Мария Галина - Избранные произведения в одном томе
- Название:Избранные произведения в одном томе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Интернет-издание (компиляция)
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Галина - Избранные произведения в одном томе краткое содержание
Давно не было писателя, умеющего пробудить во взрослом — подростка, в разуверившемся — зажечь душевную искру, уставшему — вернуть силы и самообладание перед лицом испытаний и возможных неудач.
Галина — тот редкий и уникальный автор, который прямо сейчас умеет вести разговор с читателем на той, уже почти забытой волне, на которой в детстве говорили с нами любимые книги.
Содержание:
Время побеждённых
Гладиаторы ночи
Все источники бездны
Волчья звезда
Гиви и Шендерович
Глядящие из темноты
Хомячки в Эгладоре
Малая Глуша
Медведки
Город (цикл)
Курортная зона
Покрывало для Аваддона
Совсем другая сторона
Экспедиция
Прощай, мой ангел
Дагор
Берег ночью
История второго брата
Луна во второй четверти
Бард
Красные волки, красные гуси
Солнцеворот
Куриный Бог
Лютня и всё такое
Рассказы (сборник)
Избранные произведения в одном томе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Глубоко под землей в своей смертоносной колыбели начали сближаться урановые полушария.
Взрыв потряс воздух — взрыв и огненный смерч, сметающий все живое на сотни километров окрест…
За какой-то миг испарилась, распалась на радиоактивные атомы последняя надежда человечества. Миллионы людей по всему миру ощутили этот взрыв — землетрясение, страшный, чудовищный толчок, разрушивший и хрупкие башни небоскребов, и крепкие, сработанные на века дворцы во многих городах Земли, а потом и увидели зловещее зарево, охватившее полнеба…
Началась новая эра человеческой истории — горькая эра.
Часть I. ПОЛНОЧЬ
25 октября 2128 года
2 часа ночи
…Мрак и ярость… Неведомая черная тень надвинулась на меня. Я отчаянно пытался бороться, но мой противник ледяной рукой сдавил мне горло — я едва мог дышать. Наконец, после немыслимого усилия, мне удалось вырваться, и я потянулся к кобуре — но она была пуста. А он усмехался — я не столько видел, сколько чувствовал зловещую усмешку на его лице, вернее, зловещий оскал… Задыхаясь, в последнем усилии я отбросил от себя тяжелое тело и размахнулся, целясь в ненавистную морду… но пальцы прошли сквозь нее, как сквозь туман… что-то донеслось извне — какой-то посторонний звук, странно знакомый во всем этом кошмаре… Он мешал мне сосредоточиться, назойливо напоминал о чем-то…
Я очнулся.
Телефон все продолжал надрываться в кромешной тьме. В который раз я привычно проклял себя за то, что поленился переставить его поближе к постели. Ругаясь, я опустил ноги на холодный пол, и острый каблук дамской туфельки впился мне в босую пятку. Как, черт подери, зовут эту девицу? Тина? Таня? Все из головы вылетело.
Ну и набрался же я вчера вечером!
Прихрамывая, я добрел до аппарата, ощупью нашел телефон на столике и снял трубку.
За окном тьма египетская. Который час, интересно? И кому это неймется посреди ночи?
Тем не менее я, должно быть, подсознательно уже был готов к тому, что голос в телефонной трубке принадлежит не какому-нибудь идиоту-шутнику, а моему шефу — человеку семейному, положительному и серьезному до тошноты.
— Олаф?
— Он самый, босс, — уныло отозвался я.
Черт, до чего же башка трещит!
— Так, значит, ты еще способен связно разговаривать? А Карс уверял меня, что ты вчера…
— Босс, — сказал я, — Карс хоть и свой парень, ни черта не понимает в человеческой физиологии. Он решил, что раз я вчера вечером перебрал, то вырублюсь по крайней мере на неделю. Трепаться ему нужно поменьше… Вот увижу его, разберусь.
— Для этого тебе придется прийти в контору, — усмехнулся Антон.
С меня слетели последние остатки сна. Я насторожился.
— Он что, уже у вас?
— Вот именно.
