Алексей Тихий - FERA. Апокалипсис: Охотник

— Уверен? Даже если я запрошу тысячу душ? — в голове царил хаос, но тут же всплыла фигура улыбающегося художника на фоне его галереи.

Найду ли я тысячу ублюдков? Сейчас — легко. Готов ли обменять их души на нее? Да! И плевать, что я стану убийцей. Я уже им был. Из глубины сознания всплыли слова Иезекииля которыми он благословил меня на прощание: «Да не прольется никогда невинных кровь, а нечестивых кровь пусть хлынет как река». Спасибо, экзорцист, ты помог мне сделать окончательный выбор.

— Да, Маман, — мой голос был тих, но тверд.

— Ха! Не бойся, такой цены я не попрошу, но я увидела насколько это тебе важно. Барон сделал удачную ставку. Ты такой же решительный мальчик, каким был он, когда мы только познакомились, — голос Владычицы Gede стал чуть мечтательным. А затем резко изменился.

— Покажи мне ее, вспомни все связи! — слова хлестали словно плеть — больно, требовательно и жестко. А Бриджит оказалась передо мной и глядела мне прямо в глаза, словно вытягивая все мои мысли.

Перед внутренним взором пронеслись одна за одной картины. Вот я несу Веру на руках из логова некроманта. Вот неудачная встреча в больнице. Разговор на набережной. Вера в моих объятиях. Наш последний разговор. Ее окровавленное тело на алтаре. Внутренний зверь словно сорвался с цепи — мне хотелось крушить и убивать.

— Тише, мой мальчик, — теплая ладонь погладила меня по лицу, и зверь покорно успокоился. — Боль нужна чтобы ты не забыл, что еще жив. Gede любят тебя, мальчик. Тише. Жди.

Мама взмахнула тростью, и перед ее троном возник стол с гигантской книгой, окованной серебром. Ее рука зависла над фолиантом, и страницы сами по себе одна за другой начали перелистываться все быстрее и быстрее.

— Сегодня день нашей силы, мир особенно податлив нашему влиянию, — страницы продолжали сменяться, а лицо Бриджит погрустнело. — Мне жаль, мой мальчик, но даже сегодня я не могу тебе помочь.

— Маман, — внутренний зверь ощерился и готовился напасть, но меня тут же перебили, снова проведя по щеке изящной и внешне такой хрупкой ладонью.

— Мальчик, если я сказала, что не могу помочь, это не значит, что я не хочу. Ты понравился мне, ты нравишься Gede, но даже мы — Владыки Lwa — не всемогущи. У нас есть свои ограничения.

Скользящим движением Бриджит оказалась у стола. Она взмахнула рукой — и книга исчезла. Танцующим шагом Мама очутилась у трона, а ее трость снова указывала на меня.

— Пойми, душа твоей девушки не у нас, и именно поэтому я не могу ее вернуть. Будь иначе, ты бы заплатил цену — и она снова могла бы дышать, танцевать и любить.

— Если она не у вас, тогда где? В раю христиан? Где? — я почти начал рычать, забыв с кем я говорю.

— Твое прозвище и вправду тебе подходит. Если ты думаешь, что ключи на поясе Петра для Gede преграда — то ты очень заблуждаешься. Но всегда есть «но». Души тех, кого забрал старый народ, нам не принадлежат, — я заметил, что она с какой-то печалью выделила фразу «старый народ».

— Старый народ? — я ничего не понимал.

— Фэйри, Аен Сидхе, Ши, у них много имен. И забрали ее именно они.

Я прикрыл глаза, на меня словно обрушилась многотонная плита, придавив меня к земле. Все мои надежды улетели в трубу. Сделки не будет. Ее не спасти. Отчаяние терзало все нутро.

— Мальчик мой, — Маман Бриджит оказалась рядом со мной и легонько поцеловала меня в лоб. — Тебе пора обратно. Пока ты жив, ничего не заканчивается.

Шагнув назад, она повела своими изящными пальцами напротив моей груди. За ее движением оставался висеть темно-фиолетовый след, превращающийся в странный трехлучевой символ с завитками на концах. А потом он стремительно врезался в мою грудь. Сознание вернулось рывком, многоцветный мир исчез, и я снова был на старом кладбище. Прошло около получаса, пока я бы в трансе, свечи почти догорели, конфеты и букет исчезли, ром из стопки убавился наполовину — Владычице Лоа понравилось мое подношение. Но что было толку? Помощи от Gede не будет.

Апатия окутала меня беспросветным кольцом. Хотелось лечь и сдохнуть, но в голове звучал тихий голос «…пока ты жив, ничего не заканчивается». И символ. Он точно важен и главное это не символ вуду: совсем другая логика рисунка. Символ, который она начертила, я точно недавно видел, вот только где?

Вернувшись домой, я первым делом нарисовал знак и, отсканировав его, начал поиск. Храни Нсамби и все духи лоа создателя Google. Ответ нашелся мгновенно.

Трискель, притом в кельтской его вариации. Знак единения стихий и гармонии, он же ловушка для духов и один из элементов магии друидов. Знак, который в разной своей ипостаси можно найти по всему миру. Где? Где я его видел?

Вспышка и перед глазами снова картина. «Ты вытащил ее из каких-то подземок, не из этих ли?! Ты что, маньяк?». Мой кулак влетает в чужое лицо. Смешно вздергиваются руки, и словно в замедленной съемке парень падает, а рукав рубашки задирается, и я вижу выжженное клеймо в виде трискеля на предплечье. Вот оно! Сергей!

И тут же новая вспышка. Тела в балахонах валяются вокруг алтаря, подсвечиваясь неровным светом горящих костров. Вспышка врезается в землю и одно из тел подбрасывает. На руке видно клеймо — трискель.

Я вспомнил, как Вера что-то говорила про секту. Там, во дворе, у колодца она в истерике пыталась что-то сказать.

Я сжал ладонями виски, пытаясь собраться с мыслями. Похоже, мне очень надо поговорить с Сережей. Вопрос только в том, куда он делся и как его теперь найти.

Раздался звонок в дверь. Кого там еще духи принесли? Я нехотя поднялся и двинулся к выходу. Из-за двери раздался голос.

— Добрый вечер, Виктор Сергеевич, а вы хорошо спрятались мы давно вас искали, откройте пожалуйста.

— И зачем ты его направила? Он бы сам справился, — Он говорил слегка лениво, как кот, играющий с мышью.

— А тебе мало сошедших с ума твоих последователей? Этот мальчик на самой грани, — Она провела рукой по спине мужа.

— Он бы и сам справился, талантливый мальчик к тому же не признает правил.

— Да, мальчик талантлив и при этом похож на тебя. Такой же безумный человеческий шаман, который не остановится ни перед чем для достижения целей, — в Ее вкрадчивом голосе была слышна улыбка.

— Я же справился? — чуть дернулся уголок рта.

— Напомнить тебе цену, которую ты заплатил? Ты желаешь ему повторения своей судьбы? Или талантливого мальчика Франсуа? — черепа в монисто зазвенели. — В него ты тоже верил. Верил, что он сможет, справится сам и изменится.

— Ошибки были даже у Нсамби. В этом мире нет совершенства. А Франсуа — в целом, он все равно принес пользу.

— Если ты умеешь извлекать пользу из любой ситуации, это не значит, что все прошло идеально. Мальчик сейчас направлен на долгий путь, но теперь шансы, что он поймет свою цель и справится, куда лучше. Я не хочу нового плача вдов о том, что очередные тонтон-макуты вышли на охоту собирать души их детей.