Майкл Гир - Сети Паука

Зардевшись, Луиза смущенно потупилась.

— Просто замечательно. Я не знаю, как вас отблагодарить. Девочка вернулась вчера на транспортном корабле. Если бы не вы... в общем, она бы не могла даже мечтать об университете. А теперь Кларисса дипломированный биоинженер. — Застенчивая улыбка, такая редкая на устах Луизы, на этот раз задержалась дольше обыкновенного. — И она прилетела не одна. Кларисса вышла замуж. Ее супруг — замечательный юноша. Он тоже биоинженер. Сегодня вечером они придут сюда, чтобы устроиться на работу. И знаете что, Донг?

— Да? — спросил он, отхлебывая горячий чай.

— Через четыре месяца Кларисса ждет ребенка. Мы с Филом так рады. Мы просто... в общем, сами можете представить.

— Могу. Тем более непонятно, чем была вызвана ваша озабоченность?

Луиза потупилась.

— Сегодня утром снова были беспорядки. Судя по всему, последователи этого Деуса отловили лидеров движения Паука. Убили всех, а трупы повесили, с записками на груди.

Вздрогнув, Донг потер лоб.

— Это... это очень плохо. Мы... мы должны будем отправить подробный отчет. Транскоммуникационное сообщение директору. Думаю, нам придется несладко. — Почувствовав боль в желудке, он стиснул зубы. — Что, что нам делать?

Луиза пожала плечами.

— Я... не знаю. В записках говорилось, что сегодня утром наступит час искупления. Рука Деуса ощутится по всей планете.

— Ничего конкретного?

— Только то, что обо всем станет известно ровно в десять часов. — Луиза сверилась с хронометром. — Уже полторы минуты одиннадцатого. Я было начала беспокоиться, что вы...

В конторе прозвучал сигнал тревоги. Поспешно выскочив из кабинета, Донг увидел снующих в смятении сотрудников.

— В чем дело? Что случилось?

— Кто-то только что уничтожил тарелку транскоммуникационного передатчика, — оторвался от монитора Хорхе. — В разных местах планеты зарегистрированы взрывы на основных объектах. Все здания администрации Директората...

Пол под ногами содрогнулся, но Донг вряд ли успел это почувствовать. Тотчас же стены исчезли в ослепительной вспышке.

Разбирая развалины, спасатели нашли лишь части человеческих тел и искореженные терминалы. За их работой наблюдал коренастый мужчина средних лет, остановившийся у груды обломков.

— Деус пришел! Смерть Сатане, принявшему обличье Директората! Готовьтесь к явлению мессии!

Пораженные прохожие, останавливаясь, слушали его, жадно хватая предлагаемые листовки.

На борту «Сокровища Паука».

Прыжок от Арктура на Мир

Дарвин Пайк никак не мог заснуть. В течение последних трех ночей он с помощью синтезатора сна усиленно изучал романовский: лингвистические ленты усиленно пробивали дорогу в его мозг. Казалось бы, нет ничего проще обучения во сне с помощью электрических импульсов. То, на что прежде уходили годы усердной зубрежки, теперь можно было усвоить всего за несколько дней. Однако мозгу приходилось расплачиваться за подобную нагрузку. Дарвину в голову также начинала закрадываться мысль, не влияет ли синтезатор сна и на его личность. Потому что каждый раз он пробуждался другим человеком — словно в его рассудке побывал кто-то чужой.

Молодой ученый соскочил с кровати, и свет в каюте автоматически стал ярче. Натянув старые брюки и видавшую виды рубашку, Дарвин прикоснулся к панели замка. Стиснув рукоятку ножа, он пошел по коридору. Внутренние отсеки были пронизаны приглушенным гулом, проникающим на все палубы — живым пульсом мощного реактора вещества-антивещества, ускоряющего корабль во время прыжка. На люках, стенах и механизмах то и дело попадались стилизованные изображения пауков. Так романовцы отличают не- одушевленное от одушевленного. Нарисованные пауки, символ могущества, романовского Бога, защищали Дарвина так же надежно, как и корпус из графитовой стали.

На самом деле на космическом корабле нет понятий «день» и «ночь». Треть экипажа постоянно несет вахту. Ноги сами понесли Дарвина туда, куда он подсознательно стремился.

Молодой ученый не мог разобраться в своих чувствах к командору АнДохар. Каждый раз, когда они встречались — за ужином или по какому-то другому поводу, — дело заканчивалось тем, что Дарвин в интеллектуальном плане получал хорошую взбучку и оказывался на лопатках. Сюзен неизбежно доводила его до предела терпения.

— Чертова волчица, — проворчал он.

Ну, а ее личная жизнь? От этой нелепой мысли Дарвин рассмеялся, представив себе, как Сюзен и предмет ее чувств осторожно сближаются друг с другом, словно два дикобраза!

Мысленно он называл ее Железной Леди. Сюзен держала корабль в стальном кулаке. Однажды Дарвину довелось стать свидетелем разгона, который она устроила одному романовцу: очень протрезвляющее зрелище. Во время революции на Сириусе Сюзен добыла больше скальпов, чем любой другой воин. Все члены экипажа говорили о своем командире с восхищением и почтением. То же самое Дарвин читал в их глазах: ради нее они были готовы на все.

Впервые в жизни Дарвин Пайк вынужден был признаться себе, что его полностью подавляет женщина, на восемь лет моложе и на девяносто фунтов легче его. Возможно, по ночам ему не давал спать не только синтезатор сна. Утешая свое раненое самолюбие, Дарвин тешил себя вымышленными рассказами о своей мужской доблести.

Но самым страшным оказалась то, что эта женщина буквально сводила его с ума. Эротические сновидения с ее участием заполняли ночи Дарвина. Все свое немногое свободное время он размышлял, какая Сюзен на самом деле, надеясь, что под жесткой наружной кольчугой скрывается теплая мягкая душа. Однако время от времени ему удавалось мельком увидеть боль, так превосходно скрытую под непроницаемой маской. Дарвин не мог не гадать, какую же рану Сюзен так хорошо прячет.

Он стал буквально одержим мыслями о ней.

Завернув за угол, Дарвин увидел предмет своих мечтаний входящим в люк в глубине коридора с грустной усмешкой на устах. Раз уж он не может заснуть, остается надеяться, что острый язык Сюзен поможет ему снова почувствовать себя нормальным. К тому же обязательно нужно придумать способ вернуть голографию медведя.

Отыскав люк, в который скрылась Сюзен, Дарвин прикоснулся к панели замка. Дверь бесшумно скользнула в сторону, и он осторожно вошел внутрь. Звуки его шагов потонули в скрежете полки, выехавшей из стены. Холодный металл, встретившись с теплым воздухом помещения, покрылся дыханием инея.

При виде изувеченного трупа Дарвин сглотнул комок в горле. На полке лежало то, что осталось от мужчины. Мускулистого, широкоплечего, сильного. Черты лица не оставляли сомнения, что это романовец. Безжизненное и бледное, оно сохранило веселые складки в уголках глаз и губ, но на нем застыла жуткая гримаса смерти.