер», что не встречало никаких возражений от других участников команды.

Ольга была не к месту бледна, ведь травм она не получала, да и использования дара ситуация не требовала. Казалось, что она растеряна и даже подавлена. Мой дежурный вопрос о самочувствии неожиданно поддержал Лич, отвлекаясь от вождения машины, он бросал на задний диван вопросительные взгляды. Девушка не стала запираться и сообщила любопытную подробность, что в последние мгновения жизни «Зверь» излучал очень сильные эмоции — боль, страх, ужас и отчаянное нежелание умирать.

— Мне показалось, — задумчиво продолжила девушка, — что он позвал на помощь, я уловила образ маленького колобка в окружении двух других, больших, нависающих над ним.

Эта деталь, совершенно неожиданно, вновь что-то всколыхнула внутри. То смутное чувство чего-то знакомого, зародившееся в сознании ещё при первом контакте со скреббером опять заставило почувствовать себя на пороге важного открытия.

К самому развороченному чудовищным взрывом строению подъехать не удалось, последние пару сотен метров можно было одолеть разве что на танке. На поиски из машины выбрались все, кроме потерявшей сознание Насти. В возбуждении, охватившем нашу компанию в бусе оставили и малыша.

Поиски не заняли много времени. Ударная волна сорвала крышу, развалила стены и разметала по окрестности весь лёгкий хлам. Наша добыча обнаружилась внутри развалин лишь слегка присыпанная мусором.

Поверженный скреббер оказался размеров, совсем не выдающихся, чем сразу же вызвал нехорошие предчувствия о трофеях. Благо, что выемку потрохов Лич закрепил за мной, а я ещё негодовал – болван – вот теперь-то традиция как раз к месту. Я поспешил разрешить все сомнения, которые наверняка возникли и в мыслях моих компаньонов. Сомнения расшатывают волю, заставляют мысль метаться в поисках самых фантастических путей развития событий. Паузы здесь недопустимы, нужно немедленно добраться до содержимого спорового мешка легендарного обитателя Стикса, проявив при этом сдержанность — нервозность, спешку могут принять за нетерпение алчущего и сделать опасные выводы.

Тело добытого существа, при ближайшем рассмотрении, было необычным — кожа, или как еще назвать абсолютно гладкое похожее на мягкий пластик покрытие, и на вид, и на ощупь вызывающее восхищение своим совершенством? Уж точно не панцирь, я хорошо помнил, как легко скреббер мог менять свою форму. Лезвие ножа не оставляло на коже отметин, а копоть от разрыва снаряда легко оттиралась, не оставляя следов. Раны ставшие смертельными выглядели по-разному. Одна, от моего попадания, аккуратная и совсем маленькая. Другая, настоящая пробоина, оставленная ракетой Лича, имела неровные оплавленные края, потеки вскипевшей и вырвавшейся наружу плоти. Стоял мерзкий запах, такой остается после сгоревших насекомых, только здесь он был густой до рези в глазах. За время пребывания в Мире Улья я привык и совершенно не обращал внимания на запах убоины разной степени свежести, но тут было совсем другое, унять рвотные спазмы можно только отойдя в сторону. Поэтому привычными уже движениями, и тем не менее не без труда, я поспешно вскрыл заветную «чесночину».

Добыча оказалась действительно небогатой, точнее будет сказать — ниже моих ожиданий, всё-таки, даже одна белая жемчужина, это невероятно много. Жемчужин оказалось две штуки, и янтарь — крупный яркого оранжевого цвета с многочисленными узелками похожими на икринки.

По имеющемуся уговору одна из двух жемчужин моя, вторая принадлежит девчонкам. Личу причитается весь янтарь. Поделили и сразу отошли от трупа. Чувствовалось напряжение, нет не агрессия, не опасность, а пока просто напряжение, все ожидали от ещё партнеров какого-нибудь фокуса, вывиха. Я по праву начальника экспедиции решил проявить инициативу:

— Ну вот, товарищи, цель достигнута, мы разделили добычу и смогли не поубивать друг друга. Давайте поздравим всех нас и отправимся в обратную дорогу, приключение только перевалило середину, и я предлагаю скорее его завершить. Собственно, я удовлетворен результатом и ни к кому из присутствующих не имею претензий.

Лич не заставил себя ждать и высказался едва я закончил свою речь:

— Сказать, что полностью удовлетворен, это значит покривить душой, естественно и я рассчитывал на заветный приз. Но согласен — всё по-честному.

— Мы получили минимум, но и это считаем несомненным успехом — Дарья говорила за себя и за подругу, голос её звенел, щёки пылали румянцем.

Жемчужину из моих рук приняла она и сразу передала Ольге, та её тут же закинула в рот. Преображение не заставило себя ждать: подавленность исчезла, от бледности не осталось и следа. Сенс выглядела возбужденной, нет, она не прыгала от радости не жестикулировала своими красивыми руками. По-прежнему оставаясь спокойной, добавила резкости в движениях, как будто внутри её проснулся вулкан энергии, и конечно глаза. Глаза горели огнем — Ольга ликовала.