Олег Кожевников - Библия выживальщиков: Эпоха выживания. Мародерские хроники. Битва в пути [сборник litres]

Последним толчком к нашей срочной эвакуации послужили очередные изменения в климате – резкое потепление, как следствие этого, бурное таянье снега, а также участившиеся ураганные ветры. В результате одного из таких ураганов был полностью разрушен наш ветряк – единственный источник энергии, не требующий топлива. Пожалуй, это был главный ресурс, за счёт которого мы и выжили в те кошмарные времена, наступившие после взрыва супервулкана. Ветряк, ну и, конечно, мой, сделанный с любовью и умом, дом, позволили нам выдержать поистине космические температуры, когда холод достигал минус ста градусов по Цельсию.

После очищения атмосферы от пепла и газа, наконец, появился прямой солнечный свет. Восстановилась и радиосвязь, а также начали функционировать навигационные системы GPS и «Глонасс». Как ни странно, спутники этих навигационных систем не сбились с орбит – живучая оказалась космическая техника. Уже можно было как-то ориентироваться в этой бесконечной снежной равнине.

В среднем толщина снежного покрова достигала шести метров, при этом снег был слежавшийся, чрезвычайно плотный. Только верхний слой, толщиной сантиметров в сорок, был относительно рыхл (это был снег, выпавший недавно) – человек без лыж в него сразу проваливался, – потом начиналась плотная снежная масса, по которой, по моему мнению, можно было ездить и на обычных автомобилях.

Мои размышления прервала неожиданно ожившая рация, и голос Саши, доносившийся оттуда, начал командовать:

– Внимание всем! Четыре часа прошло. Время пересменки. Мы останавливаемся!

Вслед за этим из динамика рации донёсся голос Флюра:

– Всё, я торможу! Интендант, который «супер», не отдави мне зад! Граждане, кто желает, может оправиться; девочки направо, мальчики, налево. Только, ради бога, не перепутайтесь, и, главное, подальше от мощной струи Малого.

Из динамика донёсся отдалённый голос Вики:

– Ну-у… Флюрушка, опять всё опошлил.

– А я что? Я просто как голос в метро – предупреждаю пассажиров. Ну ладно, могу и интеллигентно. Осторожно, спасайся, кто может – из кабины выходит Малой! – И из рации донесся дружный, трёхголосый смех экипажа нашего первого вездехода. Пока они так развлекались, я успел подъехать вплотную к вездеходам, вставшим плотной группой, и остановиться рядом с «Уралом», которым управляли Николай и Максим. Наконец, встрепенулся Сергей. Он непонимающе уставился на меня, потом широко зевнул и спросил:

– А что случилось? Чево это шарабан мастера здесь стоит! Сломались, что ли?

Я похлопал его по плечу и заявил:

– Нет, мужик, не дождёшься! Просто пришло твоё время потрудиться. А то прям как младенец – спит и всю дорогу слюни пускает.

И уже давясь смехом, продолжил:

– Слушай, Малой! Тут по радио предупреждение пришло – что у тебя струя дюже мощная, ты смотри, поаккуратней там, когда выйдешь оправляться.

Этот разговор был услышан по всем нашим рациям, поэтому из динамика донёсся разноголосый смех. Этот смех подхватил и сам Сергей, потом взял рацию и прямо в микрофон проговорил:

– Не иначе тут Хан выёживается! Наверное, попал когда-то под мою раздачу, всё забыть не может! Ладно, парень, не обижайся – обтекай потихоньку.

После этих слов Сергей с видом победителя выскользнул из кабины «газона», отошёл метра на три и начал с уханьем растирать лицо ледяным снегом. Я тоже вышел из тёплой кабины. На улице был мороз в сорок градусов, шёл небольшой снег. Из кабины соседнего «Урала» вылез Николай, вскоре к нам подошёл и Игорь. Ещё на подходе он начал громко сетовать:

– Это ползущее недоразумение скоро меня доведёт! Слушай, Мастер, нужно что-то делать с моим вездеходом, а то, боюсь, он скоро развалится. Недавно, вот, разогнались до тридцати километров, так такой визг стоял, будто целое стадо свиней пустили под нож.

Коля на это только плечами пожал и вздохнул:

– Да что тут на этом морозе сделаешь! Нужно перебирать всю гусеничную группу, а это работа не на одну неделю. Так что, Дохтур, сам должен понимать – пациент находится при последнем издыхании. Поэтому тебя, опытного врача, к нему и приставили, как привыкшего к крикам умирающих. Так что не гони волну – если сдохнет, направишься к девочкам, на посиделки. – Потом, обращаясь уже ко мне, продолжил: – Ну что, Толян, делать-то будем? Похоже, загибается наш ветеран. Жалко! Столько сил было на этот вездеход положено! Всё ещё перед глазами стоит картина, как вы с Володей в том производственном цеху, в Серпухове, стоите – все в снопе искр – и стачиваете детали траков. – И он опять тяжело вздохнул.

Я ответил ему с иронией:

– А ты по этому поводу ещё и поплачь, может, полегчает, а, нет – иди, убейся о борт этого вездехода. Да что вы оба нюни распустили по этой железке. Сломается, придётся его бросить, и нечего тут сантименты разводить. А вообще – скрипучее дерево долго скрипит. Так что нечего его раньше времени хоронить.

В этот момент вставший на подножку своего «Урала» Саша громко крикнул:

– Ну что, все оправились и размялись? Тогда – по коням! – И залез в кабину вездехода. Я тоже, похлопав ребят по плечам, направился к «газону».

Когда уже собирался открывать дверь в кабину, меня опять окликнул Коля:

– Батя, постой, совсем забыл спросить. Затапливать мне печку в моём кунге, как обговаривали на прошлой стоянке? Или, может, ну её? Я поставил ресивер и подаю с «Урала» электричество в будку на полукиловаттный обогреватель. Сейчас залезал в кунг – температура там вполне приличная, плюс пять градусов.

Я повернулся к нему:

– Да нет, рано ещё затапливать, неизвестно, когда найдём заправку и встанем на стоянку. Когда встанем, тогда и затопим. В случае чего, опять придётся отогреваться в женском кунге. Так что, правильно ты всё делаешь. А что тогда договаривались не экономить солярку для печки, так, что ни скажешь, когда сидишь в такой тесноте. А сейчас, сам видишь, какой простор, да и отдохнули качественно, поэтому опять пора подумать об экономии, – и я засмеялся. – Да к тому же, дружище, после того как ты напомнил, что у нас есть ресиверы и что через них можно подключить и обогреватель в кунге, и дополнительные прожекторы на первом «Урале», потребность заранее топить печку, по-моему, совершенно отпала. Сам же сказал – «в кунге сейчас тепло».

В этот момент открылась водительская дверь газующего «газона», из неё высунулся Сергей и громко крикнул:

– Батя, ну скоро ты? Сейчас уже народ тронется. Саша, вон, уже просто «копытом бьёт»!

Я махнул рукой Коле и крикнул:

– Всё, пока! До следующей остановки! И, помоги нам Бог, чтобы она случилась у заправки, полной дизтоплива.

Я открыл дверь вездехода и с превеликим наслаждением уселся на пассажирское кресло. Только устроился, Сергей уменьшил обороты двигателя, и стало гораздо тише. Я повернулся к нему и спросил: