Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Поединок [litres]

Лучше момента прийти с гранатами на продажу найти я не могла, даже если бы наводила справки заранее. Все дело в том, что Мехзавод и население его убежища – в просторечии механы – традиционно враждовали с находившимся рядом и даже соединенным с ними подземным туннелем мясокомбинатом. Населенным, соответственно, людьми со смешной кличкой «комби».

У механов был перевес в численности, у комби – в оружии. То ли удачно поживились в отделах полиции, то ли еще что – слухов ходило много, вплоть до тайной помощи военных с Базы, хотя зачем бы им.

Наступил период обострения, механы скупили оружие и патроны у сталкеров, но вот гранаты… Это была редкость. И тем удачнее я зашла именно на Мехзавод – за гранаты комби меня бы просто убили. Проверять это предположение что-то не хотелось, поэтому за содержимое всего одного ящичка я стала полноправной владелицей каморки под землей, доступа в столовую начальства и права на воду.

А, и купила себе мужа, но такие мелочи никто и считать бы не стал.

Приблудный нищий, пришедший откуда-то из северных убежищ прямиком в рабство к механам, откликался на имя Слон и достался мне почти даром. Всегда хотелось персонального раба без претензий, вот и получила. И вся работа по дому на нем, и воды принести, да и в постель пустила. Чего бы не пустить? От слона у него только размер причиндалов был, так это и хорошо.

А война между соседними убежищами тем временем назрела и перезрела. Туннель комби перекрыли железными решетками, опасаясь нападения, а наверху, в колбасном, что ли, цехе устроили настоящую крепость. Готовились вовсю. Но у них-то не было Охотницы, а у нас я была!

Глава Мехзавода – везде в убежищах почему-то старосты, а он звал себя Директор – был невысок ростом и пузат. Лицо круглое, розовое. От такого мужичка, больше похожего на комок серой плесени, не ожидаешь особых умственных достоинств, но здесь я крепко ошиблась. Через пару дней после моего появления он посадил меня в кабинете за стол, неведомым чудом притащенный с поверхности, и расспросил. И ведь ни угроз, ни каких-либо хитрых ловушек в разговоре не было, но рассказала я ему все. То есть вообще все, от плохо запомнившегося мне Черного дня до внешнего вида бабки-людоедки.

– Ты, я так думаю… – он налил по полстакана какой-то алкогольной мути – себе и мне поровну – и выложил пару вареных картофелин. – У нас ты останешься. На вид страшненькая, но это и хорошо, людей с толку сбивает. А в разных там… – он покрутил в воздухе короткими толстыми пальцами, – ситуациях не теряешься. Меня если не подведешь, жизнь твоя будет долгой и счастливой. У нас здесь – ресурсы…

Он примолк, не чокаясь опрокинул выпивку в рот и занюхал картошкой, словно не решаясь откусить. Потом все-таки съел.

– Так вот… Ты пей, не стесняйся, Даша или как тебя там. Неважно. Ресурсы у нас есть. И люди есть. Оружие уже пытаемся делать, патроны вот только… Ну да справимся. Или отнимем. – Взгляд его маленьких глазок, окруженных белесыми ресницами, был пристальный. Трезвый. – Короче, ставлю тебя в боевой отряд. Послезавтра ранним утром и начнем. Ты же гранаты не все отдала?

Я вздрогнула. Как знал, свин подземный, что не все.

– Ну…

– С собой возьми несколько штук. Ради себя, у тебя ведь других мотивов в жизни нет? Во-о-от, я людей на метр в глубину чую. Тебе же и пригодятся. Остальные я распределил. Пойдем поверху, возьмем колбасный цех в клещи. У них там пулемет, а у нас тут гранаты твои. Да к тому же сталкер один занес кое-что полезное. Справимся.

Я сидела, сдерживая легкую тошноту после выпитого, и думала только об одном – смогу я с одного удара завалить Директора или нет. Ножом, разумеется. И никак не могла решить. А он что-то вещал дальше, останавливаясь только подлить дряни в стаканы.

После такого и Слону отдашься, чего уж там…

Раннее утро послезавтра оказалось по факту глубокой ночью. Часа в три вышли четырьмя боевыми отрядами – два для захвата в клещи, один с тыла должен бить, а оставшийся – в резерве. Директор, понятное дело, был в последнем.

Заводская территория наверху была похожа на поле боя: взорванные цеха – некоторые раньше этажа в три-четыре, усыпанные горами битого кирпича проходы, непонятного назначения ржавые машины в самых неожиданных местах. Плюс темно, неслабый мороз и снежное покрывало. Того и гляди ногу сломаешь в какой-нибудь яме.

– Товарищи бойцы! – вполголоса давал накачку командир нашего отряда, седой, с армейской выправкой. Как зовут, я и запоминать не стала. Ясно же, что с оружием у нас плохо, штурмовые отряды обречены полечь почти полностью. Даже моего ума хватало это понять. – Удар должен быть внезапным. Никакого шума, пока не доберемся до окон. Наша задача – левый фланг. Подавить пулемет, захватить наше крыло здания. Все ясно? Выполняем!

Так и шли потом ночными призраками, пока не выдвинулись к цеху. Расслабленных часовых, которых комби все-таки выставили, но не обучили, сняли без шума. Не одна я с ножом в руках была хороша – выживу, надо бы поучиться кое-чему.

Начали механы с залпов неведомо откуда взятых гранатометов. Потом закидали ручными гранатами. Хорошо бой пошел, задорно. Я даже поверила в победу.

А вот дальше все было плохо.

Не знаю, какие силы остались у обеих сторон после первого же боя. Потом интересовалась у братьев, сказали, что они объединились, убежища-то. Воевать, видимо, больше некому стало. В общем, оказалось, что комби тоже не дураки, и посреди колбасного цеха стояла цистерна аммиака. Это мне тоже потом объяснили, так-то я просто потеряла сознание после взрыва. Облако ядовитого газа – уж не знаю, кто там и на что рассчитывал в мясокомбинате – накрыло и атакующих, и их самих, включая бросившихся из-под земли на помощь.

Там бы мне и остаться, но опять было не судьба. Вытащили. И вытащили вовремя, хоть и с обожженными легкими, слегка обгоревшую от близкого взрыва и контуженную упавшими кирпичами.

Когда я открыла глаза, был уже день. Тот же или следующий, а то и вовсе через неделю – не знаю. Дико больно дышать, во рту словно толченое стекло перекатывалось, а при каждом вдохе и выдохе – скрип в груди.

Хли-и-ип, чва-а-ак.

В спину будто втыкали нож и поворачивали в ране на выдохе.

– Где я есть-то? – шепотом спросила я у сидящего рядом благообразного мужика в серой накидке. Он перестал смотреть вдаль и соизволил отвлечься на меня:

– Ты в безопасности, сестра. Ведь ты же веришь в Великое Черное пламя?

– Верю… – так же шепотом ответила я. Мне было все равно. Смерть очередной раз разжевала меня и выплюнула, как горькую конфету. – Я теперь во все верю. Чтоб вы все сдохли…

И потеряла сознание.

– Не спеши, Винни! Аккуратно надо. А то сидит стрелок твой и ждет. Репу чешет, кто же это за ним ходит. А тут мы – такие нарядные.