Мария Галина - Избранные произведения в одном томе

Ашот! И в Киеве, и в Краснодаре, и в Севастополе — буквально везде, по всему южному региону, были зарегистрированы аналогичные преступления. И это явно не один и тот же человек. Одному такое сотворить просто не под силу. Время этих преступлений часто практически совпадает в разных городах, удаленных друг от друга. Может, это секта какая-нибудь?

Ашот, я тебя умоляю, свяжись с вышестоящими инстанциями — пусть проверят, не были ли зарегистрированы подобные преступления и в других местах. Может даже, поможешь мне связаться с коллегами из Европы или Северной Америки?

Ашот, слушай, это очень серьезно. Мы столкнулись с чем-то, чего я не понимаю. Может, придется создавать координационный комитет или что-то в этом роде, но так этого оставлять нельзя!

В преферанс к Рубинштейнам в субботу играть не приду — мы по уши в дерьме. Если бы в сутках было двадцать восемь часов, я успевал хотя бы выспаться. Мой привет Ануш и девочкам. Постарайся не выпускать их на улицу без охраны.

Надеюсь, ты свяжешься со мной, как только сможешь. Официальную докладную записку я тебе уже отправил, но разве там все скажешь?

Ашот, поверь моему опыту, мы натолкнулись на что-то страшное.

Пожалуйста, помоги.

Валико.

Переправа

25 октября 2128 года

6 часов утра

Паром, надсадно гудя, пересекал водное пространство, зажатое между мрачными, громоздящимися к небу скалами фьорда. Ни одного огонька не светилось вдали — только за спиной тускло мерцали фонари пристани, которую мы недавно покинули, да окна бара, а над головой горел красный сигнальный фонарь, укрепленный на низкой мачте. Переправа занимала полчаса, и мы, оставив машину мокнуть на палубе под моросящим осенним дождем, спустились в гудящее нутро парома, где располагался буфет. Тут по крайней мере было тепло и относительно чисто. Из попутчиков я заметил только профессора — он, нахохлившись, склонился над стойкой, попивая кофе с коньяком; да еще того шофера-дальнобойщика, чей грузовичок стоял тогда на причале. Он молча сидел в углу, явно не желая вступать в разговоры, тогда как историк кивнул нам как старым знакомым. Я помахал рукой ему в ответ и заказал у сонной девицы за стойкой хот-дог с жареным луком и чашку кофе. Девица была настолько сонная, что, подавая Карсу его порцию, рассеянно заметила:

— Странный у тебя вид, парень. Перебрал, что ли?

Сандра у меня за спиной хихикнула, а Карс, предпочитая не вступать в объяснения, уселся в углу. Эти паромы ходят тут с незапамятных времен, и традиция велит содержать их нутро в относительном комфорте — тут были чистые столики и довольно удобные диванчики, на которых вполне можно было прокемарить остаток пути — что я и сделал. Когда еще удастся поспать? Потому я даже не заметил, как мы пересекли фьорд, — паром причалил к точно такой же пристани, как та, которую мы оставили позади, разве что «Харлеев» тут не было и бар — или что там из себя изображало это низкое строение — стоял темный, с выбитыми окнами.

— Хочешь, я поведу машину? — предложил Карс.

Я покачал головой:

— Сменишь меня чуть позже.

Не люблю встречать рассвет в дороге: лиловый сумрак, сквозь который еле-еле пробивается свет фар, нагоняет на меня какую-то тоску. Хочется оказаться дома, под одеялом, и желательно в компании какой-нибудь покладистой красотки… А потом хорошо бы, чтобы она встала, надела полупрозрачный пеньюар, сварила кофе и принесла мне его в постель… А я бы еще подумал — вставать или нет…

Карс прервал мои размышления. Мы как раз ехали вдоль берега — дорога шла низом, петляя среди каменистых осыпей, вдающихся в море. Иногда на поворотах фары нашей машины выхватывали пляшущие у кромки темные волны и горы мокрого плавника. Потом мимо нас пронеслась лососевая ферма — вешки, выступающие из воды, поплавки, все это сейчас было еле видно в ночном сумраке. Дверь домика смотрителя была распахнута, и сквозь нее был виден тусклый огонек керосиновой лампы, освещавший дощатую стену.

— Останови машину, Олаф.

Я резко затормозил, и автомобиль развернуло боком на мокром асфальте.

— Что стряслось?

— Погляди туда…

Проезжая, я решил, что домик пуст потому, что смотритель отправился обозревать свои владения, но сейчас я его увидел. Он лежал перед домом, и мне не надо было чересчур всматриваться — я и так знал, что горло у него перерезано от уха до уха…

— Мы повторяем его путь, — пробормотал я.

Сандра молчала. Свет, отброшенный из окошка домика, плясал на черной воде.

Карс сказал:

— Тут есть поблизости телефон? Надо бы связаться с Антоном.

Его спокойный голос странно контрастировал с искаженным лицом покойника и лужей крови, влажно блестевшей на асфальте.

Я поглядел на дорожную карту.

— За поворотом находится заводик по переработке рыбы. Там должен быть телефон.

— Останешься здесь, Олаф?

— Да, — сказал я, — осмотрю окрестности. Сандра?

— Я остаюсь, — сказала девушка.

— Ладно, — ответил я, — поезжай. И скажи ему заодно, пусть сам разбирается с местной полицией. У нас нет на это времени.

«Пежо» мигнул на прощание фарами и стал карабкаться вверх по шоссе, напоминая гигантского жука со сверкающими глазами.

Сандра за моей спиной ни с того ни с сего произнесла:

— Я вот подумала… почему никто не пользуется радиотелефонами? Во всяком случае, вне города. Ведь раньше, до Катастрофы, по-моему…

Я рассеянно ответил:

— Слишком велика ионизация атмосферы. У таких аппаратов не хватает мощности пробиться сквозь помехи.

— А раньше?

— До взрыва не было таких атмосферных возмущений. А теперь, после Катастрофы, что ни день, то магнитная буря…

Я включил фонарик и медленно пошел по дорожке прочь от дома, светя себе под ноги.

Тонкая ручка Сандры легла мне на локоть. Девушка испуганно прошептала:

— А вдруг он еще здесь?

Я чуть передвинул фонарик, и луч уперся в гравий.

— Видишь? Это — следы протекторов. У убитого — пикап. Вон он стоит. А это легковушка.

— Он ехал на машине?

— Да. Нам навстречу. Сейчас он, наверное, уже в Бергене. Ехал по той же дороге, что и мы, а когда на него находило, останавливался и убивал. Как часто?

— Что?

— Ты же психолог! С какой частотой на него накатывало?

— После каждого припадка он должен был чувствовать сильную слабость… потом приходил в себя… ехал дальше. Часов пять, не меньше. Может, еще больше.

— Ясно. Значит, до Фьорде больше трупов не будет?

— Похоже на то.

«Пежо» вновь возник из тьмы и, мигнув фарами — на этот раз в знак приветствия, — остановился около нас.

— Ну что? — спросил я.

— Порядок. Дозвонился. Пришлось их всех перебудить. — Он вздохнул. — Они меня испугались, Олаф.