Мария Галина - Избранные произведения в одном томе

Мы выехали к паромной переправе.

Темная полоса северной недоброй воды, надвое рассекающая горные хребты, была пуста — паром ушел. У причала скопилась небольшая очередь — не то что в былые времена; один обшарпанный грузовичок, легковушка да парочка отблескивающих черным лаком и хромированной арматурой мотоциклов. Конструкция их не изменилась, пожалуй, с позапрошлого века — владельцы и так считали их совершенством. Я опустил стекло и высунулся в окошко — в лицо мне тут же ударил холодный солоноватый ветер с моря.

— Эй, приятель, — окликнул я вахтенного, который, натянув на голову капюшон дождевика, лениво прогуливался взад-вперед по причалу, — паром когда будет?

— Часа через два, не раньше, — мрачно ответил тот, — он по ночам ходит редко.

Я огляделся. Огни у автомобилей были погашены, мотоциклы подставляли небу пустые седла. Видимо, владельцы нашли себе поблизости гнездышко поуютней, чем причальные доски.

Я вновь окликнул мрачного стража переправы.

— Может, подскажешь, где тут можно переждать и выпить чего-нибудь горяченького?

— Опять выпить, Олаф? — забеспокоился Карс. — Может, на сегодня хватит?

— Кофе, парень, — успокоил я его, — я имею в виду кофе. Я ведь за рулем, верно?

— Вот это меня и беспокоит, — сказал Карс.

— Говорю тебе, все в порядке. И дама замерзла…

— Обо мне не волнуйтесь, — отозвалась Сандра.

— Пошли-пошли, — сказал я, — я угощаю. Так куда подгребать?

Смотритель неопределенно махнул рукой куда-то в сторону; там, на урезе воды, расположилась низкая одноэтажная постройка, из смутно освещенных окон, перекрывая нестройные голоса, доносилось разухабистое завывание музыкального автомата. Приятное местечко, одним словом, уютное такое…

Я оставил своего верного конька дожидаться в молчаливой очереди таких же стальных зверушек, а сам выбрался на мокрый настил и потопал на звуки музыки. Спутники мои последовали за мной. Карс благоразумно заткнулся — все, что считал нужным, он уже высказал в машине, а когда приходится общаться с внешним миром, всем заправляю я, а он — на подхвате. Это обычная практика такой вот совместной работы, насколько мне известно.

Сандра шла рядом со мной, откинув голову и засунув руки в карманы. Ее изящные ноги, обутые в низкие сапожки, уверенно ступали по настилу. Выглядела она привлекательно — даже очень, — словно яркая тропическая птица ненароком залетела в наши унылые края, и в глубине души у меня шевельнулось смутное, но недоброе предчувствие — уж слишком обращала на себя внимание ее экзотическая красота.

Я толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь; в помещении было полутемно и дымно, я уже подошел к стойке бара и лишь тогда понял, что предчувствия мои оправдались. Сам виноват — профессионал должен прислушиваться к внутреннему голосу.

У стойки расположились Ангелы Ночи. Это их мотоциклы стояли на причале.

Ангелы — крутые ребята. Они носятся по матушке-Земле на своих железных конях, нигде не задерживаясь надолго. Туги страшны тем, что невидимы, что разят исподтишка, не угадаешь, кем может оказаться тихий и незаметный тип за соседним столиком в баре или доброжелательный попутчик в автобусе; но Ангелы Ночи — те никогда не маскируются. Они наводят страх одним своим видом. Затянутые в черную кожу, татуированные, вооруженные до зубов, одним только своим именем они наводят страх на живущих в отдалении мирных скотоводов и владельцев лососевых ферм.

Их было пятеро. Пятеро здоровенных бритоголовых мужиков в кожаных жилетках на голое тело расселись у стойки как хозяева, тогда как шофер грузовичка и еще один типчик, видимо водитель малолитражки, робко жались в темном углу и явно чувствовали себя неуютно.

Шкурой чую драку, но тут уж ничего не поделаешь, ретироваться поздно. Стоит лишь повернуться к этим типам спиной, как в них тут же просыпается инстинкт хищника, преследующего беззащитную жертву. Я покосился на своих. Они держались хорошо, спокойно, словно ничего не замечали. Я подошел к стойке и постучал монетой по исцарапанной пластиковой поверхности. Тихий неприметный бармен возник бесшумно, как летучая мышь. Я перебросил через стойку десять крон, и он проявил неожиданную ловкость, поймав монету на лету.

Я заказал себе двойное виски и повернулся к Сандре.

— Что вы будете пить, доктор?

— Пожалуй, шерри, — ответила она.

— Шерри для дамы и имбирного пива джентльмену.

Кадары не слишком западают на алкоголь, но пиво почему-то любят.

Бармен кивнул и деловито удалился.

— «Джентльмену», — послышался издевательский голос.

Я обернулся.

Рядом со мной возник один из Ангелов — здоровенный бугай с накачанными мышцами. Встретив мой взгляд, он словно ненароком толкнул меня плечом — не будь я готов к чему-то в этом роде, я отлетел бы к противоположной стене.

— Не нравится мне этот джентльмен, — сказал он с ухмылкой, — а вот дамочка, наоборот, нравится. Верно, ребята?

Те с готовностью загоготали.

— Может, дашь попользоваться?

— Олаф, — тихонько сказал Карс у меня за спиной, — мы, кажется, опять влипли.

— Не впервой, — отозвался я сквозь зубы.

Я небрежно расстегнул плащ, выставив кобуру на всеобщее обозрение, и стал ждать развития событий.

Оно не замедлило последовать. Особый отдел саморекламой не занимался, а оружие сейчас носили многие — на него даже специального разрешения не требовалось, нужно же людям как-то обороняться, поэтому громилу вид оружия не слишком насторожил. Таких обычно нелегко испугать — для этого у них недостаточно фантазии. Им просто в голову не приходит, что найдется кто-нибудь еще покруче. А потому он неторопливо, вразвалочку подошел к Сандре и опустил лапу ей на плечо. Что меня всегда поражало в таких вот молодчиках — это их самоуверенность. У них и сомнение не закрадывается в том, что любая особа женского пола в возрасте от десяти и до девяноста с лишком будет от них в восторге. Казалось, и Сандра не исключение — она нежно поглядела на затянутого в черную кожу бугая своими медовыми глазами и на краткий миг прильнула к нему — на очень краткий миг, потому что он тут же охнул и сложился пополам.

Прежде чем он успел опомниться, я двинул его рукояткой пистолета в ухо — и он отрубился уже надолго.

И тут началась потасовка.

Малый, которого я вырубил (не без помощи доктора Перелли), несмотря на свои внушительные габариты, был «шестеркой», мелкой сошкой, а теперь на меня пошел их вожак. Я сразу засек, кто у них тут заправляет, — этого требовала элементарная предосторожность, — у него и реакция была побыстрее, и повадка пожестче, а взгляд напоминал рыщущие глаза жестокого и быстрого хищника. В таких вот бандах на несколько тупых исполнителей всегда найдется один мужик с воображением — он-то и правит бал.