Юрий Литвиненко - Дорогами апокалипсиса [СИ]

— Если ещё кто-то из них в живых остался, — поддержал я, — они же везде в первых рядах, если беспорядки какие-то, так и сейчас, наверное, кидались ещё не зная что творится, чего бояться, и как с этим бороться. А вообще, как я понимаю, сейчас, считай, вообще никакой власти нет.

За окнами почти стемнело, мы сидели в машине, достали еду, спиртное. Торопиться теперь уже смысла не было. Что кто-то появится в такое время, тоже было маловероятно. Хотя ночи сейчас, к началу лета, уже одно название. Решили заночевать здесь же. Только отъехать чуть подальше. Спать, когда за бортом почти полтора десятка трупов, даже после выпитых ста грамм, не очень приятно. Я дал Генке и Моисею наши ружьё и карабин. Ничего опасного здесь и сейчас не ожидалось, но с оружием чувствуешь себя спокойнее, увереннее.

Вельский залез в автобус, тот на удивление легко завёлся, и мы переехали на полкилометра назад, где рядом с дорогой была большая поляна. Решили с рассветом вернуться, собрать с трупов всё ценное, документы, чтобы в деревне отдать родственникам, а заодно составить список погибших, и как бы это ни было неприятно, убрать их с дороги, аккуратно сложить на обочине. Мало ли, вдруг кто-то остался в райцентре и жив, чтобы родственники знали. Грузить и везти трупы даже ни у кого мысли не возникло. Пусть родственники едут и забирают.

После этого опять сели в машину, я рассказал, уже в который раз за этот день, всё, что было мне известно о ночных ядерных взрывах, о том, что происходит в мире, что было в деревне. В общем, проговорили ещё около часа. Заодно обсудили, что делать утром. Дёмин решил вернуться домой с автобусом, а Моисей наоборот, ехать с нами. Автомат у Василия я забрал, нам он будет нужнее, а Геннадию дал на всякий случай свою вертикалку. Андрей от АКСУ отказался, сказал, что карабин ему привычнее, а автомат он никогда в руках не держал. Договорившись, мы разошлись спать. Мужики в автобус, а мы с Леной остались в машине.

Каким бы тяжёлым ни был вчерашний день, поднялись, как только солнце выглянуло из-за верхушек деревьев на краю поляны. Не очень яркое, всё так же затянутое серой пеленой. Видимо, последствие ядерных взрывов. Поставили кипятить воду для кофе, умылись, поливая друг друга из пластиковых пятилитровок и сели завтракать.

— Ну что, пьём кофе, едем на место побоища и потом разбегаемся? — спросил Геннадий, отхлёбывая из чашки.

— А что, есть другие предложения? — подтвердил я, — мы проедем, узнаем обстановку в райцентре, если ничто не помешает, то проедем до Боготола и Ачинска. Может получиться что-то полезное раздобыть для себя и для деревни. Вернёмся к вечеру, или уже завтра. Если к следующей ночи нас не будет, то, значит, что-то случилось.

— Понятно, — кивнул Василий, — будем ждать с вестями.

— А вам, мужики, если честно, я совсем не завидую, — допив кофе, и поставив чашку на столик, сказал Александр, — привезти в деревню весть, что погибли полтора десятка односельчан, это пипец. Тяжко в деревне будет. И, скорее всего, придётся ехать за трупами, большинство своих похоронить захотят. А вы ещё и виноваты окажетесь, что не привезли всех, и вообще, что сами живые. В общем, я лучше пару дней повоюю, чем буду в это время в деревне.

— Да. И я с тобой полностью согласен, — поддакнул я, — уж лучше пока подальше от деревни побыть.

Убрав остатки завтрака, мы поехали к месту вчерашней аварии. Здесь в течение двадцати минут сделали всё, что планировали, попрощались с мужиками и, подождав, пока автобус развернётся и уедет, двинулись в сторону Тюхтета.

