Роман Прокофьев - Трибут

От нее не осталось ничего, кроме кровавых росчерков на траве. Я смотрел – и не находил на месте ее убийства даже следов Умбры, и это означало только одно – мы нанесли смертельный удар! Секунду спустя это подтвердило обновление директивы:

Директива «Судья» обновлена. 2/10 преступников ликвидировано.

Зверь же нашел достойного противника. Сперва мне показалось, что у Айсберга нет шансов, дикая регенерация позволяла чудовищу вообще не обращать внимания на получаемый урон. Он стремился любой ценой достать, растерзать, загрызть врага. Но ничего не выходило, древний Техномант оказался сделан из прочного материала. Я не верил своим глазам, но, игнорируя когти и зубы врага, он практически разрывал Зверя, голыми руками пробивая прочнейшую ониксовую броню.

Дикий визг, смешанный с хрипом. Одержимый, одолев врага, отбросил изуродованную кровоточащую тушу чудовища. Зверь не умер, он не мог умереть, раны срастались на глазах, но Оскал больше не церемонился и не собирался никого щадить. Мое сердце мучительно сжалось, когда я увидел фиолетовый блик «Бича Пустоты». Пусть тело Алисы нельзя было уничтожить, но вот заключенные внутри души – вполне.

Техномант целенаправленно убивал. Поток энергии был осязаемо густым, усиливаясь на глазах, удавка «Бича» намертво впилась в агонизирующее чудовище. Окруженный сферой молний Зверь выл и хрипел, пронизываемый беспощадными сгустками войда. Он умирал мучительно долго, и мне послышался в эхе его воплей стон умирающей Алисы.

— Кай, быстро, вдвоем!

Нельзя было упускать момент. Мы с разных сторон бросились на Оскала – я вооруженный «Крысой» и Фангом, Кай – со «Льдом».

Он обернулся к нам. Фиолетовая плеть погасла, дымящееся нечто, оставшееся от Зверя, рухнуло в траву. Я стрелял в упор, но как будто без толку, попадания экспансивных пуль, усиленных огнем Ра, не причиняли ему особого вреда.

Драка сбросила с него куфию и распахнула синий плащ. Теперь я видел его во всей красе. Лицо мертвеца, почти лишенного плоти. Я вдруг понял, почему азур-волна на несколько секунд вывела Одержимого из строя – слишком искусственным было его тело. Носителю Оскала, вероятно, были сотни лет, он превратился в живой труп, напичканный кибернетическими механизмами. В кошмарном биомеханическом сплетении скользила и переливалась Умбра, как будто заменявшая этому существу не только душу, но и кровь. Зрелище было настолько отвратительным, что я внезапно понял, что ни за что не приму эту субстанцию, какие бы сказки ни рассказывали Одержимые. Такое… просто не может быть благом.

— Вы убили Иви, — произнес Одержимый. Это прозвучало, как смертельный приговор.

Все Инки, живые и мертвые, кого я встречал, стремились обзавестись качественной экипировкой, оружием, бионической броней. Оскал же ходил безоружный, в легком плаще, и сейчас стало ясно почему. Модифицированное тело Техноманта, почти утратившее органику, само по себе было снаряжением и доспехом. Оно стремительно, молниеносно трансформировалось, укрывая Айсберга оболочкой черной брони, создавая совершенно иную конструкцию вместо человеческого тела.

За недолгий срок в этом мире я уже видел много чудовищного дерьма. Но Оскалу удалось меня удивить. Трехметровый хтонический ужас, который возвышался перед нами, своим обликом доказывал, насколько я был ограничен. Четырехрукий Львиноморд? Это далеко не предел…

Он походил на жуткую помесь нага с боевым «Тарантулом». Хуже всякой Твари. Почти не изменившимися остались только тронутые разложением голова и торс. Над плечами выдвинулись импульсники, напоминающие боевые конечности богомола. А вместо нижней половины туловища сплетался клубок толстых металлических сегментированных щупалец, увенчанных четырехпалыми острыми клешнями.

Я запоздало вызвал на помощь Мико. Качнувшись к нам, Оскал тут же открыл шквальный огонь из импульсников.

Мой напарник мгновенно создал на их пути силовой щит, но атака оказалась отвлекающей. Гибкие щупальца Айсберга, ловко обогнув щит, ударили в спину Техноманту. Они пробили тело мужа Герды насквозь и мгновенно разорвали его в клочья. На месте, где только что стоял Кай, осталась кровавая клякса. Четырехпалая клешня брезгливо раздавила оторванную голову, на секунду вспыхнув азур-свечением. Сознание моего товарища, только что ярко горевшее рядом, вскипело болью и исчезло. Я больше не чувствовал его.

— Готов, — проскрипел враг, возвышаясь надо мной. — Та тварь готова тоже.

Патроны кончились, спусковой крючок защелкал вхолостую. Я швырнул в него очередную «Вспышку», но они не производили на Оскала никакого впечатления. Металлические щупальца, как атакующие змеи, ударили меня, схватили, пригвоздили к развалинам, навылет пробив плечо и руки. Не сдержавшись, я заорал от боли, тщетно пытаясь освободиться. Техномант приблизился, склонился надо мной, возвышаясь на несколько голов. Кажется, он был полон решимости довести дело до конца. В одной руке чернела ампула с Умброй, в другой – разгорался фиолетовый огонек «Бича».

— Дурак, я просто хочу…

Его слова оборвал оглушительный свист и громкий шум крыльев. Сияние Черной Луны, звезды и облака закрыла исполинская тень. Мощный, невыносимый напор ветра мгновенно разбросал нас в стороны. Всеми забытый птенец пронзительно закричал невдалеке, и ему ответил свирепый громоподобный вопль.

Рух! Родитель пришел за птенцом.

Он упал из ночной вышины внезапно и молниеносно. Я увидел, как огромные когти сгребли Оскала, безжалостно ломая его металлические щупальца, стиснули, превращая монстра-Техноманта в смятое нечто. Спустя мгновение досталось и мне, огромный клюв безошибочно располосовал тело, разделив его на две неравных части. Вспыхнуло предупреждение о потере целостности, но сорока двух процентов вполне достаточно для возрождения…

Мико:Грэй, проводить инкарнацию сейчас крайне опасно!

Она была права. Лучше прикинуться мертвецом. Я бы не удивился, если бы мне рассказали, что рух понимает, как нужно бороться с Инкарнаторами. В нескольких шагах исполин со страшным клекотом, хрустом и треском расправлялся с Айсбергом.

Одержимый, видимо, тоже прекрасно понимал, что сражаться с рухом бессмысленно и опасно, гораздо проще восстановить тело после инкарнации. Но ему повезло меньше, сказалась неорганическая природа носителя – за несколько секунд исполинская птица разодрала его на части и с гневным воплем расшвыряла их в разные стороны.

Закончив с местью, монстр издал совершенно иной звук. Птенец, услышав его, немедленно ответил и выглянул из зарослей. Спустя секунду он взобрался на подставленное крыло и глубоко зарылся в перья «мамаши» или «папаши». Рух немедленно взмыл вверх. Через несколько секунд огромный крылатый силуэт исчез в ночном небе.