Михаил Николаев - Профессионалы [litres]

– И не мародёрствуют?

– В самом начале был случай: оставили технику и давай по квартирам шарить.

– И что?

– А ничего. Расстреляли обоих перед строем. Теперь шёлковые. Им за ударную работу обещан выезд в Миссисипи по осени. Вот и вкалывают.

– Действительно отпустят?

– Конечно. А зачем они нам тут нужны?

– А жульничать никто не пытался? Дозиметр ведь можно подложить на время куда-нибудь, где фонит хорошенько, а потом забрать.

– Можно. Но тогда появится разница в показаниях с другим дозиметром, негласно установленным в кабине. Таким образом аж троих «шибко умных» вычислили.

За разговорами незаметно доехали до места. Дом стоял, как будто войны и не было. Без стёкол, водосточных труб, вывесок. А что ему будет, сложенному из клинкерного кирпича в конце девятнадцатого века? В прошедшую войну он тоже лишился почти всего остекления. И ничего.

Дворы, в отличие от улиц, никто не убирал. Пришлось возвращаться к БРДМ за лопатой – откопать дверь подъезда. Домофон, разумеется, не работал. Как и лифт. Поднявшись по лестнице на четвёртый этаж, Павел подошёл к двери своей квартиры. Замок открылся почти без усилия. Дверная коробка немножко разбухла, но, хорошенько дёрнув за ручку, Павел смог распахнуть дверь. Вошёл в квартиру. Паркет вздулся – придётся менять. Под ногами хрустели битые стёкла. Обои тоже отсырели, но ещё держались. А так, в принципе, если застеклить окна, да включить отопление – вроде и ничего. Почти не фонит. Надо будет по возвращении договориться насчёт окон. Наверняка ведь появились уже организации, которые берут такие заказы. Чем только расплачиваться?

«Ладно, – Подумал Павел. – Будем решать проблемы по мере их образования. А сейчас надо собрать вещи и ехать к дому Олега».

Мебель, собранная из древесноволокнистых плит дышала на ладан. Всю придётся выносить на помойку. А старый ещё бабушкин шкаф стоял как ни в чём не бывало. Лена его, помнится, выбросить хотела. Не современный мол.

«Ещё меня переживёт» – подумал Павел.

Открыл скрипнувшую дверь и достал парадку. Старую, советскую ещё. Ничего, отставникам разрешается носить форму старого образца. Влажная немножко, но без плесени. Хорошая ткань, ноская. Белой форменной рубашки, разумеется, не было. Столько не живут. Ничего, вместо неё современная сорочка подойдёт. Под тужуркой незаметно. Туфли тоже можно гражданские взять. Главное, что они чёрные. А фасон – это уже мелочи. Кто-нибудь помнит, какой тогда фасон был? Фуражка тоже старая с шитым крабом, на заказ в ателье на Невском проспекте пошитая. Был там когда-то мастер – Михаил Абрамович. Двадцать пять рублей за фуражку брал. Без квитанции, естественно. Но его фуражки были узнаваемы.

Теперь куртку ещё взять – чтобы в поезде людей не пугать. И спортивный костюм. Вот и всё, наверно. Да, кортик, ещё. Теперь всё. Аккуратно сложив вещи в большую дорожную сумку и пройдясь ещё раз по комнатам, Павел закрыл за собой дверь квартиры.

Московский вокзал снаружи почти не изменился. А вот внутри всё стало намного скромнее. Но работало кафе. Причём не коммерческое, как раньше, а служебное, обслуживающее исключительно командированных и работников вокзала. Впрочем, других на вокзале и не было – фон пока ещё оставался высоким. Перекусив, офицеры вышли на перрон. «Красная стрела». Так ностальгией повеяло. Всё как раньше. Титаны топятся. А вот таблички новые: «Санкт-Петербург – Новосибирск». Седьмой вагон – купейный. Места девять и десять. Капитан передал Павла с Олегом старшему по вагону – моложавому подполковнику в лётной форме, попрощался и ушёл – ему ещё до бригады по-тёмному добираться. Соседями по купе оказались два капитана первого ранга. В парадной форме. На вид – лет сорок пять, не больше. Но один лысый как коленка, а второй седой. Поезд тронулся, как всегда, в двадцать три пятьдесят пять. Офицеры, не сговариваясь, встали. На перроне звучал гимн.

Каперанги были необычайно колоритны. Лица вроде бы обычные, но имелось в них что-то такое, незаметное на первый взгляд, но проступающее, если присмотреться, свидетельствующее не просто о внутреннем стержне, но и о недюжинной силе характера. И харизма была, естественно. У обоих знаки «За дальний поход» и «Командир корабля», но разные. У лысого с силуэтом крейсера, а у седого – с подводной лодкой. Всё, как обычно и бывает: лысина, она, как правило, не от радиации, а от фуражки, которая плотно прилегает к потной макушке и протирает плешь. Подводники большую часть времени носят пилотки и значительно чаще сохраняют шевелюру до выхода в запас. Ну, если, конечно, на лодке серьёзной аварии не случится.

Познакомились. Лысый – капитан первого ранга Александр Васильев был с Балтфлота. Командовал лидером флота эсминцем «Настойчивый». В первый день войны эсминец уничтожил два польских фрегата, а потом прикрывал Калининград и Балтийск с моря от атак с берега. После гибели штаба Балтфлота и его командующего Васильев принял на себя командование флотом. И действовал настолько успешно, что Калининград и Балтийск так и не были захвачены превосходящими силами НАТО.

– А как вы умудрились всё командование потерять? – удивился Павел. – У вас ведь есть запасной командный пункт в подземном бункере. Что, не успели туда перебраться?

– Успели. Но американцы влепили в ЗКП два «Минитмена» подряд. Два прямых попадания боеголовок по 475 килотонн оказалось много даже для подземного бункера.

– Тогда понятно. На двойное воздействие сооружения такого класса не рассчитывают.

Седой – капитан первого ранга Сергей Митин приехал с Северного флота. Командовал АПЛ «Северодвинск». Его лодка в одиночку уничтожила авианосную группу: авианосец «Гарри Трумэн», крейсер, четыре эсминца и две АПЛ типа «Лос-Анджелес».

Белые парадные кители каперангов с воротниками-стоечками смотрелись на фоне замызганных свитеров Павла и Олега примерно как «Ягуары» среди «Запорожцев».

– А вы, мужики, где отличились? – спросил Митин. – Партизанили?

– Нет, – не обижаясь, ответил Павел. – Партизанят на территории, которая захвачена врагом. А мы свою захватить не дали. Остановили усиленный бронетанковый батальон финнов на Карельском перешейке.

– Вдвоём?!

– Да, а что тут такого?

– У вас там, в кустах, «Точка-У» стояла?

– Нет, хватило парочки гранатомётов РПГ-7.

– И что, эти пукалки могут нанести хоть какой-нибудь урон современному танку?

– Если засадить сбоку в башню тандемным боеприпасом – вполне получается. При попадании в снарядную укладку танку напрочь сносит башню. А против БМП очень хорошо себя зарекомендовали боеприпасы с объёмно-детонирующей смесью. Ну, а супротив бензовоза нет ничего лучше бронебойно-зажигательных пуль РПК-203.