Юрий Волков - Город сестёр [СИ]

Мария округлила глазки.

— Я поняла! Я поняла! Это так интересно!

Но тут ввалилась полиция. Фукс привёл пятерых из своего батальона.

Пашка объяснил людям — что и как делать. Дал им в начальство Бекаса. Вздохнул:

— Вроде — всё. Осталось ждать. Сколько времени?

— Без пяти восемь.

— Шило, Короткий, Тьма… Идите — экипируйтесь. Мне, Бабке и Беде надо быть голыми. Потом бригада пусть вздремнёт. Мы сегодня за день намудохались. В двенадцать разбудите.

— Хорошо, разбудим, — обещал Фукс.

В общем, вышло всё так, как и предполагали.

С некоторыми нюансами.

Бабка, Скорый и Беда улеглись в гостиной на диване и выключись.

Никто не разбудил.

Все банально и позорно проспали. Ну ладно, бригадные. Они за день так намаялись, что свалились без задних ног. А полиция-то что? Распиз… Ну, ладно. Бог им судья.

Когда грохнуло в ограде общежития, Бабка, и Скорый, мгновенно проснулись и кинулись друг к другу. Прилипли.

Бабка сразу обнаружила стрелка. В ограде Векселя. Почти там, где и предполагали. Ошиблись всего метров на тридцать.

Миномётчик одной рукой держал рацию у уха, а второй крутил рукоятку горизонтирования. Тут его Пашка и приголубил. Убивать не стал — пригодится.

Сразу же переметнулись на стену Полиса. Бабка, так же мгновенно, нашла корректировщика. И вот с этим парнем Скорый поступил строго. Он не просто пригасил активные процессы в его мозгу, он их погасил полностью, не теряя времени на регулировку силы.

— Осмотрись, Мила. В доме, наискось от общаги — есть кто?

— Да. Группа. Человек десять. Явно не в гостях. В бронежилетах и с оружием.

— Подведи меня к ним.

Пашка накрыл «снотворным» всех, кто находился в помещении.

— Всё? Больше никого нет в округе?

Бабка молчала минуты две. Потом доложила:

— Чисто.

Скорый скомандовал в лежащий рядом шлем:

— Короткий, ведите группу к дому Симона. Забирайте всех и волоките в подвал гаража. Бабка, женщины в том доме есть?

— Нет. Только бойцы.

— Слышал? Заходите в дом, всех сразу в наручники, и тащите сюда.

Короткий спросил:

— Скорый, может мы пепелац подгоним? Всех за раз и погрузим.

— Идея плохая. Пепелац — заметный. Давай вручную. Действуй.

Пашка снова прилип к Бабке.

Фукс поинтересовался:

— А… А что это вы делаете?

Бригадные так на него глянули, что он больше вопросов не задавал. А Шило поставил табуретку вплотную к тахте и, усевшись на неё, загородил чудесников, держа в руках свой АКМ и недобро поглядывая на Фукса. Танечка, со своим пятнадцатым, уселась вплотную рядом.

Бабка плавно «подошла» к лежащему на травке миномётчику. И Пашка начал накачивать артиллериста ненавистью. Он заставил его люто ненавидеть и созданный образ Векселя, и этот роскошный коттедж, и ровные дорожки приусадебного парка, и помпезное крыльцо, и всё это показное богатство…

Мужик решительно встал, развернул ноги миномёта на девяносто градусов. Подкрутил ручку, установив ствол почти вертикально. Присел, посмотрел в прицел, удовлетворённо кивнул и опустил в ствол снаряд.

Когда первая мина, проломив крышу дома Векселя, разорвалась внутри, миномётчик уже успел отстрелять шесть «подарков». И Пашка его милостиво «разблокировал».

Стрелок секунд двадцать стоял неподвижно, видимо приходя в себя. Потом бегом подлетел к забору, птицей перемахнул через него, бросился в реку и, работая руками в сумасшедшем темпе, попёр на другой берег.

