Борис Батыршин - Механический мир. Дилогия

За то время, пока Рюффо находился в Рубаге, он ни словом не обмолвился о крушении „Руритании“. Мванга узнал о нем от своих лазутчиков, почти одновременно с прибытием депеши, предназначенной для француза. Негодяй и это сумел обратить к своей пользе: он с три короба наплел королю о бесценных сокровищах, оставшихся на месте падения воздушного корабля, в результате чего Мванга, и без того собиравшийся воевать с ваниоро, спешно двинул войско в поход. Заодно Рюффо раскрыл королю глаза на „коварные замыслы“ белых путешественников: они-де коварно его обманули, прикинувшись друзьями, а на самом деле собираются присвоить свалившееся с неба богатство, а заодно, предать самого Мвангу мучительной смерти. Так что, обратись мы тогда за помощью к нему, а не к ваниоро, экспедицию, скорее всего, ждала бы неминуемая гибель.

Дальнейшее в общих чертах известно. Но оставался главный вопрос: о личности нанимателя Рюффо. Мы просто обязаны были выяснить, кому понадобилась страшная катастрофа, унесшая жизни стольких храбрых, талантливых людей — Клода Леньяра, его брата Пьера, воздухоплавателей из экипажа „Руритании“ и археологов, коллег Дрейзера! К тому же, можно не сомневаться: таинственный злоумышленник виновен не только в гибели воздушного корабля, но и в похищении графа Николы Румели. И если он еще жив, то сведения о похитителе, может статься, помогут спасти графа!

К сожалению, вдохновитель этих преступлений действовал поистине с иезуитской хитростью. Рюффо ничего не мог сообщить нам о его личности; механик имел дело лишь с доверенным помощником неведомого злодея. Еще в Париже, незадолго до окончания строительства „Руритании“, Рюффо познакомился с неким господином. Тот представился репортером малоизвестного британского издания, но француз, проживший некоторое время в Англии, уверенно опознал в нем выходца из южноафриканских колоний. Звали „репортера“ Сондерс; судя по тому, с каким размахом этот человек планировал свои операции, он располагал огромными средствами, и не менее впечатляющими возможностями из числа тех, которые невозможно приобрести даже за полновесные британские фунты.

Рюффо тогда остро нуждался в деньгах: он крупно проигрался на скачках и по уши влез в долги. Жалование, получаемое в Воздухоплавательном парке, не покрывало даже процентов по задолженности, так что впору было впадать в отчаяние. Рюффо уже подумывал о бегстве; он и на участие в перелете согласился единственно для того, чтобы улизнуть таким образом от кредиторов. Южноафриканец же предложил оплатить все его долги; кроме того, он посудил после выполнения задания крупную сумму в британских фунтах и паспорт Североамериканских Штатов. Рюффо долго не раздумывал: во Франции его ждали долговая тюрьма и нищенское существование, за океаном же он мог начать жизнь с чистого листа, с новым именем, не испытывая недостатка в средствах. Неудивительно, что механик сказал „да“.

Операция была тщательно разработана еще в Париже. Сондерс превосходно изучил географию районов, над которыми пролегал маршрут перелета, включая и нравы обитающих там племен. Он, похоже, знал о Черном континенте и его обитателях, куда больше иных европейцев, прославившихся своими путешествиями по Африке.

Последняя встреча Сондерса и Рюффо состоялась в порту Обок, в заливе Таджýра, куда французский пароход „Корсика“ доставил разобранную на части „Руританию“. Сондерс прибыл туда вместе с другими журналистами, освещавшими необыкновенный перелет. Там он передал своему агенту инструкции о том, как следует действовать после крушения, снабдил необходимыми сведениями — и вместе с остальными проводил „Руританию“. Из всех, кто находился в этот момент и в Обоке и на борту воздушного корабля, только эти двое знали, что удивительному творению Клода Леньяра предстоит полет в один конец, без всякой надежды на возвращение…»

— …растяжки он перепилил, чтобы конструкция наверняка рассыпалась после взрыва. Теперь жалеет: говорит, если бы не это, вы — то есть мы, — ничего бы так и не узнали.

— Тут он прав, — не стал спорить Смолянинов. — Не разрушься мостик, «Руритания», глядишь, и не разбилась бы, а опустилась спокойно на землю где-нибудь в саванне. Но мне вот что интересно: как он взрыв-то устроил?

Начальник экспедиции довольно скоро обнаружил, что французского, усвоенного в рамках гимназического курса, недостаточно для грамотного ведения допроса. Пришлось привлечь в качестве переводчицы Берту: французский язык был для нее родным, а слабое знание русского девушка с успехом дополняла немецким языком, который Смолянинов знал превосходно.

Берта обратилась к пленнику с длинной французской фразой. Тот торопливо забормотал в ответ.

— У него были динамитные шашки, замаскированные под угольные брикеты. Сондерс привез несколько таких «изделий» в Обок и передал ему до отлета. Говорит — заряды были слабые, рассчитанные только на то, чтобы разрушить трубки в котле, вот он и ждал, когда испортится погода. Чтобы уж наверняка.

— Ясно. — кивнул Смолянинов. — А сам, стало быть, заранее планировал спасаться на пузыре?

Дрейзер в деталях описал их с Рюффо невероятное бегство с гибнущей «Руритании».

Последовал обмен трескучими французскими фразами. Механик энергично мотал головой, даже пробовал для убедительности жестикулировать, но чугунная лапища Антипа (верный смоляниновский «оруженосец» стоял за плечом француза) каждый раз припечатывала его к сиденью.

— Отрицает. Он рассчитывал, что Леньяр после выхода из строя котла, снизиться и пойдет на посадку и при этом наверняка искалечит корабль так, что тот не сможет продолжать полет. Тогда Рюффо мог бы сбежать, найти местные племена и с их помощью захватить то, что останется от «Руританим». Потому и растяжки пилил — опасался, как бы Леньяр не предпринял попытку произвести ремонт прямо в воздухе. А когда ураган начал разламывать дирижабль — испугался что натворил, но было уже поздно. Бегство на пузыре не было заранее предусмотрено, это он в последний момент сообразил, от страха. Клянется, что не желал гибели экипажа…

Смолянинов нахмурился, подумал, потом громко щелкнул пальцами.

— Ну конечно! Это ведь мы решили, что он должен был уничтожить дирижабль! А на самом деле его хозяевам нужны были, как и нам, записки Леньяра и документы экспедиции. Вот, они-то и были главной целью! Хотя не думаю, что Рюффо позволил бы своим товарищам остаться в живых — зачем сохранять свидетелей, способных рассказать о его предательстве?

— Так и есть, мсье Леонид. — подтвердила Берта. — Ему и нападение на ваниоро для этого велели устроить. В записке, полученной из Дар-эс-Салама, прямо было сказано: без документов с «Руритании» никто его из Рубаги вытаскивать не станет, пусть выбирается, как знает. И денег, конечно, не заплатят — вот негодяй и старался!