Сергей Извольский - Real-RPG. Ледяной клинок

Я не только знал об этом, но и в силу прошлого много раз наблюдал подобное, поэтому просто кивнул.

— Так вот, в экстремальной ситуации ты неосознанно полностью используешь ресурсы своего организма. Концентрация просто искусственно их фокусирует.

— Он потом не упадет без чувств, когда концентрация кончится? — поинтересовалась Марина.

Аня вдруг вздрогнула, словно в невидимую стену уткнулась — вопрос для нее оказался неожиданным, и судя по взгляду ответа на него блондинка не знала.

— Нет, — вдруг вместо нее ответил Дарриан, — в винтарской армии перед сражением слово силы применяют жрицы Лунатиарны. Только они используют силу света, а не жизни, но механика воздействия на энергию абсолютно идентична.

Вздохнув, я поджал губы и, глядя на Аню кивнул, соглашаясь на проведение ритуала концентрации. Теперь осталось самое сложное — дождаться утра не перегорев, еще и попробовав при этом заснуть.

Ритуал Аня проводила перед самым рассветом — который здесь, в Подземье, начинался с увеличением яркости магического сияния, а не с приходом утреннего солнечного света.

Сейчас я сидел на полу, на коленях, словно готовый принять благословение рыцарь. Из одежды на мне были лишь одни полотняные штаны, Анна же красовалась в своем облачении жрицы Ассамы. Держа массивный посох в одной руке, она обходила меня по кругу, раз за разом им резко взмахивая — и после каждого движения на полу оставались нарисованные ровные линии. Которые, замкнувшись, превратились в восьмилучевую октограмму — подобную той, что Аня нарисовала сегодня ночью на столе, рассказывая нам про стихии и энергетические сущности.

В тот момент, когда светловолосая жрица выполнила последний штрих, она находилась внутри восьмиконечной фигуры, и после того как замкнулась последняя линия, окружающая действительность исчезла, а мы оказались будто в закрытом магическим маревом коконе.

Посох у Ани исчез, и закрыв глаза, широко разведя руки — словно крыльями взмахнув, блондинка глубоко вздохнула и сложила ладони на краткий миг в молитвенном жесте. Не открывая глаз, она шагнула вперед, ближе ко мне — так что пряжка ее пояса оказалась прямо перед моими глазами. Широко расставив ноги, прижимаясь вплотную, Аня начала усаживаться на колени, при этом обнимая меня бедрами. Жрица коснулась ладонями моих волос, ее ладони начали медленно спускаться по лицу. Она порывисто вздохнула — причем в этот момент я осязаемо чувствовал, как бурлит и вихрится вокруг энергия. Необыкновенно горячие ладони скользнули мне на шею, и в тот момент, когда рука девушки коснулась белой метки богини, сверкнула яркая вспышка.

Полыхнуло так, словно в комнате разорвался заряд реактивного огнемета — вот только всполохи были без оранжевых отблесков пламени, наполненные лишь алым и багровым. Аню отбросило далеко прочь, и она покатилась по полу, разрушив магическую преграду кокона. Меня на краткий миг оцепенения окатило жаром, так что даже бросило в пот, но также быстро я пришел в себя, вскакивая на ноги и подбегая к упавшей блондинке. Аня лежала на забрызганном кровью полу, и выглядела словно человек, попавший под разряд тока высокого напряжения. Ее тело выгнуло дугой, тут же раскрутило распрямившейся пружиной, и она перекатилась по полу, оставляя после себя кровавые брызги следов. И, самое страшное, все это происходило в полнейшем молчании — девушка не издала даже слабого вскрика.

Марина подскочила было к жрице, пытаясь подхватить ее, прекращая калечащие судороги, но стоило только ведьме коснуться жрицы, как сверкнула очередная багровая вспышка. Произошло тоже самое, что и несколько часов назад — когда багровый свет неопытной жрицы встретился с огнем начинающей чародейки, в тот момент, когда они вновь едва не подрались. Только сейчас выплеск энергии был значительно сильнее, и Марина отлетела в сторону. Ведьма тут же вскочила на ноги — ее спас вспыхнувший огненный шит, но судя по виду была явно ошеломлена.

Аня в этот момент снова выгнулась, захрипела и перекатившись, затряслась в спазмах, а изо рта у нее хлынула густая кровь. Я уже был рядом, но замер, просто не зная, что делать. Взгляд мой зацепился за трехпалую алую метку на ее щеке — полосы словно разъедало кислотой, и на их месте проявлялись глубокие раны. Жрица умирала, в этом не был сомнений — и не совсем осознавая, что делаю, я коснулся рукой белого пятна на плече и приложил пальцы к щеке Ани, прямо на глубокие раны.

Сделал это с опаской, но никакого взрыва не последовало — блондинка выгнулась еще раз и замерла, а кровь из трех полос на щеке замедлилась, а после и вовсе остановилась, словно замороженная. По глубоким порезам потянулась белая паутинка, жрица вдруг вскрикнула и обмякнув, безвольно опала на пол. Моя рука при этом осталась словно приклеенной к щеке девушки, и через краткий миг она распахнула глаза. Полностью белые — ее зрачки закатились глубоко вверх. Аня вдруг пронзительно закричала и в этот момент я почувствовал, как сознание меня покидает. Внутри растеклась болезненная слабость и в лицо прыгнули светлые локоны — свалился я прямо на жрицу.

Придя в себя, распахнул глаза, передернув плечами — чувствуя внутри обжигающее, но приятное тепло. И на меня вдруг навалился шум самого настоящего пира. Кто-то грохнул рядом кубком так, что мне на рукав камзола попали брызги вина, а от приветственных криков заложило уши.

Кричал и я сам — поднимая высокий кубок с молодым вишневым вином, выпивая за здоровье и счастье молодых. Для этого мне, привставая, приходилось поворачиваться вполоборота — я сидел на внутренней стороне сдвинутых в форме буквы «П» столов, во главе которых восседала юная принцесса в белом платье — только сейчас ее лицо скрывала фата, прижатая простым ромашковым венком, и широкоплечий молодой жених в знакомой короне. Небольшой золотой обруч с рубинами — который совсем недавно при мне сняла с головы демонесса и выкинула в угол, когда мы находились в заброшенном королевской зале.

В том самом, где был я в этот момент — вот только сейчас здесь кипела жизнь. На постаменте у трона, за отдельным столом сидели король с королевой — статная черноволосая женщина с миндалевидными глазами, очень похожая на красивую японку с примесью европейской крови. Наверное, так могут выглядеть дочери султанов, которые из поколения в поколения берут себе жен из самых красивых женщин своего народа или красавиц рабынь. Король же был типичного европейского вида — огромный светлобородый здоровяк в горностаевой мантии и массивной короне со множеством драгоценных камней.

Кстати фон у запомнившегося мне флага с винтарским львом, только повернутым в другую сторону, оказался зеленым.