Тим Волков - Период распада. Триумф смерти [litres]

Андрей привстал. Начал говорить и с каждым сказанным словом привставал все выше и махал руками сильнее, распаляясь и горячась.

– Однажды я задумался – из-за чего все это с нами случилось? Эта болезнь, которая убила все человечество? И не смог найти ответ, уж научный точно. Посчитал вероятности, опробовал несколько математических моделей, но не сходится. Не должно было этого случиться. Парадокс, понимаешь? Меня это сильно злило и тревожило, не давало спокойно собраться с мыслями. Порой я по несколько часов сидел, не двигаясь, на одном месте и смотрел в одну точку – так погружался в свои размышления, но ответа все не было. И вот однажды, после очередного своего фиаско, я прилег отдохнуть и вдруг услышал голос. Я точно помню, что не уснул, потому что списал бы все на кошмар, но я не спал, и голос начал мне рассказывать о Пыльном Владыке.

– О ком? – переспросил Каша. Рассказом давнего друга он был обескуражен и смотрел теперь на Андрея как на пациента психушки.

– Пыльный Владыка – это новый бог. Теперь он правит миром. Разве вы не знаете? Хотя откуда вам знать.

– Действительно, – буркнул Глеб. – С нами-то голоса не говорят.

– Пыльный Владыка – ныне царь всего сущего. Ему, и только ему, следует поклоняться.

– Да что ты такое вообще говоришь?! Андрей, ты сам себя слышишь? – не вытерпел Каша. – Это же полный бред!

Хозяин квартиры лишь улыбнулся. Терпеливо стал пояснять:

– Это он уничтожил большую часть населения – в знак демонстрации своей силы. Пыльный Владыка пришел из Зоны и туда же должен вернуться. Но это произойдет нескоро. Он убил всех, а оставил нас, избранных. Это мне рассказал голос, и тогда я понял, что все ответы надо искать не в науке. Наука до добра не доведет. Вера – вот главное. Голос подсказал мне, что надо делать.

– И что же? – с опаской спросил Каша.

– Как что? Приносить ему жертвы, конечно же. Я отрезаю головы тем, кто пытается меня обокрасть, – признаюсь, в последнее время такие все реже появляются. А потом изымаю из их голов мозг и преподношу в дар Пыльному Владыке. Он очень любит это кушанье.

В углу ойкнула Вика. Ее и без того бледное лицо побелело и превратилось в маску призрака.

– Не бойся, – шепнул ей Глеб и взглядом показал на кусок арматуры, покоящийся в ногах. – Пусть только тронет.

– Андрей, я хочу сразу предупредить, что мы вооружены, – отчеканил Каша. – В случае чего…

– Да бросьте вы, не собираюсь я вас убивать. Вы что, правда так решили? Я же сказал, что только тех режу, кто без спроса пытается ко мне пробраться. А вы – мои дорогие гости.

– Аркадий Иванович, давайте ближе к делу. Сидеть здесь… – Глеб хотел сказать «нет никаких сил», но вовремя осекся и добавил: – Нет времени.

– Да-да, – кивнул Каша, и сам все прекрасно понимая. Обратился к хозяину квартиры: – У нас, как я уже говорил, есть кое-какое дело, это по твоей прошлой профессии. Ты ведь переводчик хороший был и языков много знаешь.

– И чем же я могу вам помочь? – спросил Андрей, наливая кипяток в давно не мытые жирные кружки. Кипяток тоже был белесого цвета и отдавал половой тряпкой. Глеб взял кружку, заглянул на дно, где плавали песчинки ржавчины, и поставил обратно на стол, не осмелившись пригубить.

Хозяин достал из целлофанового пакета какой-то травы и сыпнул по хорошей горсти каждому в кружку. Глядя, как бугристые, изогнутые, с расплющенными желтыми ногтями пальцы хозяина неловко завязывают обратно мешочек, Глеб ответил:

– Нам нужно перевести один документ.

– О, переводы! – оживился Андрей. – Давненько я ими не занимался, давненько!

Парень заметил, как заблестели глаза у хозяина, словно у бешеной собаки. Только пены у рта не хватает.

– Ну, чего замерли? Давайте, что там вам перевести надо?

Глеб извлек из внутреннего кармана куртки бумаги, выбрал нужную и протянул Андрею. Тот взял документ, внимательно его осмотрел.

– Ну что ж, вам однозначно повезло. Это немецкий язык, которым, к вашему счастью, я прекрасно владею.

– А что там написано? – сгорая от любопытства, спросила Вика.

– Значит, так, – Андрей пробежался взглядом по строчкам, одними губами проговаривая слова. – Это вроде письмо чье-то. Написано, кстати, с ошибками. Писал не носитель языка. Тут есть некоторые моменты, неправильные окончания и прочее, по которым можно об этом судить. А написано тут следующее: «Секретно. Уважаемый Мориц, первая партия товара будет отгружена и отправлена вам в понедельник, 25-го числа. По поводу партии антидота наши с вами руководители к согласию не пришли, поэтому оговоренный объем будет отправлен позже. Помните, что разработка антидота еще ведется и отправляемый образец не тестировался должным образом. Я надеюсь, что они все же договорятся. Прошу сразу же позвонить мне, как только получите партию товара и это письмо. Просто сообщите, что груз дошел, без лишних подробностей. Помните о конфиденциальности. Ваш друг Петр».

– Вам это хоть о чем-то говорит? – спросил старик, глядя на своих спутников.

Вика растеряно посмотрела на Глеба, тот пожал плечами.

– Антидот – это какое-то вещество, прекращающее действие яда, – начала рассуждать девушка. – Возможно, речь идет о лекарстве.

– Мне кажется, ты просто хочешь в это верить, вот и цепляешься за каждую ниточку, пытаясь подвести под свою теорию, – скептически заметил Глеб.

– И вовсе не так. Просто неслучайно это письмо оказалось вместе с теми документами и пропусками – это звенья одной цепи. Охотникам было что-то известно про антидот, вот они и пошли в НИЛ.

– Думаешь, лекарство все же есть?

– Не знаю, – вздохнула девушка. – Правда не знаю.

– Вы любите сало? – внезапно спросил Андрей. – Сейчас угощу вас. Отличное соленое сало. Где вы еще такое попробуете теперь?

Хозяин выбежал на балкон, достал черный пакет и вытащил оттуда желтоватый замерзший кусок жира. Ножом порезав угощение на пласты, хозяин бросил его прямо на стол.

– Угощайтесь. И сухари вот еще есть. Вприкуску.

– Спасибо большое, – сказал Каша. – Посидим еще немного, погреемся. Но недолго.

– Покушайте. Отличное сальцо, сам солил, – предложил Андрей и первым схватил кусок. – Просто замечательное!

Чавкая и брызгая слюной, он прикончил выставленные самим же угощения с такой быстротой, что впору было позавидовать аппетиту хозяина. Ел он все вперемешку: брал желтыми пальцами горсть сухарей, обмакивая их в теплую воду, и закидывал в рот, противно шамкая. Следом отправлял сахар и громко им хрустел, словно дробил камешки. Потом, едва проглотив комок, хватал пласт желтого сала и принимался его с усердием жевать, попутно выковыривал из зубов застрявшие так прожилки.

«Верно, железный у него желудок, готовый переварить и гвозди, – отметил Каша, с едва скрываемым отвращением глядя на трапезу друга. – Раньше таким он не был».