Юн Ли - Стратагема ворона [litres]

– Я не шучу, – возразил Микодез. – Однако наше окно возможностей действительно ограниченно. Я понимаю, что это вся информация о календарном всплеске, какая у нас есть, но все равно, пусть все наши математики займутся этой проблемой. Что случится, если привести в действие подобный всплеск? Не может быть такого, чтобы дело ограничилось формационным инстинктом. Даже Джедао с его одержимостью Кел не построил бы игру на одном лишь этом факте, и пускай Черис очень хорошо удается изображать мертвеца, у нас достаточно доказательств того, что она совершает ходы на нескольких игровых досках одновременно. Нам нужна более полная картина, чтобы принять более обоснованное решение.

– Вы регулярно меня пугаете, – тихо проговорили Зехуни, – но такого ещё не бывало.

Микодез поднял бровь.

– Вы могли убить меня, когда мне было восемнадцать, но не сделали этого.

В восемнадцать лет Микодез был шуосским кадетом-второкурсником. С самого Адского Веретена Академия Шуос перестала принимать потенциальных учеников, которые демонстрировали тот же сигнификат, какой был у Джедао – «Девятихвостый лис, коронованный очами». Не важно, что на протяжении нескольких поколений до того Шуос, коронованные очами, умудрялись вести жизнь, в которой не находилось места государственной измене и резне. Что касается Шуос, у которых этот сигнификат появился позже, то их подвергли чистке.

Микодез поступил в Академию с сигнификатом «Улыбающийся девятихвостый лис». Но во время одной из периодических инспекций выяснилось, что сигнификат у него переменный. Необычная, но не неслыханная вещь, в особенности среди Шуос и Андан. Эту способность даже можно было до некоторой степени выработать путем тренировок, чтобы использовать потом для работы под прикрытием. Увы, но инспекция зафиксировала ещё и краткий сдвиг в сторону «Коронованного очами». Зехуни, как старшему инструктору, поручили вместе с командой убийц решить судьбу Микодеза.

– Думаю, меня адекватно наказали за ошибочное решение, – сказали Зехуни, глядя на Микодеза без улыбки. – Сорок лет стабильности во фракции Шуос. Вам попросту не понять, каково было быть одним из Шуос до того. Вы предлагаете перевернуть весь гекзархат вверх тормашками. И вас это нисколько не беспокоит?

– Лишь в том случае, если Черис потерпит неудачу, – парировал Микодез. – Вы отдали математикам приказ на марш?

– Досадно, что вы спрашиваете, – ответили Зехуни. – Разумеется, да. А ещё я угощу их на завтрак тем, что пожелают, потому что у меня нет сомнений, что вы не хотите полагаться на капризных математиков в том, что касается важных политических результатов, которые нужны срочно.

– Рад, что могу рассчитывать на ваш здравый смысл и не заморачиваться собственным.

Зехуни фыркнули.

– Ладно, присмотрите за математиками. Я слышал, что проверить чью-то работу проще, чем все вычеркнуть и начать с начала, но это не моя сфера. – Он даже не надеялся, что вводный курс календарной математики, который читали всем кадетам, позволит разобраться в том, что задумала Черис. – А я пока что вникну в план моих коллег, чтобы проверить, не внес ли кто-то в него изменения в последнюю минуту, о которых мне стоит знать.

– Вам бы стоило вместо этого поспать.

Микодез вперил взгляд в своего помощника.

– Зехуни-йе, – проговорил он, используя почтительное обращение к инструктору, – мы имеем дело с государственной изменой и календарным сбоем, который может оказаться почти таким же серьезным, как тот, что случился из-за Адского Веретена, – и вы думаете, что я сумею заснуть?

Зехуни вздохнули.

– Ладно. Но все же отдохните, когда получится, а я буду держать вас в курсе относительно всех событий. Я распоряжусь, чтобы завтрак прислали, иначе вы точно забудете поесть.

– Такое случилось восемь лет назад! – запротестовал он. – Истрадез все продолжает меня доставать. Может, хоть вы об этом забудете?

– Заткнитесь и принимайтесь за работу.

Микодез широко улыбнулся Зехуни.

– Вот это я понимаю, первоклассная мотивация. – И он отключился, лишая Зехуни шанса на ответную колкость. Гекзарх знал, что они ненавидят, когда он так поступает, и потому приберегал это для особых случаев. Ну что ещё тут можно сказать, кроме «о, и кстати – нашей власти и нашему образу жизни может прийти конец через четырнадцать дней»?

Завтрак прибыл быстро: его принесла неулыбчивая охранница, которая отказалась от хурмовой конфеты с подноса, который ей протянул Микодез. В другой день он позабавился бы, заставив её принять угощение, но Зехуни об этом узнают и наорут на него, дескать, зачем изводить сотрудников. Кроме того, конфеты нравились ему самому.

Он съел лишь треть того, что было на подносе – в основном потому, что Зехуни, похоже, решили, что ему нужно намного больше топлива, чем на самом деле. В прошлый раз, когда он предложил им отправиться в отпуск и побаловать внуков (четверо, и пятый на подходе), они отомстили, испортив некритичные пользовательские настройки его сетевого интерфейса. Ну и поделом ему. В драмах люди остерегались убийц и диверсантов из фракции Шуос, но на самом деле стоило держаться подальше от бюрократов.

Пока Микодез ел, он велел сети провести кое-какие поиски. Налил себе еще цитрусового чая, просматривая результаты, иногда применяя дополнительные фильтры – не то чтобы это сильно помогло. Ничего нового с Рахал, но он предпочитал проверять их первым делом, чтобы потом о них не вспоминать. Ну и ещё сохранялся шанс, что они его удивят. Как-то раз один магистрат Рахал попытался привести кулинарные меры в соответствие с какой-то неясной леммой. Этот эксперимент продлился недолго.

Затем Шуос, потому что общепринятая мудрость – дескать, Шуос сами себе злейшие враги – имела в своей основе немало истины. Микодез воздержался от обычных дел в духе одобрения повышений, понижений и устранений; это могло подождать. Интересно, что комендант Третьей Академии Шуос все ещё не мог определиться, стоит ли посягать на кресло гекзарха. Микодез посетовал, что этот человек никак не может принять решение. Было трудно найти хороших комендантов, не говоря уже о преданных. И все-таки ничто из этих дел не требовало срочности.

С Андан вышло интереснее. Один из его старших аналитиков считал, что Шандаль Йенг обнаружила кое-какие источники информации Шуос и теперь скармливала им ложные сведения. И ещё Шандаль Йенг проводила много времени за скрупулезно продуманными трапезами со своими потомками и нынешним супругом. Микодез вспомнил, как много лет назад присутствовал на одном таком ужине с Нирай Кудженом. Разговор зашел о музейных экспонатах, и Микодез развлекался тем, что обдумывал какую-то интригу. Куджен, который мог проявлять удивительный пыл по отношению к красивой архитектуре, но не заботился о содержимом зданий, весь вечер соблазнял одного из сыновей Шандаль Йенг, Неже. А что думал об этом его тогдашний якорь, поди разбери. Но нетрудно было догадаться, что Шандаль Йенг жаждет втереться в доверие к Куджену из-за бессмертия. Жаль, что Микодез не сумел подслушать, о чем они говорили поздно ночью. Судя по их поведению на следующий день, ссора, должно быть, вышла захватывающая.