Юрий Волков - Город сестёр [СИ]

— Беда?! Бабка?! Вы где?!

Тишина.

Все ломанулись между стеллажей.

Беда стояла в полутьме склада, прижавшись к стене и выставив перед собой АПС.

— Машенька, — подлетел к ней Шило и прикрыл собой, — Ты чего? Что случилось?

Остальные ощетинились стволами, заняв круговую оборону, по секторам.

— К… Крыса… Огромная.

Все выдохнули. Расслабились.

— Где? — волновался Шило.

— Вон… Между мешков…

Шило пошёл, взглянул.

— Дохлая.

Приподнял тушку за хвост.

— Обыкновенная крыса.

— Я попала хоть? — всхлипнула Беда.

— Три раза. Хватило бы и одного. Расслабься, солнышко.

И польстил:

— С такой меткостью тебе даже элита не страшна, не то что — крыса. Держись поближе к Бабке.

Бабка почесала переносицу.

— Мдас… Нашумели.

Только начали резать велосипедные рамы, как возникли результаты Машкиной стрельбы.

Бабка сообщила в эфир:

— Твари. Штук двадцать. Идут от площади сюда. Собираемся у главного входа.

Собрались. Шеф спросила.:

— Что делать будем? Как думаете?

— Ты о том, что стрелять нельзя?

— Да. Мы же тут соберём уродов со всего городка и окрестностей. Работать не дадут.

Шило спросил.

— Крупные прутся или так, мелочь.

— Мелочь. Даже топтунов нет. Наверно, одни пустыши.

— Двадцать штук?

— Да. Где-то так. Ну, может тридцать.

Шило вытащил мачете из ножен, ловко крутанул в руке.

— Рубить придётся.

— Ты мне тут не геройствуй! — осадила Бабка. — Гладиатор, блин!

— А что ты можешь предложить? — удивился Шило.

— Уходить надо. Засядем в гараже у Скорого, переждём.

Короткий предложил:

— Давайте подождём тут. Если ситуация серьёзная — постреляем пришёдших и уйдём через Осиновский. Всё равно работать, действительно, не дадут.

— А что — в Улье может быть и несерьёзная ситуация?

— Ну, Бабка, ты не забывай, что и я, и Шило — мулы. Мы сильнее и быстрее даже жрунов. А уж справиться с толпой медлительных пустышей или прыгунов… Мне кажется Шило предложил неплохой вариант. И у нас есть знахарь.

Повернулся к Скорому.

— Скорый, ты на каком расстоянии можешь глушить.

— Не знаю. Примерно метров на тридцать. Не больше.

— А больше и не надо.

Пашка понял идею и взял боевое управление на себя.

— Тогда — так. Собираем всех гостей в кучу. Например, у этих дверей. Витринное стекло они не пробьют?

— Нет. Они просто не понимают, что его можно пробить.

— Ну и отлично. Запускаем тварей по одной и работаем с каждой отдельно.

Шило заржал:

— Индивидуальный подход к клиентам! Гы-гы. Мне нравится. Чур, я у самой двери.

Скорый продолжил:

— Дверь отрывается наружу. Толкаем её. Несколько уродов врывается, остальные своей массой её снова захлопнут. Ну, я надеюсь на это… Короткий — на двери. Шило — на… э… порубочной операции. Я страхую. Женщины у того киоска с бижутерией. В случае чего — стреляют. Но это уж на совсем крайний случай. Приготовились.

— Наружную дверь надо открыть, — подсказал Короткий.

Шило легко оторвал трубу от турникета, вышел в тамбур и заклинил дверь в открытом положении.

Ждали минут десять. Наконец из-за кафе, и из-за гаража, вышла толпа полулюдей, облачённых в какое-то грязное, окровавленное тряпьё. Один толстый мужик шагал в роскошной, и видимо дорогущей шубе, которая сейчас представляла жалкое зрелище. Пашка спросил.

