Юрий Валин - Вернуться

— Добить, это мы мигом, — оживился Квазимодо. — Заодно машину испытаем. Жо, Винни, — за мной!

Катрин смотрела на рыбу. Казалось, манта спала. Лишь изредка по широкому ковру ее тела проходили едва заметные судороги страдания. Должно быть, жутко больно "морскому дьяволу".

Эвфитон собрали быстро — Квазимодо явно делал это не в первый раз. Ложе со стальными "плечами" заняло место на станке. Одноглазый артиллерист лихо затянул винты, проверил механизм. Бормоча "Не то уж качество, не то", придвинул орудие к борту. Жо почтительно подал стрелу-карро, — солидное полутораметровое древко с острейшим, зазубренным четырехгранным наконечником. Квазимодо презрительно скривился, оглядывая снаряд, — "Кривая палка. Кто ж их так хранил? Впрочем, здесь и одноглазый не промахнется".

Взведенный эвфитон выглядел весьма внушительно. Винни-Пух попятился:

— Говорят, у них тетивы лопаются.

— Тетива, что брюхо — ни от чего не застрахована, — насмешливо заметил Квазимодо. — Сиге, где у этой рыбки мозги?

— Мозгов нет. Попробуй хребет перебить, — сказал селк, не без тревоги поглядывая на мудреное орудие.

Одноглазый наводчик приподнялся на цыпочки у борта, взялся за рычаг спуска, — парализованная манта распласталась на воде метрах в четырех от катамарана.

Эвфитон сухо щелкнул. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, но стрелы Катрин не увидела, лишь манта всколыхнула крыльями и безжизненно обмякла. Волны сразу же своевольно закачали отяжелевшее тело, и лишь тогда стало заметно отверстие позади безобразной рогатой морды, — стрела эвфитона пробила рыбину навылет.

Квазимодо похлопал орудие по ложу и глянул на Катрин.

— Круто, шкипер, — одобрила предводительница. — Молодец, пирожок получишь.

— Вот это штука! — заорал Винни-Пух. — Любой корабль насквозь просверлит.

Касан со странным выражением недоверия смотрел на орудие.

— Сильное оружие, — одобрил селк. — Но сейчас багры и гарпун нужны.

— Что ж ты молчишь?! — завопил Квазимодо.

Мертвая манта неторопливо погружалась в глубину, и тонкая леса явно не могла удержать груз весом почти в тонну.

В крови Катрин вывозилась по уши. Хорошо еще, что пошел дождь, и кровавую жижу смывало в море. "Квадро" на всех парусах шел на север. Сиятельная леди разделывала добычу в компании Зеро и Касана, под общим руководством человека-тюленя.

— Самое вкусное — печень, — объяснял Сиге, неторопливо отделяя жесткую шкуру ската от мясистой плоти. — Очень ценится. Как у людей лучший джин.

— Печень тебе причитается. По праву, — Катрин плюхала в кастрюли бесконечные кусища мяса. — Хочешь, сам приготовь. У меня непонятно что получится.

— Леди очень добра, — Сиге довольно скалил в улыбке зубы. — Там всем хватит. Я покажу, сделаем блюдо по-селкски.

Умывшись, Катрин плюхнулась на койку. Нет, у мясников очень тяжелая работа. Теперь еще бы всё переработать — камбуз просто забит кусками рыбы. В "холодный шкаф", как экипаж называет холодильник, все не уместилось. Ладно, на ужин будет свежая печень. С остальным тоже потихоньку управимся. Сиге обещал продемонстрировать эксклюзивный тюлений способ вяленья. Черт, как же руки рыбьим жиром воняют.

Видимо, Катрин устала даже больше, чем думала, потому что проснулась совершенно неожиданно для себя. Вот фигня, ведь и не думала спать. Впрочем, задремала минут на пять, не больше. Зевнув, молодая женщина повязала тряпку, заменяющую фартук, и без особого воодушевления отправилась на камбуз.

