Майкл Гир - Сети Паука

— Человек — это нож? — попытался сосредоточить взгляд на расплывающемся силуэте Дарвин.

— После того как нож выкован, человек с Аляски, он подвергается испытанию. Каким бы ни было мастерство кузнеца, известно ли тебе, что происходит, если сталь была низкого качества, со скрытым изъяном?

Выхватив длинный нож у Дарвина из-за пояса, Сантос провел большим пальцем по острию, затем, сжав рукоятку в одной руке, другой стиснул лезвие.

— Нож ломается! — процедил он, стискивая зубы.

Смуглые пальцы напряглись, на запястьях выступиливздувшиеся сухожилия. Сантос согнул нож. Металл запел от нагрузки. Послышался громкий треск, и лезвие разломилось надвое.

Обессиленный от ужаса, Дарвин задрожал, пытаясь подобрать слова.

— Возможно, именно такая судьба уготовлена человечеству. Но ты, быть может, сумеешь как-то ее изменить. — Сантос с любопытством уставился на сломанный нож. — Посмотрим, насколько хорошо было выковано человечество — и ты, Дарвин Пайк.

С этими словами он швырнул обломки на камни.

Дрожащий Дарвин с трудом оторвал взгляд от сломанного ножа. Сантос растаял в кристально прозрачном воздухе, словно его никогда и не было.

Дарвин заморгал, пытаясь избавиться от рези в глазах. Все вокруг было залито ослепительным солнечным светом. Свернувшись в клубок, он обхватил руками колени, прогоняя видение. Наконец его взгляд различил окружающие горы.

Все мысли Дарвина сосредоточились только на том, как сделать очередной вдох. Он медленно втягивал воздух в легкие, чувствуя, как они расширяются, а затем выталкивал его обратно. Это ощущение доставляло ему невиданное наслаждение, сравнимое разве что с тем, что получает новорожденный, знакомясь с окружающим миром. Дарвин провел руками по груди, по ногам, трогая свое тело, радуясь жизни. Открыв глаза, он увидел пестрые краски, почувствовал ласковое прикосновение ветерка к щеке. Ему даже доставили удовольствие муки жажды и голода.

Дарвин поднялся на ноги. Его тело горело, мышцы были напряжены. Закинув голову назад, он раскинул руки, наслаждаясь ощущением пульсирующей внутри жизни.

Пост в горах подошел к концу. Он выполнил то, к чему его призывали медведь и Сантос.

Дарвин окинул окрестности прощальным взглядом. Какой-то предмет, поймав солнечный луч, отбросил ослепительный отблеск. Дарвин прищурился, закрывая глаза козырьком. Нагнувшись, он подобрал с земли длинный романовский нож. Раскаленный металл обжег ему пальцы. Стальное лезвие было сломано пополам.

На мостике «Мести Паука».

Геостационарная орбита над планетой Мир

Сюзен Смит Андохар сделала глоток горького чая из трав — смеси корней нож-куста и стеблей дынного дерева, вот уже несколько столетий заменявшей романовцам настоящий чай. На мониторе было видно, как штурмовик заходит в чрево корабля. Смертоносная обтекаемая стрела заполнила собой весь экран. Белые короткие крылышки сверкали в лучах солнца Мира, резко выделяясь над черным изгибом ночной планеты. В невинных с виду башенках притаились мощные бластеры, разрушительное действие которых Сюзен видела на Сириусе. Разбрасывая бело-голубые искры, штурмовик вошел в грузовой док.

Сюзен, надув щеки, шумно выдохнула. Времени остается в обрез. К тому же адмирал Ри, узнав о бегстве Пайка, пришел в неописуемую ярость. Он наорал на Брука — первый раз, чтобы дать выход гневу, второй просто для порядка... а также потому, что больше кричать было не на кого.

Сюзен невесело усмехнулась. Этот Пайк действительно очень ловко обманул медустройство. Конечно, его поступок не был примером дисциплинированности, однако девушка получила определенное удовольствие от того шума, который вызвал побег молодого ученого. В конце концов все окончилось благополучно. Марти Брук принял на себя весь огонь, предназначавшийся ей. Кто-кто, а Дамен Ри ни за что не стал бы упрекать ее в том, что она отправилась в горы молиться. Воину бывает необходимо побыть одному, подумать.

«Но почему ко мне не пришел мой дух-хранитель? Почему в эту пору испытаний Паук не поддержал мои силы? Все дело во мне? Я в чем-то неправа? Где-то ошиблась? Эти видения...»

— Нет, Сюзен, — строго произнесла она вслух. — Об этом даже не думай.

Однако на сердце все же оставалась неприятная тяжесть.

Крутанувшись в командирском кресле, Сюзен сверилась с коммом. После «Сокровища Паука» мостик, на который с трудом могли втиснуться три человека, казался просто крошечным. Под сводами внутренней обшивки были закреплены контрольные мониторы. Катодно-лучевые трубки отбрасывали на приборную панель феерические отблески, окрашивая обязательный белый цвет в мягкие пастельные тона. На одних мониторах виднелось изображение Мира; на другие выдавалась подробная информация о статусе реактора, расчетных параметрах курса и состоянии других систем корабля.

Моше Рашид, откинувшись на спинку кресла с высоким подголовником, закрыв глаза, изучал цифры, поступающие из комма через шлемофон. Сиг Марггафф, штурман, вводил необходимые данные в курсовой компьютер, подготавливая корабль к прыжку.

Мерцающий свет указывал на то, что реактор вещества-антивещества работает в холостом режиме. По приказу Сюзен «Месть Паука» была готова отправиться в космос. На самом деле это был обычный грузовик ПСА1-775 (П — патруль, С — служба снабжения, А — база на Арктуре, 1 — обслуживающий «Победу»). Однако два дня назад, как только корабль появился на орбите Мира, романовцы дали ему новое имя.

— Штурмовик пристыковался, — доложил через комм Хосе Грита Белый Орел.

— Закрыть стыковочный узел!

Пол грузовика задрожал. Мощные захваты стиснули штурмовик; закрылись створки внешнего люка.

— Стыковочный узел закрыт.

Сюзен открыла канал связи с «Пулей».

— Господин адмирал, мы готовы трогаться в путь. Последний из штурмовиков пристыковался, все системы корабля работают исправно. Доктор Дарвин Пайк на борту, необходимое оборудование загружено.

На экране появились лица адмирала Ри и Риты Сарсы.

Через мгновение к ним присоединился Иверсон.

Выслушав чье-то донесение, адмирал кивнул и наконец повернулся к Сюзен.

— Отлично, командор. Надери этому болвану уши от моего имени. Передай, что я еще разберусь с ним после того, как вы вернетесь. Добавь также, что он может считать себя родившимся в рубашке... если попадет в руки к Отцам и больше не встретится со мной!

Сюзен кивнула, гадая, что же на самом деле сказать Дарвину. Он совсем безобидный. К тому же у него действительно были причины жаловаться. Возможно, к нему и впрямь относились чересчур жестко — слишком много требуя от него. В конце концов, он ведь типичный представитель Директората.