Петр Никонов - Ночи Кадира

— Действительно, непросто, — Гленард покачал головой.

— И это ещё далеко не всё, это только начало. В отличие от Империи, у нас есть еще огромная толпа безземельных дворян без титулов. Они называются всадниками — ракимами. Изначально это звание присваивалось только офицерам личной охраны Галира, но сейчас оно дается вообще всем армейским офицерам и всем чиновникам среднего и высшего ранга в салтаматах. А также, это, наверное, чтобы совсем запутаться, всем солдатам и низшим чиновникам, если они дети ракимов. Титул ракима сам по себе не наследуется, но если сын ракима поступает на государственную службу, любую, он тут же становится ракимом сам и сохраняет все связанные с этим привилегии. Причем, неважно, сколько сыновей у ракима — если они все поступят на службу, то все станут ракимами. А детей у нас рожают много. В итоге, у нас общее число благородных достигает одной десятой всего населения, и большая часть — это безземельные или почти безземельные ракимы.

— И какие привилегии этот титул дает?

— Ну, уважение простых людей. Простолюдины обязаны кланяться и уступать дорогу ракимам. Защита от чиновничьих притеснений, пониженные налоги. Поэтому многие ракимы, выйдя в отставку, занимаются торговлей или открывают мастерские. Ширфы не могут вытрясать из них деньги, как из обычных торговцев. Есть даже такая не совсем законная, но всем известная и очень широко распространенная схема, когда купцы и ремесленники как бы продают свое дело ракиму. Работает по-прежнему бывший владелец, а дополнительную выгоду он делит с ракимом, который как бы является новым владельцем. Там много еще всего по мелочи, типа приглашений на пиры и празднества к аймирам и салтамам. Ах, да, самое главное — право владеть рабами. У нас, в отличие от Империи, разрешено рабство. Так вот, простолюдины не имеют права покупать рабов. Только дворяне, включая ракимов. Многие стремятся стать ракимами именно поэтому.

— А откуда берутся рабы? Захваченные пленники?

— Раньше, да, в основном, из пленников — кивнул принц. — Но сейчас нам захватывать некого. Мы покорили земли на юге до пределов, где невозможно жить людям. Там раскаленные пустыни — ничего, кроме огненного песка. Так что рабов там не найти. Разве что на востоке и северо-востоке Галирата захватываем иногда зоргов. Но сейчас это редкость, да и держать зорга в качестве раба — это непрестижно. Такое больше в восточных салтаматах практикуется. В основном, сейчас рабы — это дети рабов. Многие знатные семьи гордятся тем, что рабы одной династии принадлежат им на протяжении нескольких веков. Ребенок, рожденный рабами, становится рабом того же хозяина. Ребенок, рожденный рабыней от свободного человека, становится рабом, но если этот свободный человек официально признает себя отцом, то ребенок становится свободным — но не его мать. Ребенок, рожденный свободной женщиной от раба, становится свободным в любом случае. Ну, и можно купить рабов у кого-то еще, хотя это недешево и непросто. Иногда дешевле просто нанять свободных бедняков. Вообще, количество рабов сокращается. Сейчас это больше элемент престижа, чем выгодная рабочая сила. Но некоторые владельцы шахт на востоке, я слышал, специально выращивают рабов для работ на своих производствах. Говорят, что там есть практически фермы, уж простите такое сравнение, в которых множество женщин рожают каждый год всю жизнь, пока могут. Мальчиков выращивают для работ в шахтах и на производствах, а девочкам уготовлена та же участь производительниц. Впрочем, может быть, это всего лишь слухи и домыслы.

— А бедняк не может продать себя в рабство? Или попасть в рабство за долги?

— Раньше мог. Сейчас, в последние пятьдесят лет, всё стало сложнее. Сам себя он просто так продать в рабство не может, так же как не может продать свою жену или своего ребенка. Раньше такое практиковалось. А вот за долги попасть в рабство можно, но только если долг перед Галиром. Например, по налогам. И это будет персональное рабство, то есть ребенок, рожденный от такого раба или рабыни, будет свободным человеком в любом случае. И очень редко в некоторых салтаматах суды отдают должника в рабство его частному кредитору, но не навсегда, а на строго определенное время. И опять же — только его одного, но не его семью. И при этом налагаются ограничения на обращение с рабом — нельзя калечить, надо хорошо кормить, нельзя сильно бить — так что трижды подумаешь, нужен ли тебе такой раб вообще, или он просто будет у тебя сидеть на шее.

— А если, скажем, кто-то захватил человека за пределами Галирата, в Империи, например. Привез его сюда и продал его в рабство. Это возможно?

— Хм… Я так понимаю, барон, что вы интересуетесь этим не просто так. За этим вы и приехали?

— Не только за этим, но и за этим тоже.

— Теоретически, такой вариант возможен, хотя и весьма непрочен юридически. Нельзя просто взять и захватить, скажем, иностранного купца, прибывшего из Империи в Галират. Однако если кто-то был ввезен в Галират уже в качестве раба, а затем продан здесь, причем несколько раз, то формально новый владелец станет законным владельцем раба, если он скажет, что был уверен в законности происхождения раба. Сам раб, конечно, может попробовать оспорить это, но на практике вероятность благоприятного исхода такого спора для него почти нулевая. Хотя бы потому, что мало какой судья согласится выслушать жалобу раба вообще.

— Вероятно, ваше высочество, что-то такое и происходит или происходило. Возможно, вы сможете мне помочь?

— Ну, конечно, барон. Пусть служанки нальют нам еще вина, и расскажите мне, что произошло, а я постараюсь что-нибудь посоветовать, — принц небрежно взмахнул рукой, и две молчаливые улыбчивые девушки тут же появились из-за колонн с кувшинами, а потом так же быстро исчезли.

— Несколько месяцев назад, ваше высочество, — начал рассказ Гленард, — мы обнаружили, что в разных герцогствах Империи похищаются люди. Затем, я могу сказать об этом с уверенностью, они вывозились в Кадирский Галират. Вероятно, для того, чтобы сделать из них рабов. Я хочу найти следы этих людей, вернуть их обратно и, если получится, наказать виновных.

— Интересно… Цены на рабов всё растут. А рабы с северными корнями, особенно женщины, ценятся особенно высоко. Кто-то придумал, как заработать кучу золота. Впрочем, я согласен с вами, барон, в том, что это абсолютно неприемлемо. Более того, если эта идея начнет распространяться, как эпидемия, а она начнет, как только работорговцы смекнут, что к чему, то количество попыток таких похищений возрастет. И это может даже привести к войне между нашими государствами. А это будет катастрофа для всех. Поэтому я хочу помочь вам, барон Гленард, прекратить это, как можно быстрее. Вот только я не знаю, как именно я могу помочь. Пожалуй, только советом.