Андрей Никонов - Шаг в сторону (часть 2)

Договорились выехать в девять, так что мои попутчики были в своем праве, только я ранняя пташка, да еще кот – тот еще на рассвете куда-то сбежал.

Быстро умяв яичницу с беконом, и запив ее стаканом парного молока, вышел на улицу – лучи весеннего солнца подгоняли последних отъезжающих. Мне показалось, что среди отходящего торгового конвоя я вскользь увидел знакомое лицо, но вот чье – никак не мог вспомнить. Может и вспомнил бы, если постараться, но в такое чудесное утро меньше всего меня волновали случайные знакомые. К тому же вереница повозок уже выезжала с огромного, с футбольное поле размерами, мощеного плитняком двора, не бежать же за ней. Хотя догнать я бы смог, неспешная группа повозок развила крейсерскую скорость едва ли больше двадцати километров в час. Да что там, не будь со мной Шуша, Милы и блохастого монстра, я бы и от Жилина до Смоленска добежал, причем примерно за то же время, что мы доедем. Вот вернусь обратно в свою реальность, все призы на марафоне – мои.

Кота до отъезда так и не нашли, пропал куда-то. Оставил хозяину гостиницы свой адрес в Жилине, рассказал, как меня искать в Смоленске, толстенький лысеющий дядька обещал, что как только животина появится, он своими руками засунет кота в клетку и отправит по назначению. За что получил лишний золотой, с животными – одни расходы и проблемы.

Зато остальные попутчики были на месте, никуда от них не деться. Шуш – парень неизбалованный, так что свой завтрак он смел два раза и добавки попросил, растет парень, ничего не сделаешь. Подавальщица, та ему подмигивала так усердно, что аж лицо у бедняжки перекосило, а наш дон Хуан даже бровью не повел, видать, несчастная любовь направила в нужном направлении, меньше страстей – меньше разочарований. Мила – та поклевала чуть-чуть, вообще какая-то сонная сидела, словно не выспалась. Можно подумать, пять-шесть часов спокойного сна человеку не хватит.

Уже когда садились в повозку, отметил недовольный вид Милы, но спрашивать, что случилось, не стал – настоящий мужчина сам должен догадаться и исправиться, а такой как я – просто подождать, когда само пройдёт. Шуш, обнаружив, что кота нет, с надеждой посмотрел на меня, мол, хозяин, неужели ты понял, что от этих животных одна грязь. Но ничего не сказал, полез на заднее сидение, зашуршал пакетами, укладывая купленный сыр и колбасу.

Повозка тронулась, и мы помчались по тракту, по бокам мелькали деревья, с такой скоростью через час-полтора мы должны были обогнать последний торговый караван и начать догонять ушедшие раньше. Дорога через лес шла ровная, плавно поднимаясь и спускаясь с очередного невысокого холма, в нашем направлении никто не ехал, и навстречу – тоже, встречные повозки начнут попадаться уже за границей между княжествами, а тут – безлюдное место, и не селится никто, как мне хозяин рассказал, неподалеку от границы капище старое, и попадаются измененные – чаще волки, но иногда и медведи. Бывает, что нападают на проезжих путников, если тем вдруг по надобностям придется отойти, но на проезжающие повозки – почти никогда. Так что по пустой дороге мы разогнались до крейсерских пятидесяти. Правда, притормаживать тоже пришлось, чуть трех зайцев не раздавил, а под конец уперся в поваленное дерево. Вот следят за дорогой, но такое тоже случается. Может, лесник схалтурил, а может и дикие измененные кабаны подрыли, вот верю, что от естественных причин этот ствол упал.

Мила сидела совершенно спокойно, только руку с самострелом в окно выставила, а вот Шуш напрягся, но это понятно, убирать последствия ветра, урагана или что тут произошло – именно ему.

- Давай, давай, - подбодрил я парня, - тренировки – путь к здоровому образу жизни. И еще закалка. Не бойся. Если тебя начнет медведь грызть – спасем. Или отомстим - жестоко, так, что надолго запомнит.

Бормоча о том, что он лично думает о закалке и самодурах, но тихо, так, чтобы я не слышал, мой слуга подошел к стволу – не такому уж и большому, может максимум сантиметров двадцать в обхвате, поднатужился, поднял толстый конец и потащил по кругу к противоположному краю дороги.

- Погоди, сейчас мы тебе поможем, а то надорвешься, - раздался из-за кустов голос, и на дорогу вышел мой старый знакомый, Инвар.

Шуш вздрогнул, но дерево не выпустил, да и толку, если на тебя смотрит дуло ружья.

- Веся, держи его на прицеле, - Инвар сделал несколько шагов по направлению к повозке, остановился, чуть склонив голову на бок.

Я оглянулся – дорогу назад мне преграждали еще четверо. Одного из них я помнил, Гиря, кажется. Да, вот его-то я утром и заметил. А тех, что были с ним, видел точно в первый раз. Мог бы и раздавить, но как-то с прошлой жизни не прижилась у меня эта привычка. Так что пришлось выйти из повозки, на свежем воздухе все больше пространства для маневра.

- Смотрю, Инвар, ты теперь лихим промышляешь. Отличное занятие – работа на свежем воздухе, новые знакомые, в общем – одобряю. Сколько возьмешь за проезд – золотой, два?

- Даже не знаю, - помощник Ждана наморщил лоб. – Ты у нас, Марк Львович, персона знатная, говорят, что почти боярин, так что как ни крути - меньше сотни никак. А с другой стороны, ну как брать деньги у того, с кем под стрелами стоял, мы же тогда на поляне на одной стороне были, правда? Вот и получается у нас, что деньгами никак не разойтись.

- А брат мой знает, что ты здесь, холоп? – Мила тоже выпрыгнула из повозки, развернулась боком, наставила самострелы на обе группы.

- Милая, я не холоп, а свободный человек. И тут сам по себе, - улыбнулся Инвар. – По велению сердца. Не могу смотреть, как этот недомерок за тобой ухлестывает. Мы ведь были так счастливы вместе. А ты стой, Шуш, не двигайся, Веся будет стрелять, если пошевелишься.

Шуш все-таки отпустил ствол, со стуком упавший на дорогу, и стоял, опустив руки. С мрачным и очень решительным лицом, прям картину с него писать.

- Так, друзья мои, давайте-ка переместимся чуть в сторону, а то здесь люди ездят, мало ли, пострадать могут невинные. Да, ваша милость? Уж будь добр, отгони на обочину свою роскошную повозку, и спокойно иди за нами. Только без глупостей, пули заговоренные, щиты твои враз прошибут.

Я пожал плечами, под дулами ружей переставил пепелац на обочину, даже чуть в кусты заехал, чтобы особо не отсвечивал. Мила порывалась что-то сказать, но я ей сделал знак, мол, не надо. И не оборачиваясь пошел в показанном Инваром направлении. За мной топал Шуш, громко сопя. Ну а за ним все остальные.

Полянка оказалась от дороги в двадцати шагах буквально, от проезжей части ее скрывали густые заросли орешника, вымахавшего метра на четыре в высоту. Утоптанная площадка со следами костра, метров в тридцать диаметром, была практически пуста, только на бревне сидел еще один мой знакомый.