Проехав километров двадцать, я прижал машину к обочине и остановился. Спутники вопросительно посмотрели на меня.

— Господа, и дама тоже, времена сменились, надо менять и привычки. До меня только сейчас дошло — пострелять вчера постреляли, магазина по два сожгли, а ни почистить оружие, ни пополнить патроны так никто и не сообразил. Пора привыкать — пострелял — почистил, израсходовал патроны — пополнил. Чистить сейчас не будем, а вот добить магазины надо.

— Да, — согласился Сашка, — я тоже отвык от всего этого. Ты прав, если не ухаживать за стволами, то долго они не проработают. А из-за пустых магазинов можно когда-то и головы лишиться.

— Вот и давайте свой косячок исправлять.

Снарядив магазины, разложили их. Мы с женой в разгрузки, Александр в подсумки. АКСУ, из которого стрелял Василий, он убрал в чехол, а вот подсумок от него повесил к себе на пояс, теперь их там было два.

— Кстати, Саш, там в бауле пакет чёрный, в нём ПМ с двумя магазинами. Если надо, то возьми на время поездки. Только потом вернёшь.

— Конечно. И возьму, и верну, — Матюхин опять полез под сиденье.

— Ну вот, теперь можно сказать готовы. Поехали, — я опять запустил двигатель и вывел машину на дорогу.

Через двадцать минут проскочили окраину села Зареченка, не увидев на улице ни живых, ни мёртвых, а ещё через пару минут впереди показались окраины Тюхтета. Видно было, что в нём было не всё ладно. Хотя мы это и так знали из рассказов Генки и Андрея. Несколько пожаров, два из которых довольно таки обширных, говорили о том, что посёлку приходит, если ещё не пришёл конец. Тушить пожары получается некому, а если их не остановить то, если поднимется ветер, посёлок может выгореть почти полностью. Больше чем на девяносто процентов райцентр был деревянным.

Подъехали к окраине, здесь крайних домов уже не было, только дымились их останки, да стояли трубы печей, как грозящие кому-то персты.

— Да-а, — протянул Александр, выглядывающий между мной и Леной, — похоже, Тюхтету пришёл пипец.

— Согласен, — отозвался я, — что делать дальше будем?

— Проедем по деревне, — предложил Моисей, — может, где людей увидим, хотя чем они нам помогут?

— Тогда проедем до заправки, может она ещё целая осталась, и мы сможем там бензином разжиться. Я дома из канистр всё в бочки слил, а пустую тару в багажник забросил. Потом объедем магазины, может, ещё не все сгорели и разграблены, и там есть что поиметь. И к полиции подъедем, возможно и там что полезное найдём. Ну и так, смотрите по сторонам, вдруг, что интересное увидите.

АЗС нас порадовала, хоть и провозились мы на ней больше часа. Электричества не было, ручной помпы тоже. Ёмкости вкопаны в землю. И даже для того, чтобы узнать, есть в них что-то или нет, пришлось откручивать большие крышки, затянутые каждая на два десятка гаек. Странно, что здесь до сих пор никто не похозяйничал. Видимо, действительно, людей в посёлке почти не осталось. Хотя и зомби мы видели совсем не много. Но это мы проехали по самой окраине, что творится ближе к центру, мы пока не знали.

Хорошо ещё, что у ёмкостей стояли таблички, где какое топливо. Вскрыли ту, в которой был девяносто пятый бензин. Судя по шильдику, она была на сорок кубометров. Опустив мерный шток, увидели, что в ней осталось ещё около восьми кубов. Следующим вопросом было, как доставать из неё бензин. Благо, у меня с собой была верёвка, а на пожарном щите, стоящем рядом с ёмкостями, ведро. Провозились долго, но разбогатели на двести пятьдесят литров бензина. Сразу подумали, что на обратном пути надо будет заехать ещё, поискать тару и набрать, сколько сможем топлива.