Тут я понял, что дело плохо. Вообще-то это неудивительно. Наш отдел на то и существует, чтобы трепать своим сотрудникам нервы, а уж если доблестный добропорядочный Антон Стаковски звонит посреди ночи своему крайне беспутному, но весьма талантливому подчиненному, то подчиненный этот ему скорее всего нужен не для того, чтобы совместно распить бутылочку в тиши уютного начальственного кабинета.
— Сейчас буду, — ответил я, прекращая дальнейшие расспросы. У нас это не принято.
И ощупью стал натягивать джинсы. Чтобы найти и пристегнуть кобуру мне тоже не понадобился свет — это я мог сделать даже с закрытыми глазами.
Девицу эту — Тину или Таню — я будить не стал. Надеюсь, у нее хватит ума захлопнуть дверь, когда будет выметаться отсюда. На то, что она приберет развал, оставшийся после вчерашнего, я не особо рассчитывал. Тут уж одно из двух — либо секс-бомба, либо хозяйственная клуша. Эта была секс-бомба.
Все еще ежась от ночного холода, я вывел из гаража свой «Пежо». От Аллегаттен, где я снимал квартиру, — крохотной улочки, на которой не было ничего, кроме двухэтажных гостиниц да частных домиков, и никто не тревожил ночного покоя даже в наше смутное время, — до Парквейн, где разместилась наша контора, можно было дойти пешком за пару минут, но я рассудил, что, может, вызовом в контору ночное происшествие не ограничится и скорее всего придется пилить еще куда-нибудь. Контора, понятное дело, располагала своим автомобильным парком — по-моему, на данный момент не было в мире организации, которая бы снабжалась всякой техникой лучше, чем мы, — но я притерпелся к своей лошадке.
Въезд на Парквейн был перегорожен шлагбаумом — весь квартал занимали муниципальные службы, но на самом деле охранялось только здание комитета: то ли мы отгораживались от добропорядочных граждан, то ли они от нас — чем не чумной карантин, ей-Богу! Патрульный шагнул к машине и направил фонарик мне в лицо. Я зажмурился от ослепительного света. В ночном патруле сегодня стоял кадар. Почти все кадары кучковались в нашей конторе и еще в десятках таких же контор, разбросанных по всему земному шару. Не то чтобы они избегали людей — земляне к ним притерпелись, и даже те из нас, кто никогда сам лицом к лицу не сталкивался ни с одним кадаром, чуть не ежедневно имели сомнительное счастье лицезреть их по телевизору. Но по-настоящему врасти в земную жизнь кадары не смогли, как ни старались, как ни учили языки и обычаи. Того и гляди ляпнут что-нибудь не то или ненароком сотворят что-нибудь этакое — растаскивай потом драки в барах, где пьяные мужики впятером лезут на одного кадара, а тот только отмахивается от них и глазами хлопает… Правда, нужно отдать им должное, отмахиваются они здорово — видно, их там, на инструктаже, не только языкам учат, и, где у нас, у землян, самые уязвимые точки, им ох как известно…
В общем, я решил, что любоваться моей рожей патрульному надоело, и полез за пропуском. Кадары почти все для меня на одно лицо, я узнаю только своих: Карса, например, да еще пару-другую, а значит, и все земляне скорее всего, с точки зрения кадаров, походят друг на друга. На всякий случай я сказал:
— Привет, красавчик.
Что было неправдой. Уж кем-кем, а красавчиком он не был. Да и никто из них.
Он официально произнес:
— Инспектор Матиссен?
Выговор у него был странноватый — видно, из новеньких.
— Для тебя Олаф, дорогуша, — отвечаю любезно.
Он вернул мне пропуск и холодно сказал:
— Проезжайте.
Вообще-то кадары — ребята бесхитростные и всяких тонкостей вроде насмешки не понимают, но этот вроде обиделся.
Шлагбаум поднялся, и я въехал в святая святых.
Наш Особый отдел приписан к полицейскому комиссариату. Так всем удобнее — и им, и нам тоже: не надо держать отдельный штат экспертов и осведомителей, и многие сведения можно получить, не поднимая излишнего шума. Да и сами мы часто не знаем, какое дело окажется нашим, а какое можно будет отдать бравым парням, состоящим на муниципальном обеспечении.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: