Евгений Щепетнов - День непослушания. Будем жить!

– Милка! Б…, дура! Лежать! Не вставать! Щас закончу этих пидоров мочить и тобой займусь! Пацаны, вали гадов! Вали!

Канонада стихла минут через пять. Милка уже лежала на асфальте, приложившись к нему, нагретому на солнце, мокрой от слез и крови щекой. Ей уже не было больно. Она плавала где-то далеко, в туманном забытьи, где нет ни боли, ни страха и всем только хорошо. Она не чувствовала, как ее взяли на руки и понесли. Она не слышала, как беспрерывно матерился, ревел, как разъяренный бегемот, ее господин. Только краешком сознания она отметила, что он жив, а значит – все хорошо. И счастливо улыбнулась. А потом окончательно потеряла сознание.

– Да выживет! – фыркнула Ксения, которая сделала последний стежок, зашивая длинный разрез на Милкином животе. – Башка цела, печень цела – а значит, все в порядке! Кишки я ей промыла, назад уложила – все ништяк! Будет как новенькая! Недельку отлежится – и будешь ее драть во все дыры! Только писк будет стоять! Так что не переживай. Все ништяк!

Глад тяжело взглянул ей в глаза, и Ксения невольно вздрогнула – в его глазах плескалось безумие. Такое же безумие, как у Милки. «Два сапога пара!» – подумала она и тихонько погладила Глада по плечу:

– Пойдем, я тебя поласкаю? Хочешь? Ты сейчас ей ничем не поможешь – мы все сделали, что надо! Теперь только время! Она живучая, так что не бойся, выживет! Идем, мы с Олей тебя помассируем, поласкаем… трахнем! Пошли?

– Пошла отсюда! – Глад рявкнул так зло, что Ксения невольно вздрогнула и отшатнулась. ТАК зло он еще с ней не говорил. – Я тут буду сидеть! И приготовьте воды, вдруг пить захочет! И пожрать принеси, и попить – во рту пересохло! Ну чего, б…, застыла?! Пошла, пошла! Сука, лучше бы вы все сдохли, чем она! Суки бесполезные!

У Ксении кровь отлила от лица, она побледнела, бросила на тело Милки ненавидящий взгляд и сорвалась с места, выполняя распоряжение хозяина. Замешкаешься – того и гляди вспорет от живота до горла, от него запросто можно дождаться! Совсем обалдел с этой уродливой сучкой! Неужели так охмурила?!

Влюбился! Точно, влюбился! Ох, как хреново… совсем хреново! Что же это дальше будет?

Глад сидел над Милкой, тупо смотрел на ее грубо зашитый живот и думал о том, что такого с ним вообще не могло быть. Чтобы он, Глад, козырный жиган, так беспокоился о девке?! Назначение девки – давать! Подставлять зад и радоваться, что едало не набили! Сделала свое дело, получила пинок – и вали подальше, до следующего сеанса! И только так! И вот – он сидит над умирающей девкой, которая не лучше и не хуже всех остальных девок (кстати, не такая красивая, как Ольга, не такая умелая, как Ксения) и можно даже сказать – почти уродливая! И едва не рыдает, представляя, что она сейчас сдохнет! Ну вот как так?! Почему?! Что с ним?!

Он же вообще хотел ее пристрелить – только недавно! А что теперь? Ну вот что с ним случилось?! Любовь?! Да вы охренели! Какая еще «любовь»?! Это все выдумки для лохов, чтобы лучше их разводить! Бабы придумали эту самую «любовь», чтобы тянуть деньги из мужчин! А мужчинам нужен только секс, и вообще непонятно – зачем люди женились, когда можно просто купить любую телку! Дети? Да пошли они куда подальше, эти дети! Вонючие комки! Какие дети?! Настоящий авторитет, вор в законе не должен иметь детей! И семьи не должен иметь! А если у него есть семья и дети – это не настоящий авторитет, а фуфло! По крайней мере так говорят старые сидельцы, которые придерживаются настоящего, исконного воровского уклада.

Только вот теперь все по-другому. И уклад другой. Да и перерос Глад уровень какого-то там вора в законе. Он император! Он главный на Земле! Просто Земля об этом еще не знает. Но узнает, он все для этого сделает.

Кстати, странно – а почему никто из девок не забеременел? Сколько он уже с ними? Может, просто пока не видно? Ведь и не предохранялись. Если бы та же Милка забеременела, ее беременность тут же проявилась бы во всей красе – при ее-то тонкой талии. Девки сразу бы ему доложили, не упустили бы такое событие.

Стукнула дверь, прервав размышления Глада, и в комнату вошла Ксения, толкая перед собой столик на колесиках. На столике стояли закрытые крышками тарелки, чашки. Судочки, от которых шел вкусный запах.

– Б…! – Глад поморщился, недовольно помотал головой. – Ты опять на лифте подымалась?! Дура ты чертова, ведь застрянешь в лифте! Я все жду, когда электричество отключат! И вот когда отключат – ты будешь вопить из лифта, а я еще подожду тебя вытаскивать! Сказал же – не пользуйтесь! Вот-вот отключат! Ну как тебя еще учить? Пенделями? Так было уже! Ты не учишься! Выпороть тебя ремнем до крови?

– Лучше трахни меня, мой господин! – Ксения встала на колени. – Жестоко трахни! Чтобы я визжала, как сучка! Проучи меня! Заставь стонать!

– Отвянь! – Глад отпихнул девку и наморщил нос. Ему не хотелось секса с Ксенией, и он даже задумался: а может, ее прогнать? Да пошла она на хрен, такая назойливая! Но потом передумал: Ксения делает большое дело, командуя всем хозяйством Ордена. На ней учет и контроль ресурсов, потому с ней надо поаккуратнее. Император не должен разбрасываться кадрами. А самому заниматься всей этой хозяйственной суетой ох как не хотелось! Что он, барыга, что ли?

– Ладно, ладно, что ты? – Глад примиряюще притянул к себе готовую заплакать девушку. – Вишь, у меня настроение говенное, а ты с ласками лезешь. Вот я и сорвался. Ты мне нужна – даже не сомневайся! Без тебя и Ольги – никак! Вы мой ближний круг! Слушай, Ксюх… поговорить с тобой хочу! Об одном деле!

Глад резко переменил тему, и Ксения насторожилась. Вытерла слезы, положила руку на бедро любовника и стала его тихонько поглаживать, как бы невзначай. Все-таки нет лучше способа утихомирить разбушевавшегося мужчину, чем качественный секс. Это она уже знала точно.

– Ну… спрашивай! – Ее рука переместилась к ширинке штанов Глада, но тот мягко и решительно отвел ее руку:

– Хорош… видишь, настроения нет. Ты вот что мне скажи – беременные среди девок есть? Они же трахаются, и не по одному разу в день, так есть пузатые или нет?

– Нет! – решительно отрезала Ксения. – Ни одной! Я бы знала. Никто не беременеет. Хотя и не предохраняются. Хм… думаешь, у нас теперь не может быть детей?

– Наверное… – равнодушно кивнул Глад. – И месячных нет?

– Не-а! – пожала плечами Ксения. – Вначале вроде как были… щас нет ни у кого. Это что теперь, человечество выродится?

– По ходу, да, – пожал плечами Глад. – А тебе не пох? Когда сдохнешь – уже все пох. Или ты хотела детей завести?

– А почему бы и нет? – Ксения скривилась, как от дурного запаха. – Каждая девушка хочет в конце концов завести детей! Нет, а что, плохо было бы – после тебя остались дети?

– После меня? – криво усмехнулся Глад и помотал головой. – Да мне пох! Мне на все пох!