Майкл Гир - Сети Паука

За спиной старика на фоне далеких галактик двигалась голографическая карта космоса, подвластного Директорату. Знаменитый фамильный стол Алхаров был выкован из чистого серебра где-то далеко за пределами системы Арпеджио. Потемневший от долгого использования, он тускло сиял только в тех местах, где драгоценный металл постоянно протирался документами и человеческими телами. Какой-то пират из Дома Алхар похитил этот стол несколько сот лет тому назад. И сейчас массивная глыба серебра продолжала служить далекому потомку того пирата, напоминая о былой славе Арпеджио.

В двери вошел Торкильд Алхар, атлетического телосложения, в безукоризненном синем мундире, в соответствии с ар- педжианской модой по плечам и рукавам расшитом золотом. В ярком свете сверкнули разноцветные драгоценные камни, украшавшие пуговицы. Молодой, высокий Торкильд остановился перед своим отцом.

— Сэр.

Старик вздохнул.

— Ты сломал ему шею, Торкильд. К тому времени, как его доставили в медустройство, последствия кровоизлияния в мозг уже были необратимыми. Врачи... решили не возвращать его к жизни. — Афид Алхар откашлялся в шелковый платок. — Наверное, так было гуманнее.

Губы Торкильда скривились в презрительной усмешке. Серо-стальные глаза зажглись огнем удовлетворения.

— Черт побери! Неужели ты не понимаешь? Ты самый одаренный слушатель академии! У тебя показатели выше, чем у твоих преподавателей! С тобой у дома Алхар наконец-то появилась надежда провести своего представителя в капитаны — впервые за несколько поколений! И вдруг... вдруг такое!

— Отец, он оскорбил М’Клиа. Пытался ее совратить. А когда я сделал ему замечание, он... он назвал М’Клиа шлюхой. На людях.

Голос Торкильда звучал уверенно. Его лицо оставалось непроницаемой маской.

Афид сдавленно застонал, сверкнув глазами, скрытыми густыми седыми бровями.

— Честь арпеджианца. Мальчик, ты должен понять, что в глазах Директората наша «честь» во всем остальном забытом Богом космосе будет рассматриваться как обыкновенное убийство. Наша культура Директорат нисколько не интересует. Ты слышишь, мой мальчик? Его не интересуют наши моральные ценности. Разумеется, я сделаю все, что смогу, чтобы замять это прискорбное событие, но плата может оказаться слишком высокой. Увы, сейчас у нас уже нет былого могущества... Но что говорить об этом — ты все прекрасно знаешь. Я считаю... ну, у тебя появился шанс отправиться на Арктур, продолжить обучение там...

— Отец! — Шагнув вперед, Торкильд вытянул руку. — Этот подлец пытался совратить М’Клиа. Я... точно не знаю, но, возможно, он даже ее поцеловал. Вам известно, каковы молодые девушки. Их чувства, вырвавшись на свободу, могут довести... до крайностей. Мерзавец хотел переспать с М’Клиа! Отец, вы это понимаете? Хотел... хотел... — Сглотнув комок в горле, Торкильд отвернулся. — А потом, когда я потребовал у него объяснений, он назвал ее шлюхой. На глазах у многочисленных свидетелей, отец. Разве у меня был выбор?

Афид пошевелил губами, пытаясь избавиться от горечи во рту.

— Торкильд, а тебе никогда не приходило в голову, что М’Клиа тебя использует? Помолчи, не перебивай. Я хочу, чтобы ты над этим задумался. Мне хорошо известно, как ты к ней относишься. Ты боготворил ее еще тогда, когда она была совсем крохотной. Я даже... в общем, мне это чуть было не показалось ненормальным. И вот М’Клиа выросла, стала настоящей красавицей. Да, она самая красивая женщина на Арпеджио. Ей многое прощают... и она этим пользуется. По-моему, Торкильд, М’Клиа гораздо умнее, чем мы о ней думаем. И я частенько гадаю, какие побуждения ею движут. Мне кажется, она умышленно подставила этого беднягу. Прекрасно сознавая, чем все это кончится...

— Отец!— задыхаясь, выдавил ошеломленный Торкильд, склоняясь над столом. — Это же моя сестра — ваша дочь! И вы можете так о ней говорить? Я... я не...

— Торкильд, любовь к сестре тебя ослепляет. М’Клиа не такая, какой ты ее себе представляешь. Ты по-прежнему видишь ее... очаровательным ребенком. Ты восторгаешься ею, как хрупкой куклой. Но ты должен увидеть в ней человека, живое существо...

— Но не потаскуху!

— Нет, конечно. Я говорил с другими Домами. Я хочу выдать М’Клиа замуж, Торкильд. Но с учетом недавнего досадного происшествия, вероятность... В чем дело, мальчик мой?

Торкильд стиснул зубы с такой силой, что Вздулись желваки.

— Выдать ее замуж? Она же еще слишком молода! Невинное дитя...

— М’Клиа уже взрослая женщина. Или ты этого не заметил? И мне не по душе ее умение манипулировать окружающими...

— Но ведь она... она...

— Торкильд, тебе придется ее отпустить. И не смотри на меня так. Да, я тоже люблю М’Клиа. Но она женщина. И... и хотя она моя дочь, я должен признать, что ее душа заражена подлостью. Ей доставляет удовольствие использовать тебя. Бойся своей сестры, Торкильд. Не допусти, чтобы твои чувства тебя ослепили...

— Я отказываюсь слушать вас. — Торкильд гордо распрямил плечи. — Моя сестра — самая прекрасная...

— Когда-нибудь она перережет тебе глотку, сынок. Задумайся над моими словами! В дни славы брат обязан был оберегать свою сестру. Тебе известно, в каком мире мы жили. Не всегда люди могли сдерживаться. Для того, чтобы как-то с этим справиться, мы установили обычай, согласно которому братья отвечали за своих... Торкильд! Торкильд!

Торкильд Алхар не желал слушать своего отца. Тряхнув головой, он стремительно вышел из комнаты.Устало приложив руку ко лбу, Афид вздохнул.

Здание администрации Директората.

Кранковград, Мистерия

Кабинет располагался в просторном помещении размером двадцать на тридцать метров. Висящие на графитовых стенах терминалы комма выдавали в цифрах и диаграммах точные данные о состоянии промышленности Мистерии. Помощники верховного комиссара обрабатывали непрерывно поступающую информацию, координируя хозяйственную жизнь планеты.

Войдя в комнату, Донг Дженкинс Ченг улыбнулся, кивнув тем, кто оторвал взгляды от мониторов. У двери в его кабинет стояла Луиза Андропович. Ее седые волосы были зачесаны назад, на морщинистом лице застыло выражение тревоги.

— Доброе утро, Луиза. У вас какие-то неприятности?

Донг поморщился, почувствовав резь в желудке. Слишком много жирного в рационе питания. От жареного кальмара всегда такие последствия.

— Есть кое-что.

— Что ж, дайте прийти в себя — и мы все разрешим. Как ваша дочь?

— Прилетела вчера вечером.

Луиза зашла следом за ним в кабинет. Направившись прямо к автомату, Донг налил себе чашку чая.

Надев шлемофон, он поднял штору на единственном окне комнаты.

— С Клариссой все в порядке?