Анатолий Махавкин - Наездник [СИ]

— Для чего? — спросил я, но ответа так и не получил. Оставалось пожать плечами и медленно шагать вперёд. Колени тут же сообщили, что стоять было значительно приятнее. Кто бы сомневался!

И ещё. Стоило сойти с места и тут же появилось назойливое ощущение пристального взгляда. Враждебного холодного взгляда, который подобно ледяному ветру дул в лицо и вынуждал стоять дыбом каждый волосок на коже. И да, я отлично помнил, что где-то здесь бродят огромные пауки, тренированные убивать драконов.

Муаррат положила руку на моё плечо, а когда я остановился, указала пальцем. Ох, ёлки-моталки! Здоровенная дрянь, напоминающая анаконду с короткими лапками, повисла над тропинкой, по которой мы шли. Тварь перебросила тело от одного дерева к другому и так же быстро пропала из виду, как и появилась. И всё это — в абсолютной тишине.

— Что это? — спросил я, провожая «зверушку» взглядом через прицел. — Опасная?

— Откуда мне знать? — в голосе спутницы слышалась ирония. — Я же тебе сказала: всё это — не из моего мира. Одно скажу: тогда из двух десятков Цагель вернулись только восемь. Наверное, встретили что-то опасное.

Мне очень повезло. Повезло, что успел снять оружие с предохранителя и целился почти в нужном направлении. Когда куст в полутора десятках метров впереди внезапно поднялся на десять длинных тонких лап и быстро пошёл в нашем направлении, я был готов.

Но всё равно, эта пакость перемещалась чересчур быстро. И пара очередей её не остановили. Жааруг (а насколько я понял, к нам рвался именно он) лишь немного замедлил шаг, так что я успел оттолкнуть Муаррат, и девушка избежала удара лапы, очень похожей на чёрную косу.

Всё происходило на огромной скорости и напоминало дикий танец. Чёрная тварь плясала вокруг нас и стремилась подойти ближе. Я крутился на месте, отталкивал спиной Муаррат и непрерывно жал на гашетку. В голове билась одна и та же неприятная мысль о том, что перезарядить «машинку» мне никто не позволит.

И ещё. Если рядом притаился ещё один жааруг, то нам — точно хана.

Тварь прыгнула, распластавшись в воздухе и почти наугад я выпустил в неё последние заряды. К старой, привычной боли в правой ноге прибавилась новая — резкая, обжигающая. В следующее мгновение меня сшибли на землю и прокатили по прелой листве, почему-то воняющей какими-то химикатами. У самого лица щёлкнули чёрные жвалы и я увидел жёлтые глаза, похожие на гроздь винограда.

— Саша! — в голосе Муаррат слышала паника. — Ты — цел? Ты — жив?

Я осторожно пошевелился. А вот паук — нет. И его глаза быстро тускнели. Точно виноград покрывался пылью. Тем не менее, чёртово создание успело перед гибелью проколоть мою ногу своим когтем. «Коса», пробив конечность, ушла в землю, поэтому я никак не мог выбраться из-под лёгкого горячего тела.

— Жив, — я выдохнул. — Этот гад мне ногу пробил. Можешь что-нибудь сделать?

— Конечно! — тело паука упало на землю, а девушка взялась за длинный коготь, торчащий из бедра. Чёрт, вся штанина пропиталась кровью. Скверно. — Сейчас будет больно. Очень.

Ну, очень больно мне уже было. И не один раз. Так что, когда Муаррат, сцепив зубы, потащила паучью лапу вверх, я просто закусил губу и попытался представить что-нибудь хорошее. Например, как с Иваном отбрасываю навоз. Чёрт, ну реально же хорошее занятие! Как же больно…

— Нужно кровь остановить, — пробормотал я, когда мир из красного вновь стал привычным. — А то я отъеду, а ты сама меня не дотащишь.

— Погоди, — Муаррат покрутила головой и подняла лицо к небу, точно принюхивалась. — Ту вроде бы достаточно. Лежи спокойно. Боли не будет, но неприятные ощущения… В общем, просто терпи.

Девушка положила ладони на мои колени. Не знаю, чем она там занималась, но я решил, пока суть да дело, можно перезарядить автомат. Однако, стоило протянуть руку, как Муаррат зашипела и шлёпнула меня по ладони.

— Слушайся! — прошипела Муаррат. — Иначе сделаю больно. Очень!

Тон у неё был такой, что в осуществимости угрозы я даже не стал сомневаться. Тем более, что больно мне девушка уже делала.

И вновь, руки на моих коленях. Сначала ничего не происходило. Потом рана перестала кровоточить, а кости ног налились свинцовой тяжестью. Казалось, будто нижние конечности обрели такой вес, что вот-вот провалятся сквозь землю. Чёрт, я чувствовал, как ноги уходят в почву и пускают там корни!

Я скосил глаза: вроде всё на месте. Лишь ладони Муаррат начали светиться розовым, да на ногтях у неё плясали крохотные синие разряды. Выглядело загадочно и немного жутковато.

И вдруг Муаррат начала петь. Похоже на то, как она пела при лечении Дины, но сейчас громче и глубже. Голос девушки заметно отличался от обычного, к которому я успел привыкнуть, а от его вибраций и переливов мурашки бежали по коже. Мышцы ног начали неприятно сокращаться, а во рту появился кислый привкус. И вообще, я ни хрена не понимал, что происходит. Кровь же остановили, что ещё?

Муаррат замолчала, подняла ставшие красными руки и посмотрела мне в глаза. Мир почернел, точно меня приложили в лоб молотком. В черноте сверкали весёлые огоньки неизвестных созвездий, а в ушах радостно ухал сумасшедший филин. Потом всё прошло.

Моя спутница сидела на земле и её лицо казалось серым, точно камень. Вроде бы девушку покачивало.

— Всё, — Муаррат сделала попытку улыбнуться. Получилось так себе. — Но теперь тебе придётся отнести меня к лодке. Сама я не смогу.

Отнести? С моими-то каличами, да ещё и с новой дыркой? Самому бы добраться…

Тем не менее, я сделал попытку подняться и внезапно сообразил, что у меня ничего не болит. Пощупал колени: самые обычные, а не то месиво, какое было последние годы.

— Ты…

Честно, я даже не знал, что сказать.

— Да, — в этот раз у неё получилось улыбнуться. — Я тебя починила. Отнеси меня, пожалуйста…

Вера придирчиво изучила мои колени и кивком подозвала Ивана, который топтался у сестры за спиной. Кажется, якуту объявили амнистию и даже смилостивились выдать обезболивающее в виде ста пятидесяти медицинского спирта. При этом Вера корила себя за слабоволие и жалость к тем, кто этого определённо не заслуживает.

— Взгляни, специалист.

До своего решающего запоя и белки, Иван работал в посёлке медиком самого широкого профиля, так что мог запросто прооперировать аппендицит в перерыве между лечением ангины и запущенного триппера. Насколько я знал, время от времени нынешний врач-универсал обращался к падшему ангелу за практической помощью. А весьма лояльное отношение Петра Ефремовича, каким-то боком имело отношение к тайному лечению некой срамной болезни.

Итак, консилиум специалистов внимательно изучил мои конечности и выдал единодушное резюме: «Быть такого не может!» Тут я с ними был абсолютно согласен, тем не менее, продемонстрировал всё, на что способны ноги человека, после того, как над ними поработала колдунья из другого мира.