Серж Винтеркей - Демонический рубеж (Эгида-7) [СИ]

Перестав думать о Трое, Лоллиан ускорила шаг. Она знала, что мать уже должна была начать ритуал по приручению дракона, и жалела, что опоздает на него. Все, что ей останется, так это увидеть, как дракон начнет ластиться к ее матери, как послушный щенок. Тоже неплохое зрелище, и им вполне можно будет удовлетвориться, хотя у Лоллиан были и далеко идущие планы по поводу дракона. Вот бы уговорить мамочку разрешить ей на нем полетать! Девушка довольно хмыкнула, она знала, что мать, при всей своей прилюдной твердости и бесстрастности, не сможет ей отказать, если она как следует на нее насядет.

Иовилла, штаб-квартира клана «Бесшумная смерть», параллельный мир.

Убить Лоллиан? Зарезать еще десять членов клана? Да, не так Иовилла представляла себе процесс приручения дракона, совсем не так. Максимум – кинуть в костер кошель золотых монет, чтобы умилостивить богов, принести в жертву пойманного на равнине быка, начертить множество каких-нибудь мудрёных схем на песке, и заставить их свечами, на крайняк!

Чертов некромант, не факт, что он сожалел, отдавая клану это свиток, если догадывался, какие в нем могут быть выставлены требования! Чертова некромантия, которая может потребовать такое от тех, кто к ней обращается! Нет, эта цена слишком велика, и даже нельзя и думать ее выполнить!

Гном, наверное, уже открыл свой подарок, и, конечно, и думать после этого забыл уходить обратно на базу Перфундара, так что надо хорошенько расспросить дурачка, где находиться место по переходу в его мир, и максимально осторожно организовать переход туда. Сила клана в его членах, и убивать своих, если они ни в чем не провинились, нельзя. Да, без ручного костяного дракона они первое время будут беженцами, обычными эмигрантами, но, зная силу и волю своих людей, закаленные многолетними тренировками, Иовилла нисколько не сомневалась, что вскоре они поднимутся из грязи, и займут достойное их клана место среди чрезмерно расслабившихся за столетия спокойной жизни местных.

– Я решила, и вот мое слово! – громко и уверенно ее голос раскатился под сводами пещеры, привлекая внимание дракона, начавшего снова беситься, – требования, которые нужно выполнить, чтобы приручить дракона, чрезмерны. Свиток хочет заставить нас пожертвовать жизнями одиннадцати верных членов клана, этому не бывать!

И Иовилла демонстративно бросила развернутый свиток на каменный пол. Изумленные члены клана переводили взгляды то на свиток, то на Иовиллу, осмысливая неожиданную информацию.

И тут воздух в пещере подёрнулся маревом, и бесцветный женский голос произнес тихо, но очень отчетливо:

– Ритуал был начат, когда была сорвана печать. Ритуал должен быть завершен. Жертвы должны быть принесены. Решайте, будет их одиннадцать, или умрут все.

Тяжелая тишина повисла в пещере. Никем не было сказано ни одного слова. Все переглядывались, кроме Иовиллы, которая, чувствуя себя абсолютно раздавленной, не смела поднять глаз от пола.

– О боги! – только и могла молиться та, которая, не дрогнув, отняла ранее десятки жизней, – как вы можете быть так ко мне жестоки! Мое дитя… Лоллиан… она скоро сюда придет. Впервые в жизни я не хочу, чтобы она приходила… но она придет… и умрет.

Ноги Иовиллы подкосились, и она оперлась о стену, чтобы не упасть. Ее заместитель, Анрор, видя ее состояние, сам подошел, и поднял свиток, чтобы ознакомиться с текстом. Пробежав глазами по страшным строкам, он подошел ближе к Иовилле:

– Госпожа! Мои соболезнования! Я вызываюсь добровольцем! Разрешите мне принести в жертву и себя! Во имя клана! Во имя Вас!

Минута тишины, во время которой Иовилла пыталась заставить себя думать. Мысли не хотели приникать сквозь пелену ее отчаяния. Но она заставила себя. Она лидер! От нее ждут ответа. Ее люди имеют право получить ответ. Она должна собраться!

– Нет, я не согласна! – так же тихо, как недавно таинственный голос, произнесший смертельный приговор, произнесла она, – мы будем тянуть жребий. И я тоже буду участвовать в жеребьёвке!

Жребий! Да, это единственный способ! Она всех самонадеянно втравила в это, и она должна иметь шанс наказать себя за неизбежную гибель своей дочки. Если судьба такова, что она в результате жеребьёвки умрет, тем легче для нее. Иовилла чувствовала, что если она не пройдет через это, то не сможет жить. Остаться в полной безопасности и наблюдать за гибелью дочери? Да гори оно в аду!

Заместитель попробовал протестовать против ее решения, но она наградила его таким убийственным взглядом, что впервые за многие годы выступившему против ее воли Анрору осталось только немедленно с ним согласиться. Видя, что кланлидеру нет сейчас дела ни до чего, он шепотом объяснил членам клана причину ее шока. Иовилла всей кожей почувствовала обращенные в ее сторону сочувственные взгляды. Все знали, как она любит свою дочь, как видит в ней свою преемницу, и, чтобы сделать ее еще сильнее к тому времени, отправляет ее на самые опасные миссии. Ее, а не других подчиненных. Это отчетливо ощущаемое сочувствие бесило Иовиллу, она только что обрекла каждого девятого из собравшихся здесь людей на смерть своим опрометчивым решением, а они ей… сочувствуют!

Для чего она хотела усилить клан, приручив дракона? Чтобы однажды передать его Лоллиан, когда настанет пора отойти от дел, мощным и процветающим. Теперь у нее будет дракон… и каждый раз, когда она будет смотреть на него, она будет видеть вытекающую из вен Лоллиан кровь. Во имя чего он ей теперь?

Анрор взял на себя задачу по организации жеребьевки. В большой черный мешок быстро накидали восемьдесят девять камешков, десять белых, остальные черные. Но перед началом жеребьёвки произошло еще одно отступление от правил. Один из самых многообещающих молодых воинов, Ставир, подошёл к кланлидеру и попросил разрешения говорить.

Иовилла догадывалась, о чем он хочет попросить, и это тоже разрывало ее сердце. Какая бы она была мать, если бы не догадывалась, что он уже больше года возлюбленный ее дочери! Какая внимательная мать пропустит момент, когда ее дочь внезапно становится то задумчивой, то энергичной, но при этом ее настроение остается неизбежно веселым, а глаза постоянно шарят вокруг в ожидании кого-то … вполне определенного. И лицо неизбежно расцветает идущей из глубины сердца улыбкой, когда она находит его. Ставир, хотя бы в силу этого, имел право говорить, и она, в конце концов, кивнула, давая ему разрешение на это.

– Кланлидер… я хотел бы признаться в преступлении… нарушении традиций клана. Разрешите мне умереть без жеребьевки! – запинаясь, проговорил Ставир.

Иовилле было отчетливо видно, что основную трудность для него составляет не его страшная просьба о смерти, а сама необходимость признаваться в несуществующем преступлении, в то время как он ничем себя на деле не запятнал. Несколько минут назад, когда бесцветный голос приказал ее дочери умереть, она невольно уже бросила взгляд на него, пытаясь понять, как он отреагирует на грядущую смерть своей возлюбленной. Теперь она знала.