Петр Никонов - Ночи Кадира

— У нас же всё так сложно, барон, — принц Исуф поставил опустевший золотой бокал на низкий столик из красного дерева, покрытый изящной резьбой. Юная служанка в полупрозрачной одежде тут же наполнила бокал вином и бесшумно скрылась за колоннами.

Гостиная, в которой они сидели, была небольшой, но зеркала на стенах, колонны по периметру зала и множество высоких пышных растений в мраморных кадках искусно создавали впечатление, что принц и Гленард находятся в беседке посреди бескрайнего парка.

Внешне принц был полной противоположностью своего единокровного царственного брата. Галир Айзиф был высоким, худым и бесстрастным, а принц Исуф — добродушным невысоким толстячком, с круглого румяного лица которого, казалось, никогда не сходила улыбка. Роднили братьев лишь форма крючковатого носа и глаза — глубокие, темные, умные и проницательные.

— Что именно сложно, ваше высочество? — Гленард сделал глоток из своего бокала. Вино было неплохим, хотя, на вкус Гленарда, сладковатым.

— Да всё. Начать хотя бы с того, чем занимаетесь вы. Вот у вас в Империи есть Тайная Стража, которая охраняет Императора и борется с заговорщиками. Для всего остального — для войны, охраны порядка, поиска обычных преступников — есть армия. И всё. Ну, кое-где, в больших городах, есть своя городская стража. В других она лишь часть той же армии. У нас же, в Кадире, каждый хрен стремится завести себе свою собственную армию и свою собственную тайную стражу. Есть армия моего брата, есть Черные стражи Джамала. Но, помимо них, каждый салтам, герцог по-вашему, держит отряды собственных стражников, свою собственную армию. Каждый город заводит свою стражу. Каждый визирь заводит своих шпионов и свою охрану. Плюс есть огромное количество свободных отрядов — наемников, которые неизвестно, кому подчиняются. Точнее, подчиняются они лишь своим собственным командирам, ну, и иногда, далеко не всегда, тем, кто им платит. И все вот эти бойцы, явные и тайные, проводят свою жизнь, по большему счету, в борьбе друг с другом, также тайной, а иногда и вполне явной.

— Это звучит как хаос, ваше высочество. Как же Галиру удается сохранять порядок при этом?

— Это звучит как хаос, это выглядит как хаос, это и является хаосом. Но при этом этот хаос основан на многовековых противоречиях и балансах, секретных и формальных договоренностях, которые, не поверите, барон, иногда даже соблюдаются. И, когда надо, все эти противостоящие друг другу полубандитские отряды и группировки прекрасно умеют объединяться против единого противника и давать ему отпор.

— Не сомневаюсь, ваше высочество.

— И потом, они все грызутся друг с другом, но все боятся моего брата и моего дядю Джамала. Это как на псарне — псы могут друг друга ненавидеть иногда, но когда приходит хозяин, они все покорны ему.

— И даже свободные отряды?

— И даже они. В истории нашей страны были случаи, когда в периоды слабой власти они расслаблялись, наглели и начинали слишком активно вести собственные игры, порой захватывая власть в целых салтаматах. Но не при Галире Айзифе. Точнее, не при Джамале и его Черных стражах. Все помнят, что случалось с теми, кто ему противостоял. Мой дядюшка не лишен недостатков, но идти против него никто не смеет.

— Даже сам Галир?

— Ну, никто, кроме него. Джамал бесконечно предан Айзифу.

— А вы, ваше высочество? Что вы думаете о своем брате?

— Это опасный вопрос, барон Гленард, очень опасный, — принц облизнул толстые губы и задумался на несколько мгновений. — Опасный не столько для меня, сколько для вас. Со стороны может показаться, что вы выискиваете трещину в отношениях между мной и Айзифом, чтобы использовать ее в своих целях.

— Выискивать и использовать трещины — это моя работа, ваше высочество. Работа, которая стала всей моей жизнью и, несомненно, повлияла на мой образ мыслей. Но в данном случае — это простое любопытство. Ничего больше.

— Я понимаю, — Исуф улыбнулся. — К счастью, между мной и Айзифом нет никаких трещин и никаких противоречий. Я надеюсь, что он думает так же. Хоть у нас с ним разные матери, но один отец. Великий был человек. Мы воспитывались с Айзифом вместе. Не могу сказать, что мы дружны, но я его уважаю и никогда не думал о нем худо. Да и что нам с ним делить?

— Власть?

— Власть? — принц расхохотался. — Да на кой сдалась она мне, эта власть! Я же живу здесь, словно кот в мясной лавке. Любая еда, любые напитки, любые женщины, любые развлечения, любые путешествия. И при этом я не ограничен никакими формальностями. Меня никто не принимает всерьез — и это великое благо. Мне даже нет смысла проверять свою еду, некому желать меня отравить. Галир всю жизнь почти не покидает дворец. Я же объездил весь Галират и половину Империи. Нет, определенно, мое положение, должность вечного принца, меня вполне устраивает.

— И что вы думаете об Империи, ваше высочество? Его Высокопреосвященство упоминал, что вы учились в Лангделене, но я не знал, что вы посещали и другие герцогства.

— Мы много поездили тогда, барон. Естественно, инкогнито. Просто компания молодых людей, студентов, не стесненных отсутствием золота. Это было сразу после этой вашей Злой Войны, поэтому мы видели Империю не в самом лучшем виде. Измотанной и озлобленной. Но всё равно я был впечатлен. Мы тогда проехали почти всё побережье, несколько раз бывали в столице — в Рогтайхе. Меддан, Плодэн, Квитин, откуда происходит ваш Император Славий. Мне лично больше всего понравился Зведжин, особенно Рауда. Суровое место, суровые люди, но очень, очень интересно. Земля с характером. Да и девушки там какие!

— Я побывал там совсем недавно, ваше высочество. Полностью согласен, место суровое, но крайне привлекательное. Незабываемое.

— Вот-вот. И опять же, одна из вещей, которая меня поражала в Империи — стройность системы общественных взаимоотношений.

— Вы явно преувеличиваете, ваше высочество. Зная Империю очень хорошо, я, увы, должен признаться, что до стройности нам далеко.

— Вы просто не знаете, какой хаос творится здесь, барон Гленард. У вас там всё просто — земля поделена между баронами. Бароны подчиняются герцогам, герцоги — Императору. Ну, иногда еще несколько баронств объединяются в графства, появляется такая прослойка между баронами и герцогами. Всё четко, как в армии.

— В Галирате разве не так? У вас ведь тоже есть и герцогства, и графства, и баронства. Под другими названиями, конечно.

— Верно, барон. У нас тоже есть герцоги — салтамы, которым, вроде бы, подчиняются графы — аймиры, а им бароны — ширфы. Но, во-первых, у нас везде постоянные споры, ссоры и мелкие войны, почти бескровные, но всё же. Поэтому почти по всему Галирату и границы, и структура подчинения постоянно меняются. Далее, почти треть земель Галирата принадлежит напрямую Его Высокопреосвященству. Они тоже управляются аймирами и ширфами, но это аймиры и ширфы только по названию. Безземельные аймиры и ширфы считаются во многих салтаматах ниже, чем те, у которых есть собственная земля. Но, в то же время, в некоторых салтаматах, в Альбаршате, скажем, или в Тайаме, наоборот, считается, что, раз безземельных дворян поставил сам Галир, то они выше дворян с землей, так как те свои земли и власть получили всего лишь от салтама. Всё запутывается, особенно если учесть, что эти правила постоянно меняются.