— Ну, вот. Теперь, Машенька, твоя очередь. Приклеивайся к Бабке.

Беда расстегнула свою пижамку, села на тахту и обняла Шефа сзади. Через минуту отклеилась.

— Всё.

— Что «всё», солнышко?

— Всё горит. Весь дом.

— Отлично. Славненько повоевали. Освобождай мне место. Мила, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — пожала плечами Бабка.

Они снова обнялись.

— Ищи его, говнюка.

Они долго ползали сенсорным лучом по ограде. Во дворе суетились люди. В здание Бабка заглядывать не стала, там творился огненный ад. Наконец она прошептала:

— Вот он.

— Не вижу…

— Смотри у фонтана, справа. Видишь мутное пятно? Как грязное стекло.

— О! Да! Ты думаешь — это он?

— А кого ещё будут так старательно прикрывать? А ну Беда, давай ко мне!

Пашка снова поменялся местами с Марией.

Через некоторое время Бабка удовлетворённо хмыкнула.

— Забегал, сука. Почуял неприятности, тварь… А ну, Беда, шарахни вот сюда на полную…

Машка сморщила личико, замычала натужно и обессилено отвалилась от Бабки, потеряв сознание. Павел тут же плеснул Беде добрую порцию своей энергии.

— Ну? Как там?

Бабка повернула к нему удивлённую физиономию.

— Паша… Мы только что ментата прикончили… Самого сильного ментата в Улье… Представляешь? Сгорел, бедняга, на работе…

— А Вексель?

Бабка снова сосредоточилась.

— Сваливает, сука. На лимузине на своём погнал к южным воротам.

— Ах, он падаль живучая!

Пашка выскочил в развевающемся халате на улицу и побежал к гаражу, сиганул за руль и рванул с места так, что на газоне остались чёрные полосы земли.

У ворот приплясывала Бабка и махала руками Пашке, тоже в расстёгнутом халате и босиком.

Забралась на сиденье.

— Гони!

Подлетели к городским воротам, которые оказались закрытыми.

Из дежурки вышел Гравёр.

— Куда вас понесло!

Пашка завопил:

— Быстро отрывай ворота! Ты зачем преступника выпустил из города?!

Гравёр ухмыльнулся:

— А ты что за начальство?

Пашку осенило:

— Так и ты, сука, на него работаешь?

— Скорый, ты мне поговори ещё! Снова захотел в участок?!

Пашку заколотило от злости. Он направил на Гравёра палец и сказал:

— Пу!!

И одновременно глушанул его «снотворным».

Начальник караула грохнулся мордой в землю.

Пашка навёл палец на растерявшийся наряд КПП.

— Пу! Пу! Пу!

Три человека рухнули у крыльца пропускного пункта. Один с костяным стуком долбанулся головой о ступеньку. Пашка рявкнул на последнего бойца:

— Руки!!

Бедняга мгновенно вскинул лапы вверх.

Бабка подсказала:

— Скорый, не убивай его. Пусть ворота откроет.

— Хорошо. Не буду… Что стоишь?!! Открывай!!! Мать твою!!!

Боец метнулся к Гравёру, содрал у него с шеи ключ на шнурке и помчался открывать двери в Полис.

Багги вылетела на шоссе. Ветер гудел в дугах.

— Где?! — завопил Пашка.

— Вон он! В сторону Мариинска гонит!

— Бабка! Садись за руль! Я наверх!

Мила, как каскадёр, на ходу перелезла на водительское, а Скорый взлетел к люку с гранатомётами. Снял один, развернулся лицом по ходу машины.

— Никуда не уйдёт, на своей черепахе, падла! Нагоним!

Минут через пятнадцать в свете фар замелькали задние отражатели броневика. Пашка хищно усмехнулся, припал к оптике. Эрпэгэшка кашлянула. Зашипела ушедшая граната.