Сергей Извольский - Real-RPG. Ледяной клинок

«Изи катка, Макс. Изи катка» — беззвучно, одними губами повторил я. Беззвучно потому, что Марина и сама сейчас ошарашенно смотрела на арену, наблюдая за двумя воинами, выглядящими очень впечатляюще. Предыдущие поединки — верхней сетки, проходили и заканчивались предсказуемо, а вот в моей части таблицы уже вторая пара, бойцы в которой на голову превосходят остальных участников. Кроме стремительного и безжалостного вольного охотника, конечно же.

Свет на арене начал затухать, погружая трибуны во полумрак, и вскоре раздался гонг, ознаменовывая начало поединка. Ни воин Хагадалена, ни темный хускарл не двинулись с места, замерев. Оба словно соблюдали осторожность, не решаясь раскрыться и напасть первым. Но посмотрев на арену в течении нескольких секунд я понял, что осторожничал только Вандугал из клана Хагадален. Его оппонент стоял, безмятежно оперевшись на секиру и всем своим видом демонстрируя небрежение.

Прикрывшись щитом с голубым гербом, Вандугал начал понемногу двигаться вперед. Неожиданно из узкой прорези забрала сверкнуло льдистым отсветом — дварф Хагадалена явно призывал себе на помощь силу ледяного пламени. Действительно — короткий меч в его руке засветился, а воина накрыла льдистая полусфера — в центре которой оказался щит.

Темнокожий Халфгар вдруг захохотал, обнажив пугающе черные зубы. Широко распахнув глаза, из которых вдруг потянулись красные лоскуты магической пелены, он легким движением перехватил секиру и раскрутив ее, словно это была легкая игрушка, демонстративно неторопливо погашал навстречу противнику. Воин Хагадалена выше поднял щит. Его магическая защитная сфера уже ярко светилась бледно-голубым цветом, а меч налился силой ледяного пламени. Но темный дварф — явно принадлежащий к отдельной ветке подгорной расы, не выказывал ни тени страха и осторожности. Неожиданно громко закричав — так, что звуком стегануло по барабанным перепонкам, он взмахнул секирой и нанес удар. Горящее рунами оружие широким красным росчерком упало сверху на магическую сферу — которая удар выдержала, но затрепетала дрожью трещин. Вандугал в этот момент замер в защитной стойке, и буквально проехался назад больше чем на полметра, причем словно врастая в песок по колени.

Он успел переступить, выбираясь из ямы, а Халфгар уже нанес следующий удар. Защитная сфера вновь выдержала, но на поверхности ярче загорелись темная паутина трещин. Черный дварф снова издал боевой крик — от которого, казалось, воздух пошел волнами. Его секира замелькала с ужасающей быстротой — он буквально забивал в землю противника. Вскоре тот оказался практически вплотную к стене, и в этот момент сфера лопнула, рассыпавшись мириадами льдистых осколков. Секира, пройдя сквозь магическую защиту, разрубила и прозрачную сферу, и щит дварфа, отколов от него практически половину. Горящее оружие темного дварфа снова взметнулось, и на миг я затаил дыхание. В этот момент, видимо, проявилась одна из моих способностей, полученных вместе с умением «Зеленый лист» — и я наблюдал за происходящим словно в замедленной съемке. Горящая рунами секира медленно-медленно опускалась на замершего и дезориентированного после взрыва защитной сферы дварфа. Неожиданно, в последний момент, лезвие оказалось чуть довернуто и со звонким металлическим лязгом ударило Вандугала плашмя, словно весло. Воин Хагадалена отлетел прочь, не выпустив, впрочем, из руки светящийся голубым сиянием меч.

Темный дварф в это время отвернулся от противника. Не обращая на упавшего внимания, он прошел через всю немаленькую площадку арены и подошел совсем близко к нашей решетке. Глаза Халфгара светились ярким светом, но смотрел он сейчас не на меня, а куда-то за мое плечо. Обернувшись, я увидел рядом с собой Карела. Второй сын железного тана Карадрасса изменился до неузнаваемости — его лицо перекосило сложной гримасой ненависти и боли, кулаки сжаты, и сам он словно напрягся в ожидании прыжка. Багровое от постоянной выпивки лицо дварфа побледнело, став серо-розовым.

Халфгар, заметив напряжение Карела, громко расхохотался и вдруг кинул сквозь прутья что-то. Губошлеп вскинул руку и поймал брошенный предмет. Когда он взглянул на открытую ладонь, дварф побледнел еще больше, а кожа его стала пергаментного цвета. В руке у Карела находился отрубленный женский палец с дорогим перстнем — причем было видно, что палец отрублен давно и заботливо засушен. Золотой перстень же даже в полутьме сверкал бликами совершенного камня искусной огранки.

«У меня их еще много» — примерно так можно было понять слова Халфгара, после чего он схватил длинные локоны скальпа на плече и карикатурно сощурившись, втянул носом аромат яркого цветка, вплетенного в косу. Выглядело пугающе — особенно учитывая загоревшиеся пламенем глаза темного дварфа.

Халфгар вновь что-то произнес, шутливо поклонился и резко развернувшись, повернулся к поднявшемуся Вандугалу. Тот, еще не полностью придя в себя перехватил располовиненный щит и поднял светящийся меч. Халфгар жестом показал ему, что дает шанс сдаться. Воин Хагадалена успел лишь набычился, пригибаясь и делая шаг вперед, как взметнулась секира и росчерком обрушилась сверху вниз. Вместе с очередным боевым криком ярко полыхнули руны, сверкнуло в последний раз ледяное пламя и тело Вандугала упало на песок. Воин Хагадалена несколько раз дернулся в агонии и затих. Зажегся свет, бежали по песку распорядители и маги, но сложно спасти жизнь, если тело разрублено от ключицы до середины груди.

Карел в этот момент глухо застонал и всхлипнув, упал на колени, баюкая в руках отрубленный давным-давно палец. И я даже знал, кому он принадлежит — Губошлеп сам мне об этом рассказал вчера ночью.

В полнейшей тишине, насвистывая незатейливый мотив, хускарл Серебряных Чертогов, темный дварф Халфгар Малкоран покинул арену. Темный дварф… дуэргар? Халфгар — наполовину темный дварф? Карел рассказывал, что когда ломали его жизнь, инструментом отца — Железного тана Кормака Коркорана, выступал его родственник из рода Малкоранов, входящих в клан Карадрасс, но то что это был наполовину темный дварф, он не сказал.

Наблюдая за уходящим убийцей, я вдруг понял, что решетка у которой стою дернулась и начала подниматься, открывая мне путь на площадку.

Несколько секунд я стоял, опустив взгляд и глядя на кулак, в котором была сжата склянка с маной. Несколько раз глубоко вздохнув, успокаивая дыхание, убрал зелье в инвентарь и шагнул на песок арены.

У меня на Земле остался хороший друг детства. Родители у него с огоньком, назвали Дионисом. Дионис Иванович Семенов, замечательное сочетание получилось. Диня был одним из двоих моих старых друзей, кто не отвернулся и не прекратил общения со мной после того, как в тюрьме умер отец.