Вид холмов белой рыбьей мякоти бодрости не прибавил. Честное слово, путешествовать в одиночестве намного проще. Ладно, жаловаться нет смысла. Катрин сняла с крюка старый тесак, выполняющий обязанности разделочного кухонного ножа, и с некоторым недоумением уставилась на большую мятую кастрюлю. Забавно, — ведь точно помнилось, что помытую печень именно сюда положила.

Минут через десять Катрин стало уже не так забавно. Холодильник, шкафчики, мойка, даже помойное ведро были проверены. Пересмотрев второй раз все кастрюли, Катрин обозлилась. Где эта дурацкая печенка?! Что за идиотские шутки?

На палубе царило полное спокойствие. Винни-Пух сидел на носу впередсмотрящим. Одноглазый стоял за штурвалом, беседовал с Жо о эвфитонах, баллистах, "скорпионах" и прочих крупнокалиберных устройствах, к которым Катрин, не раз побывавшая под минно-артиллерийскими обстрелами, относилась весьма неоднозначно. Понятно, что мальчишке, имевшему пока исключительно теоретические познания, очень интересно.

— У меня печень пропала, — мрачно заявила Катрин.

— Уже? Странно, — Жо посмотрел с сочувствием, — ты же в последнее время практически не пьешь.

От подзатыльника мерзавец на этот раз ловко увернулся.

— Моя печень на месте, — объяснила Катрин одноглазому. — Рыбья пропала. Я этому воришке-шутнику шею сверну.

— Полагаю, свернутая шея не станет сюрпризом, моя леди, — сказал Квазимодо. — Вас команда знает, что вы забав с продуктами не любите. Поэтому вряд ли это чья-то шутка. Может, завалилась куда?

— Она величиной с две таких тупых башки, как ваши, — проворчала Катрин. — Я понимаю, что кухарка из меня паршивая, но склерозом-то я пока не страдаю. Этот на кухню не шастал? — молодая женщина показала на согнутую смуглую спину.

Зеро на баке возился с якорем.

— Нет, как ты его отпустила после разделки, так якорем занимается. По правде говоря, такого ухоженного якоря я еще не видел, — шкипер почесал щеку.

Катрин окинула катамаран подозрительным взглядом:

— Ладно, а кого вы видели? Наши каюты пусты, а с левой половины на камбуз только через кокпит проскочить можно. Или вы так заболтались, что и на люк не оглядывались?

— Обижаешь, Кэт, — сказал Жо. — Там Сиге мелькнул. Я подумал, что вы уже готовить начинаете. Жрать хочется.

Катрин посмотрела на шкипера.

— Проходил дарк, — подтвердил Квазимодо. — Смотреть, что у него в руках, мне в голову не пришло. Извини.

— Странно, — Катрин раздраженно одернула фартук. — Фиг с ней, с печенью. Я же ее тюленю сама предлагала. Печенка у них великим деликатесом считается. Но зачем тайком тащить? Сам ведь вызвался для всех приготовить. Крыса ластоногая. Я всего-то на миг отлучилась.

— Может, он передумал? — предположил Жо. — А тебя беспокоить не захотел.

— Может, и передумал. Может, печень ската у них офигительную культовую ценность имеет. Дети моря, чтоб их, — Катрин длинно сплюнула за борт. — Терпеть не могу, когда из меня дуру делают. Ладно, на ужин отбивная из манты с пшенкой будет. Если вообще не передумаю вас кормить.

Вода уже закипала, когда Катрин не выдержала. Содрала с себя фартук и прошла в левый коридор. Здесь было тихо. Вахта отдыхала. На стук в дверь каюты откликнулся Сиге. Катрин вошла. Касан, сосед тюленя, спал, уткнувшись широким лицом в самодельную подушку. Селк сидел за крошечным столиком, согнувшись над клочком бумаги.