Юрий Валин - Вернуться

Терпеть придется еще дня два, не меньше. Раньше Ква, даже при всей своей пронырливости, не управится. Пока мастеров "окучит", пока материал найдет. Железо здесь (в отличие от сливок и масла) не слишком-то ценится. Вообще-то, даже странно, что в успехе одноглазого афериста особых сомнений нет. Ведь он среди чужих, под пристальным присмотром. Надежный он парень, талантливый. Сильно умный, конечно, но кто без греха?

Уходить отсюда придется морем. Черт, и когда эта вода кончится? Лодку Ква подыщет, маршрут отхода вычислит. В суматохе и панике уйти с острова, пожалуй, удастся. Панику одноглазый тоже обеспечит, — в этом он специалист. Глупо, — выходит Квазимодо всю операцию и проворачивает, а вы, доблестная леди, сюда только для отвлечения внимания явились? Ну, отвлекающий фактор тоже важен. Да и во время прорыва всякое случиться может. Все-таки с грузом придется уходить. С оружием проблем не возникнет, — топор Старый на ночь под навес убирает, ножей разномастных в доме навалом, — Клоринда даже огородную зелень боевым кинжалом шинкует. В верхнем доме наверняка и настоящее оружие найдется, но рисковать и лезть туда преждевременно. Убивать и сражаться никто не собирается. Пираты здешние, в общем-то, народ нормальный, ничем пока не обидели, и совершенно незачем им глотки резать. Забрать железки и веревки, лодку, — а взамен оставить Зеро. Пусть островитяне самцу полезное применение найдут. Хотя как гребец он бы пригодился...

В сад заявилась Рататоск. В новом, чересчур длинном платье из темно-вишневой, жутко помятой парчи. Прошлась между деревьями, остановилась и, заложив руки за спину, принялась обозревать плоды трудов светловолосой гостьи. Наконец изрекла:

-В земле ковыряться — недостойное дело.

-Это почему? — поинтересовалась Катрин, прислоняя лопату к стволу сливы.

-Грязно. И руки портятся. У тебя и так руки некрасивые, без серебра. А ты их еще и о старую палку обдираешь.

-Вопрос спорный, — возразила Катрин, перевязывая на голове вылинявшую тряпку, исполняющую роль косынки. — Некоторым мои руки нравятся даже без побрякушек. Насчет лопаты ты права, — убожество, а не инструмент. Лопата должна быть на гладком полированном древке и острой как бритва. Так чтобы голову можно было со свистом срубить.

-У вас лопатами рубятся? — удивилась девчонка.

-Нет, рубятся боевым оружием, но лопата тоже в своем роде оружие. Любой инструмент, он как оружие в своем деле.

-А поняла, — у вас там больше в грязи копаются, чем честно воюют.

-Можно и так сказать, — согласилась Катрин, вспомнив бесконечные километры траншей, стрелковых ячеек и блиндажей.

-Тьфу, как червячки земляные, — с презрением сделала очевидный вывод Рататоск, — ползаете и настоящей добычи не знаете. Говорят, на вашем Флоте на каждом корабле людей, как мошки на дохлой рыбе?

-Это точно. Сразу видно, что ты умная образованная девочка.

-Не смей так говорить! — Рататоск тряхнула косицами. — Ненавижу, когда смеются! Ум сразу не видно. А ты разговариваешь со мной как с дурочкой. И не смей над воинами Редро насмехаться, — они в год по сто раз на абордаж чужие корабли берут. Ты видела когда-нибудь абордаж?

-Нет, не приходилось, — Катрин за свою жизнь нагляделась на штурмы и осады, но в основном сухопутные. Видела, как идут ко дну расстрелянные "морские охотники" и мотоботы, но и те жуткие эпизоды вряд ли можно было приравнять к абордажу.

-Вот и я не видела, — горестно призналась девчонка. — Мне бы хоть разок глянуть.

-Ты еще юная, насмотришься.

-Выйду замуж, тогда ничего кроме детей сопливых да хозяйства и не увижу, — пробурчала девочка и сочла нужным сменить тему: — Ты такое платье видела когда-нибудь?

-Такое мятое — никогда, — не удержалась Катрин.

-Так в сундуке лежало, — мрачно объяснила Рататоск, — теперь не разглаживается. Но я про ткань спрашиваю. Красивая?

-Красивая. Называется, — парча. Послушай, юная леди, а в вашем доме утюга нет?

-Не знаю, — с легкой растерянностью сказала девочка. — А это что такое?

Платье пришлось приводить в порядок на кухне. Об утюге в доме никто слыхом не слыхивал. Катрин использовала пару подходящих камней-голышей, попеременно нагревая их у очага. Умудрилась не обжечься, но и результат глажки вышел посредственным. Впрочем, остальные обитательницы дома лорда Пайла остались довольны.

-Мудреная ткань. К ней особый подход нужен, — сказала Клоринда. — Мы его и подшивать-то замучались.

-И ниток к нему не подберешь, — прошептала Эллилон.

Обе красавицы смотрели на платье, висящее на наскоро сооруженной Катрин вешалке, с некоторой завистью. На самих женщинах были весьма примитивные, из домотканого полотна наряды, забавно контрастирующие с изобилием украшений.

-А разве другие ткани с моря не привозят? — осторожно поинтересовалась Катрин.

-Привозят. Только то, что в "штуках", в общую казну идет. Мужская одежда попадается, из шелка, и этого... бархата. А женские вещи редкость, — пояснила Клоринда.

-Вот бы целый корабль с нарядами шелковыми захватили, — мечтательно сказала будущая леди Пайл.

Катрин глянула на девчонку неласково. Корабль не корабль, а вот несколько тюков с уникальными дамскими шмотками пираты хапнуть могут. На "Квадро" сии сокровища без толку плесневеют. Смысла в них ни малейшего, разве что вот такую соплячку в качестве трофеев порадуют.

Рататоск сидела на лавке, подобрав ноги и практически голышом. Тощеньких детей Катрин и раньше видывала, но на это создание смотреть было трудно. У соплячки не только уши и впалый пупок были проколоты, бедняжке и в других местах бледную кожу попортили. Ладно бы только серебром, — но вот на животе темнела мрачная двухцветная татуировка, — морской змей, свернувшийся в напряженное угрожающее кольцо. Стурворм или накилеви, — всматриваться совершенно не хотелось, — не на том месте картина. Ну и нравы у них здесь.

Перед сном Катрин умывалась у бочки. Подошел Старый, левую ногу он заметно подволакивал, но в действительности старым не выглядел. Всего лет на пять старше хозяина. Катрин на всякий случай прикрылась платьем.

-Любишь ты воду, девка, — мрачно сказал мужчина. — Ходила бы в купальню, — что же бабы тебе не покажут? Воды сама наносить способна?

-Способна. Спасибо, я наношу.

-Вот и наноси. А сейчас ступай в дом. Темно уже. Бака не боишься?

-Боюсь. Но не очень, — сказала Катрин, слабо помнящая что-то об этой вампирской породе.

-Храбрая утопленница пошла, — Старый поморщился в кудлатую бороду. — Что ж ты раба такого тупого воспитала? Сильный, а ума как у улитки. То у него все из рук валится, то замирает на месте, словно молнией пришибленный. Ты его, чем такому учила-лупила, что так трясется?