Петр Никонов - Ночи Кадира

— Мы, видимо, приближаемся, к реке Тайам, ваша милость, — предположил Витан.

— А, та самая третья великая река Кадира, — вспомнил Гленард. — А вот Галир Айзиф говорил, что она летом пересыхает.

— Может, и пересыхает, ваша милость. Но, похоже, весной дает достаточно воды для садов и полей на весь сезон.

— Ну, да, возможно.

На ночлег остановились сразу после пересечения пресловутой речки Тайам, которая, вопреки жалобам Галира Айзифа, в этом году решила не пересыхать. Тонкий и неглубокий, но всё же энергичный поток весело прыгал между камнями, неся с собой прохладу и жизнь окружающим землям.

Деревня на восточном берегу около моста через реку была побогаче. Это даже был, скорее, небольшой город с целыми тремя караван-сараями и сотней домов — маленьких, но выглядящих основательно. Был здесь даже рынок — деревня служила главным обменным центром для всей округи на много километров вокруг. Для полноценного города не хватало только стен и укреплений.

Впрочем, замок на холме над городом выглядел довольно грозно по местным меркам: высокие глиняные стены, башенки с соломенными крышами над ними. Вероятно, в случае опасности, жители деревни предпочитали укрыться в замке, чем защищаться у своих домов.

Какое-то подобие оборонительной баррикады в деревне было только рядом с постом стражников у съезда с моста. Естественно, Гленард и Витан привлекли внимание — и своей иноземной одеждой, и чертами лица. Однако Витан пообщался пару минут с солдатами, попросил у Гленарда пару серебряных монет, вернулся к стражникам, и все вопросы оказались улаженными. Расставались стражники с ними так доброжелательно, словно Витан с Гленардом были их друзьями на протяжении многих лет.

— Отсюда, ваша милость, дорога пойдет вдоль реки на юг, — Витан сделал глоток из пиалы: уже поднадоевший чай сегодня решили заменить на разбавленное водой белое вино.

— То есть, станет еще жарче? — мрачно усмехнулся Гленард, разглядывая простой, но интересный узор на ковре рядом с ним.

— Путь ведет вдоль реки, ваша милость. Это позволяет надеяться на то, что хотя бы часть его пройдет в тени. Однако мы пройдем между двумя пустынями, Альбаршат на западе и Альгарби на востоке. Они здесь очень близко друг к другу подходят, поэтому на прохладу я бы рассчитывать не стал.

— Увы.

Витан оказался прав — прохлады ждать не стоило. Наутро ветер разогнал облака и пригнал на их место жаркий воздух с востока. Редкие рощи по сторонам тракта на саму дорогу никакой тени не отбрасывали. Гленард мрачнел, потел, краснел и постоянно прикладывался к бурдюку с водой. Впрочем, во второй половине дня стало легче. То ли ветер переменился, то ли барон Кратхольм попривык к такой погоде, но через какое-то время у него даже появились силы затянуть простенькую мелодию деревенской песенки.

К вечеру ехать стало еще проще, а поля вокруг дороги еще изобильнее.

— Мы приближаемся к реке Альбаршат, — пояснил Витан. — Это вторая по полноводности река Кадира, после Морайне. Она как раз вытекает из озера Хадик, на берегу которого и находится город Хадик, куда мы направляемся, и течет на восток, к морю. Завтра с утра мы повернем на восток. А если повернуть на запад, то здесь совсем рядом город Турук, прямо на слиянии Тайама и Альбаршата. Тоже очень большой город, многие купцы на этой дороге направляются именно туда.

— Удивительно, как много ты знаешь о здешних местах.

— А я до вчерашнего вечера почти ничего о них и не знал, ваша милость, — улыбнулся Витан. — Это я вчера в караван-сарае с купцами разговорился.

— И теперь решил блеснуть знаниями, — Гленард улыбнулся в ответ.

— Конечно, ваша милость. Какой прок в знаниях, если ими не блистать?

На ночлег остановились в маленьком караван-сарае в стороне от дороги. Можно было найти и что-нибудь получше, но Гленарду хотелось тишины и покоя. Здесь же было и то, и другое. Даже обычной заунывной музыки здесь не было. Возможно, просто потому, что сарайщику было жалко пары лепешек для музыканта. А может, он тоже ценил тишину. Как бы то ни было, Гленард, развалившись на подушках в тишине прохладной ночной тени с пиалой вина в руках, чувствовал себя исключительно хорошо.

— Интересно, — шепотом заметил он вдруг, оглядев маленький зал под навесом.

— Что, ваша милость?

— Вон там, в углу, сидит пара. Только не оборачивайся, посмотри осторожно, медленно, краем глаза. Мужчина и юноша в тюрбане. Я готов поклясться, что юноша этот — переодетая девушка.

— Исключено, ваша милость. Женщина не может на мужской части караван-сарая находиться. Для женщин вон там, своя половина есть. Для девушки сидеть на мужской половине — это всё равно, что в Империи голой по городу средь бела дня пройтись. Собственно, и мужчине без специального разрешения зайти на женскую половину ничем не лучше.

— Ну, так я и говорю — переодетая. Может быть, здесь какая-то тайна?

— Не может этого быть, ваша милость.

— Ну, может, и ошибаюсь я. Просто глаз зацепился за движения, жесты. Впрочем, всё равно не проверишь. Не пойдешь же спрашивать, и в штаны не полезешь проверять. Да, и зачем, собственно? Если здесь и есть какая-то тайна, то точно не наша. У нас своих дел хватает.

— Золотые слова, ваша милость, — согласился Витан. — Ваша милость позволит мне отлучиться по нужде?

— Конечно, Витан.

Слуга встал и, поклонившись Гленарду, вышел. Гленард отломил кусок от намазанной медом лепешки, запил его вином и задумался, невольно наблюдая за привлекшей его внимание парой.

На улице раздался стук копыт и ржание коней. Гленард поначалу не обратил на это внимания — мало ли путников по тракту ездит — но затем увидел, что пара, за которой он наблюдал, едва заметно напряглась.

Раздались тяжелые шаги, и на помост под навес поднялись четверо вооруженных саблями людей в длинных халатах, из-под которых выглядывали кольчуги. Первый из них, огромный черноволосый бородач, внимательно огляделся вокруг. По Гленарду его взгляд скользнул совершенно безразлично, а вот на юноше, который старался оставаться в тени, он задержался.

Двое мужчин остались у входа, а главарь вместе с одним спутником, направился в угол, туда где сидела пара, привлекшая внимание Гленарда. Старые доски жалобно скрипели под их сапогами.

Бородач что-то резко и громко спросил, мужчина ему ответил, поднимаясь. Предводитель что-то выкрикнул, указывая рукой на юношу. Его собеседник отрицательно покачал головой. Визитер громко расхохотался, потом снова прокричал что-то и, резко протянув руку, схватил тюрбан юноши и дернул его к себе. Длинные черные волосы свободно и красиво упали на плечи девушки.

— Ну, я же говорю — баба, — пробормотал Гленард, придвигая к себе лежавший рядом меч.