Джозеф Стейтен - Контакт на Жатве [litres]

– А я собирался рассказать историю… – добавил Мак достаточно громко, чтобы услышали дети.

Детвора воодушевилась, когда за Маком появилось голографическое изображение оживленной улицы одного из городов Дикого Запада. Группа преступников в масках выскочила из банка, стреляя из кольтов. Они напугали лошадей проезжающей мимо почтовой кареты. Дети ахнули. Мак вынул звезду шерифа из заднего кармана брюк и приколол к груди.

– Не желаете перенести проповедь в салун?

– Меня устраивает, – сказал Тьюн, хлопнув Пондера по плечу. – Капитан?

Пондер не шелохнулся под могучей рукой Тьюна.

– После вас. – Прежде чем последовать за губернатором в бар, он спросил Педерсена: – Я дал штаб-сержанту строгий приказ найти партнера для танцев. Знаете кого-нибудь подходящего?

Педерсен с энтузиазмом поднял палец:

– Есть кое-кто!

– Буду вам чрезвычайно благодарен, – сказал Пондер. Потом с улыбкой обратился к Эйвери: – Удачи, морпех.

Прежде чем Эйвери успел ответить, капитан повернулся кругом, а штаб-сержант почувствовал легкое прикосновение Педерсена к локтю.

– Вы слышали о происшествии с катапультой? – спросил генеральный прокурор, уводя Эйвери от первых выстрелов Мака и криков довольных детей.

– О происшествии, сэр?

– О ссоре между Сиф и Маком?

– Нет.

– Что ж…

Педерсен принялся рассказывать, как вскоре после установки Сиф на Тиаре сотрудниками ДКС произошел критический сбой в энергосетях, обеспечивающих функционирование ее центра данных. Это вынудило техников прекратить работу на лифтах, иначе неравномерность загрузки могла привести к выходу из строя всей системы. Дело было серьезное, и Мак решил выйти из затруднительной ситуации, использовав катапульту для заброски нового источника питания на орбиту.

Стараясь быть максимально полезным, он выстрелил компонентом прямо в четвертую стыковочную станцию Тиары. Это было невероятным достижением. Но когда техники восстановили подачу энергии и Сиф узнала, что сделал Мак – что он мог уничтожить ее центр данных, – ИИ не обрадовалась.

– Вот почему ее сегодня нет, – закончил Педерсен, когда они вышли из зала и направились к тихому северо-восточному углу балкона. – Вот почему она всегда придумывает вежливые отговорки, чтобы не появляться на мероприятиях, где стреляет катапульта. Жаль, конечно. Я думаю, она могла бы позволить себе немного развлечься.

– Довольно суровое обвинение, ваша честь, – прозвучал женский голос, заставивший Педерсена мгновенно остановиться.

Эйвери давно заметил женщину, чья воздушная серебристая шаль укрывала только часть обнаженной спины. Он замедлил шаг, чтобы снять фуражку и пригладить непокорные волосы.

– Мои извинения, мисс Аль-Сигни, – ответил генеральный прокурор. – Я рассказывал о Сиф. О происшествии с катапультой.

– Конечно. – Джилан отошла от перил и повернулась к собеседнику. – Если я правильно помню, мой департамент распорядился, чтобы вы отключили катапульту.

– Если не ошибаюсь, мы отклонили распоряжение на том основании, что оно является нарушением устава колониальной администрации – серьезным ограничением нашего и без того урезанного суверенитета. – Генеральный прокурор подмигнул. – Но между нами, разве мы могли пропустить такое великолепное развлечение?

Джилан рассмеялась:

– С этим я не поспорю.

– Прошу прощения, – поспешно сказал Педерсен. – Штаб-сержант Эйвери Джонсон. Представитель ДКС Джилан Аль-Сигни.

Джилан протянула руку. Эйвери помедлил.

Будь на ней повседневная форма ДКС, он бы принял руку и пожал ее. Но серебристое платье до пола смутило его. В этом платье на бретелях и с изящной талией она казалась олицетворением высокой моды центральных миров. Черные волосы, зачесанные назад и заправленные за уши, оставались совершенно неподвижными даже на свежем ветерке с аллеи, который колыхал шаль и поднимал ее с мягких коричневых плеч.

– Поцелуи для политиков, – сказала Джилан, удерживая шаль локтями. – А я уж точно не из таких.

Эйвери пожал руку. Ее хватка была не такой сильной, как у губернатора, но и не такой легкой, как можно было подумать из-за обманчивого впечатления от тонких рук.

– Прошу меня простить. – Педерсен закашлялся и постучал себя по груди. – Мне нужно спасать офицера морской пехоты от увлекательной дискуссии о стезе его бессмертной души.

Джилан улыбнулась:

– Передайте мои наилучшие пожелания губернатору.

Педерсен щелкнул каблуками и повернулся к залу. Джилан дождалась, когда он исчезнет в толпе и оставит ее наедине с Эйвери.

– Я бы посоветовала вам расслабиться. Но похоже, вы не принадлежите к такому типу людей.

Эйвери не знал, как ответить. Но он получил короткую отсрочку благодаря танцующей паре, которая врезалась ему в спину и закружилась в обратном направлении с извиняющимся хихиканьем. Струнный квартет заиграл более живую вторую часть. Гости, которые еще не ушли в зал за новыми бокалами после фейерверка, оставили праздные разговоры ради более энергичного языка танца.

Джилан сняла с запястья сумочку, напоминающую двустворчатую раковину. Она была покрыта крохотными зеркалами в форме рыбьей чешуи; их блеск ослепил Эйвери.

– 48789-20114-ЭД, – сказала Джилан, читая с экрана извлеченного из сумочки коммуникатора. – Это ваш серийный номер?

Эйвери отвел взгляд:

– Да, мэм.

Ее улыбка больше не казалась милой.

– Командир взвода, подразделение «Орион», дивизия специальных операций военно-морских сил?

– При всем уважении, мэм, это засекреченные сведения.

– Я знаю.

Эйвери почувствовал влагу под мышками.

– Чем могу помочь, мэм?

– Отверженцы нападают на грузовозы. Уничтожают грузы, убивают экипаж. Мне нужно, чтобы вы остановили их.

– Я строевой инструктор в колониальном ополчении. Найдите кого-нибудь другого.

Джилан набросила шаль на плечи.

– Вы находились в самоволке в Чикаго, – сказала она обыденным тоном. – И под следствием за вероятный грубый проступок.

Эйвери скрипнул зубами:

– Меня оправдали…

– С учетом вашего положения вам не кажется странным, что Комфлот удовлетворил ходатайство о переводе?

Эйвери прищурился, пытаясь придать лицу устрашающее выражение:

– Я скажу, что мне кажется странным. Вы имеете допуск к моему файлу и говорите со мной как командир, что не похоже на полномочия чиновника из ДКС.

Джилан повернула планшет экраном к Эйвери, чтобы он увидел ее идентификационную карточку.

Эйвери подумал, что в официальной форме Аль-Сигни не менее хороша, чем в вечернем платье. Но только как красивое оружие – чистое, с точно подогнанными деталями и готовое нанести смертельный удар. Текст под фотографией раскрывал ее настоящее звание и ведомственную принадлежность: капитан-лейтенант, Третий отдел УФР.