Игорь Вардунас - Слепая тропа [litres]

– Сюрприз? – внутренне напрягся еще не отошедший от разговора Турнотур, а вслух шутливо добавил: – Надеюсь, приятный?

– Тебе понравится. – Пощупывая бороду, Балдер хищно посмотрел на девушку в пестром платье среди артистов, которая перестала петь и завела на свирели лирическую пастушью балладу. – Но для него потребуется определенное количество удобрений. Торф, компост и прикормки из того, что заготовили на зиму. Кое-что мы захватили с собой, но не тащиться же в гости с собственным перегноем. – Он рассмеялся.

– Не понимаю, – удивился Турнотур.

– Днем все увидишь. Просто отдай распоряжение фермерам, потребуется немного.

– Ты интригуешь, говоришь загадками, но хорошо. Вскроем один из законсервированных погребов. Мы тоже подготовились. Оцените, когда поставят шатры.

– Но об этом завтра. Гей! – Никалунд хлопнул в ладоши. – Сыграйте нам что-нибудь повеселее, ребята!

Музыканты перестроились, и зазвучала непринужденная ритмичная песенка. Наступила смена блюд, и гостям подали десерт. Банкет продолжался.

– Благодарим, дорогая Клара, – сказал Никалунд, взяв под руку мадам Ламбар, когда гуляние окончилось и все выходили на свежий воздух, пока в помещении гасили свет.

– Мы рады тебе, Балдер, – ответила мадам Ламбар, слегка разморенная банкетом и духотой наполненного запахами еды зала. – Как Илва, дети? Передавай им низкий поклон.

– Непременно. Илва шлет тебе привет. Дети уже догоняют родителей и подумывают о собственных гнездах.

– Время летит.

– Не говори, не говори. Слыхал, вы выдали Милен замуж?

– Да, недавно.

– И кто счастливый избранник?

– Олаф Ульгерссон. Толковый парень, из хорошей семьи.

– Чем промышляет?

– Ремесленник и рыбак. Учится. Думает подать заявку в Совет. Вальгир присматривает за ним.

– Рыбак… Тебе не кажется, что не по рангу пара?

– Хорошие руки здесь всегда были в цене, тебе ли не знать. Мы с Вальгиром тоже не родились с серебром во рту. Они молодые, политика им сейчас ни к чему. Пусть сначала семья наладится, а там видно будет. Мы уважаем ее выбор.

– А помнишь, мы думали сватать Милен за моего младшего? Вот был бы крепкий символ нашей дружбы? Да и порода бы сохранилась.

– Много воды утекло, – улыбнулась мадам Ламбар, внутренне поморщившись от слова «порода».

– Верно, верно. Как не стараешься оградить детей от необдуманных решений будучи уверен, что твое мнение есть истинно верное, а все равно они сами должны выбирать свой путь.

– Да. Они должны учиться самостоятельно строить собственную жизнь.

– Глядишь, скоро и внуки появятся, – весело вздохнул Балдер и поспешил кокетливо добавить: – Но я это не к тому. Ты потрясающе выглядишь, Клара! Просто великолепно! Время не подступает к тебе!

– Да брось.

– Нет, серьезно! – Никалунд остановился и патетически обвел рукой погруженные в лиловый сумрак холмы, окружавшие поселение. – Это климат, воздух. Земля нашей родины, наконец, да благословят ее небеса! Судьба оградила наши края от чудовищного кровопролития, ввергнувшего мир в хаос, и мы должны ценить и беречь, то, что нам оставлено.

– И мы будем, – к ним подошел опиравшийся на посох Турнотур. – А сейчас пора отдохнуть. Заговорил он тебя, а, Клара? Эй, Давен, Кент!

– Да сама дойду, ребята, гуляйте, – отмахнулась от сопровождения мадам Ламбар. – Доброй ночи, Балдер!

– Доброй ночи, Клара!

– Рад тебя видеть, друг, – улыбнулся Балдер, когда жена Турнотура удалилась.

Они снова обнялись, похлопав друг друга по спинам.

– Взаимно, сосед. Идем, баня уже растоплена. Пора тебе смыть с себя дорожную грязь. И я распорядился, чтобы нам принесли бочонок.

На том с официальной частью было покончено. Утром обитателей Сувуроя ожидала ярмарка.

После того как высокие чины разошлись по своим покоям, народ попроще – актеры, охрана и кое-кто из молодых купцов – продолжил возлияния в другом кабачке, который предприимчивый хозяин решил не закрывать до утра в надежде стрясти с разгоряченных посетителей лишний навар.

– Ну они и жрут, – резюмировал Паштет, в компании Трески спускаясь на улицу с черного хода «Трех овец». – Чё?

– Чё «чё»? – вопросом на вопрос отозвался приятель.

– Делать что будем?

– Хрен знает, – цыкнул зубом Треска, оглядев пустынную улицу. – Спать неохота.

– Ага.

– Ваши предложения?

– Завтра выходной вроде как, подрываться никуда не надо, только сети проверить, – начал издалека заходить Паштет.

– И?

– Может, нам… – Долговязый щелкнул себя пальцами по острому небритому кадыку.

– Присоединиться к джентльменам, дабы продолжить вечер? – осклабился Треска, покатав в кармане куртки полированные зубы гринд, слывших на островах за ходовую валюту.

– Ну, – кивнул напарник. – Добавить русского колориту.

– Так мы же по-ихнему не шпрехаем нифига.

– С ними Яков пошел, и я еще кое-кого из наших видел. Пара рюмок и разберемся. Первый раз, что ли.

– И то верно. Погнали.

– Обожди, сначала поссу. На шухере стой.

– Да кому ты нужен, рожа имбецильная.

– Почки расцвету-у-ут…

– Хе-хе-хе.

Когда Паштет управился, парочка двинулась было в сторону кабачка, как вдруг Треска остановился, разглядывая что-то в темноте за домами.

– Зырь.

– Чё?

– Вон, там. – Треска ткнул пальцем в движущийся со стороны леса силуэт.

– Пф, – пожал плечами Паштет. – Может, тоже отливать бегал, делов-то.

– В лес? Ночью? Не смеши. – И прежде чем Паштет успел ответить, Треска зычно свистнул, привлекая к себе внимание. – Гэй! Фью-и-йть!

– Ты чего? – испугался напарник. – Сбегутся же.

– Не бзди, братан, – решительно оборвал толстяк. – Вдруг это ворье какое. Видел, какую барыги тарантайку с собой притаранили?

– Так там же охрана.

– Охрана, охрана, – передразнил Треска. – Охрана с местными бухать ушла, я тебе отвечаю. Делать им больше нечего, как жопы морозить. А вот если мы его сами за сраку подденем, может, нам магарыч какой отсыпят. – Эй, любезный! Да ты, ты. Ну-ка постой!

Загадочная фигура, облаченная в плащ с капюшоном, остановилась и испуганно заозиралась, прижимая что-то к груди, пока к ней быстро приближались повара.

– Ты чего это впотьмах от народа шкеришься? – грозно поинтересовался Треска. – Чего это у тебя?

Из-под низко надвинутого капюшона донеслось нечленораздельное мычание.

– Чё ты там бормочешь, не слышно ни хрена. – С этими словами Треска протянул руку и сдернул с незнакомца покрывавший голову капюшон. – Птах?!

– Здорово, ребятушки. – Морщинистое личико блаженного растянулось в вымученной улыбке.

– Твою мать! – опешила парочка. – А ты-то чего здесь забыл, пернатый? Со стройки, что ли?

– Или по нужде? – уточнил Паштет.