— А чего это они все без штанов?

Шило просветил.

— Так они же серут. Жрут и серут, жрут и серут. А штаны снять никто не догадывается. Вот они и сваливаются… О! Вон — экземплярчик. Видишь?

Действительно. По тротуару брёл унылый бородач, у которого за одной ногой волочилось то, что когда-то было джинсами.

Скорый постучал по стеклу. Вся толпа замерла на секунду, и, увидев Пашку в холле универмага, бодро и сосредоточенно потопала ко входу в магазин.

Твари набились в тамбур. Те, что не вместились-толпились на улице у входа. Вся эта компания урчала и ухала, уставившись на людей за стеклом. Те, что в тамбуре, прижимались к прозрачной стене и бестолково пытались её преодолеть, естественно безуспешно.

— Приготовились, — скомандовал Скорый и ударил подавляющим импульсом по нелюдям. Стая синхронно отшатнулась и замерла. Пашка почувствовал слабость и сел прямо на пол. Но скомандовал:

— Начали.

Короткий толкнул дверь. Первым в щель пролез тот самый мужик в шубе. Следом протиснулась высокая девица, одетая в один топик.

Короткий крякнул, и голова девки покатилась по полу. А Шило распластал шубнику черепушку надвое, забрызгав себя кровью и мозгами.

И пошло, как по конвейеру. Очухавшийся Скорый оттаскивал трупы, и отпинывал головы, чтобы не болтались у рубщиков под ногами.

Тут подбежала Беда и, сказав: — Дайте я! Дайте я хоть разок! — Рубанула своим тесаком по башке протиснувшемуся в холл вялому, еле шевелящемуся, худющему мужику, в дорогом пиджаке, белой когда-то рубашке и в галстуке. Но с голой задницей.

Шило рявкнул.

— Машка! Назад! Назад, я сказал!..

Беда отбежала к Бабке, которая стояла, опустив автомат, облокотившись на киоск, и с интересом наблюдала за побоищем.

Через пятнадцать минут хаканья бойцов, стука об пол отрубленных голов, шума падающих тел и натужного сопения Скорого, «клиенты» закончились.

Шило горько посетовал:

— Надо было хоть какие-то, блин, фартуки найти. Я весь устосался как свинья.

А вот Короткий, как ни странно, остался чистеньким. Ну, так… Несколько капелек крови.

Бабка оглядела кучу трупов и пожалела.

— Ни одного с нормальными споровиками. Столько работы и ни капли прибыли.

И тут за гаражами грохнул выстрел.

— Опа. Что-то я отвлеклась. Так. Смотрю… Там, прямо у двери в твою дежурку, четыре твари кого-то рвут. Один вроде бы рубер. Точно рубер, но небольшой.

— Надо спасать, — вздохнул Скорый. — На пепелаце выкатим за гараж, чуть дальше по дороге. Слышишь Бабка? За гараж не сворачивай. Встань так, чтобы можно было сразу, если что, уйти в сторону администрации. Пошли!

Они выбежали из торгового центра, заняли места, и багги, пролетев мимо Пашкиной конторы, затормозила метрах в двадцати.

Скорый сразу же долбанул из Корда в голову зверю, наседающему на одетого в разодранный броник… Кваза!

Остальные тоже выстрелили по разику. И, собственно, всё… операция длилась секунд двадцать.

Бабка развернулась, подкатила к месту побоища.

Когда Шило и Короткий стянули рубера с жертвы, открылась жуткая картина. Грудная клетка, разодранная зубами твари, прямо вместе с бронежилетом, розовела лохмотьями лёгких. Из левой сломанной руки торчал обломок плечевой кости. Обе ноги неестественно согнулись по местам нескольких переломов.

Бабка быстро сориентировалась, достала шприц со спеком и вколола наркоту в шею полуящера. Тот открыл глаза и зашарил правой рукой. Наверно в поисках оружия.