Кристи Голден - Перворожденные [litres]

Джейк еще долгое время смотрел на темный экран.

День на Немаке длился двадцать шесть часов. Восемнадцать из них щит над археологами светился светло-голубым. Затем на восемь часов купол становился иссиня-черным, чтобы людям было проще заснуть. Иногда это работало. Этой ночью – нет.

Джейк беспокойно ворочался. Его мозг продолжал работать. Прошло почти два месяца с момента их прибытия, а он, по сути, ни на шаг не приблизился к разгадке головоломки по сравнению с первым днем. Валериану легко было небрежно заметить: «Думайте, как протосс», когда никто не имел ни малейшего понятия о мышлении этих грациозных созданий, чем-то напоминающих рептилий. Джейк пробовал и другие способы, зачастую опираясь лишь на интуицию. Но он не был протоссом и не мог мыслить, как один из них. Кроме того, немало людей до него пытались проделать то же самое и потерпели неудачу.

Джейк встал с постели, с удовольствием подумав о привилегии руководителя раскопок иметь частные апартаменты, и оделся. Может быть, ему поможет прогулка вокруг места раскопок. Вездеход запустился с шумом, и Джейк скривился. Но все же до спален было достаточно далеко, поэтому оставалась надежда, что звук никого не разбудил.

Джейк вел машину к раскопкам сквозь темноту, словно на автопилоте. Он давно уже привык к месту, где скрывалось решение загадки. Профессор бывал здесь много раз, и каждый раз до ответа как будто не хватало шага. Иногда этот шаг представлялся рытвиной на дороге. В другой, как сейчас, он казался бездонной пропастью. Иногда Джейк проводил у «двери» лишь несколько минут, иногда часы. Так продолжалось неделями. Ему нужно было что-то, хотя бы что-то, чтобы подстегнуть мозг.

Он выбрался из вездехода и пошел к храму. Его очертания вырисовывались под сверхъестественным искусственным освещением цвета индиго, которое излучал жилой купол. Глядя на строение сейчас, Джейк начал понимать, почему оно могло казаться пугающим. Но даже если так, все равно его группа видела за свою жизнь гораздо более зловещие вещи. Разве нет? Что же лишало их мужества здесь? Его самого храм совершенно не пугал. Лишь повергал в досаду от того, как стойко охранял свои секреты.

В раздражении Джейк пнул землю и отбросил камень с практически идеальным отпечатком древнего листа. Впрочем, яркий неприятный свет фар вездехода освещал многие другие. Джейк не беспокоился за их сохранность – здесь были буквально тысячи таких же, с отпечатками листьев и раковин. Археолог пошел дальше в раздумьях, засунув руки в карманы, сгорбившись и бесцельно глядя под ноги.

Что он упускал? У Джейка появилось отвратительное ощущение, что он ошибается во всем и что если продолжит следовать той же дорогой, то никогда и ни за что не сделает тот самый шаг до ответа.

Он посмотрел на очередной окаменелый лист. Обычно такие вещи, несмотря на их распространенность, интересовали его. Неважно, на какой планете он находился, неважно, какими странными и разными листья выглядели на первый взгляд, после внимательного изучения у них появлялась глубокая неизменная общность. Под ногой хрустнул еще один камень, и Джейк заметил окаменелый отпечаток раковины, полость которой закручивалась из центра в совершенном соответствии с математическим правилом «золотого сечения». Раковины также были одинаковы. Моллюски создавали их с той же сверхъестественной точностью. В любом мире. Существовали некоторые общие сходства – то, что было знакомо любому, – и Джейк чувствовал себя среди них уютно. Одним из таких сходств являлось правило «золотого сечения». Неважно, насколько странен был мир, это правило было единым. Оно…

Джейка словно ударило взрывной волной.

От неожиданного осознания его почти мутило; он опустился на колени и схватил пустую раковину моллюска. Существовало соотношение, одинаковое для этого чужого мира и для Старой Земли, Гелгариса, Пегаса – для любой планеты, на которой Джейк когда-либо бывал. Каждая полость была чуть длиннее предыдущей. Единица к одной целой шести десятым. И лист… та же безупречность, прожилки относятся одна к другой в той же пропорции.

Джейк чувствовал тошноту и не мог понять, вызвано ли это страхом или надеждой. Возможно, и тем, и другим. Он вытянул вперед мозолистую ладонь и рассмотрел ее в ярком белом свете фар вездехода, попутно отметив, что рука сильно трясется. Кость, образовывавшая кончик пальца, чуть короче следующей кости… Которая чуть короче той, что соединяла палец с ладонью, но соотношение было все тем же, совершенным, – единица к одной целой шести десятым.

Рэмзи отчаянно пытался вспомнить, как выглядят руки протоссов. Он знал, что они отличаются от человеческих, но как именно отличаются? Джейк закрыл глаза и постарался восстановить в памяти увиденные мельком кадры рук протоссов в защитных наручах. Их пальцы были длинными и тонкими. У них не было четырех пальцев и одного противостоящего, у них было… о да, у них два длинных пальца и два больших пальца по бокам. Джейку доводилось видеть некоторых сумчатых и приматов, которые тоже имели по два больших пальца.

Он долгое время простоял на камнях на коленях, пытаясь успокоиться. Он знал, что должен вернуться на базу, поднять всех, взять камеры и связаться с Валерианом.

Он знал, что должен. Но не собирался делать это.

Джейк знал, что его не считают «индивидуалистом». Глубоко в душе он понимал, что для этого ему не хватает храбрости. Он предпочитал поступать так, как его учили. Но теперь… Если он прав, то этот момент ему ни с кем делить не хочется. Если же ошибается, то желания выглядеть идиотом… черт, да даже больше , чем идиотом в глазах команды и «мистера Вэ» – тоже нет.

Если догадка окажется верной, времени для оповещения остальных хватит. Но сейчас Джейк Рэмзи в любом случае собирался лично проверить свою теорию.

Джейк вновь нашел окаменелого моллюска и схватил его трясущимися руками. Сжимая в одной руке раковину, а в другой – фонарик, он неуверенно поднялся на ноги и включил свет. Археолог знал, что найдет дорогу, даже если придется пробираться по извилистым коридорам храма в полной темноте – так часто он уже проделывал этот путь. Джейк двигался быстро, его сердце отчаянно колотилось, и археолог старался умерить свой восторг – ведь даже если он сможет войти в эту камеру, нет никаких гарантий, что внутри найдется что-то мало-мальски интересное. Его могло ждать оглушительное фиаско.

Джейк спустился по лестнице, в спешке едва не упал, и осветил стену фонариком. Так же, как и десятки (если не сотни) раз до того. Он прижал ладонь к двери. Появился светящийся контур прямоугольника.

Но это был не обычный прямоугольник, обозначающий дверной проем. В ширину он был длиннее, чем в высоту… И соотношение горизонтали к вертикали…