Владимир Кельт - Синдром защитника

Каравелла «Знамение», космическая зона ОСП

«…Ниспосланные свыше испытания лишь проверяют веру достойнейших. Под их тяжестью дух крепчает, тело учится смирению, а разум очищается.

Истинных воинов Света не так просто сломить, на их стороне сила Творца. Он дает своим детям всласть праведную, власть всеобъемлющую и оттого безграничную. Под зорким оком Святой Инквизиции несущие Свет карают отступников, очищая их души. И благодать нисходит на падших, ибо Очищение – есть смерть тела, проклятого пси-геном, а душа невинна в своем первичном состоянии – потоке темной энергии…» Кодекс, пис. 233.

Мерно шелестели переворачиваемые страницы Кодекса, успокаивая мысли и отрезвляя рассудок. Инквизитор Хиото жадно поглощал слова, хотя знал писание наизусть. Да, память идеальна, но святые строки каждый раз открывали непознанную ранее суть, и он проводил за чтением каждую свободную минуту. Выхватывал обрывки времени между работой на капитанском мостике «Знамения»; в угоду чтению отказывался от пищи, а порой от драгоценного сна. Так Хиото пытался усмирить гнев и жажду мести, которые преграждали путь к цели. Ведь пока разум застлан пеленой эмоций – истины не найти.

Как это часто случается с побывавшими в Аду, Хиото уверился в собственной исключительности. Чувствовал, что отныне он избран. Знал: именно его усердие и вера должны помочь выследить ту, что отняла жизнь у команды «Пламени» и принесла в этот мир дьявольскую скверну.

Долг инквизитора свят.

Долг инквизитора – найти и придать Очищению.

С тех пор, как Хиото было доверено сопровождать инквизитора Поля в рейде на станцию Ориваль, его не покидали мысли о причастности Сопротивления к бегству отступницы. На станции ее не нашли. Рыжей девчонки не было и на орбитальной колымаге «Хол». Она словно растворилась в космической тьме, и он не мог почуять ее запах, уловить энергетический след.

Информаторы Ордена уверяли, что ошибки быть не могло; говорили, будто отступница действительно все это время была рядом. Магистр верил, Хиото – нет. Нужны меры радикальные, нужно допросить покрывающего ее человека. Но он недосягаем. В корпорации «Экзо матрикс» слишком дорожат репутацией, а получающий щедрые взносы Магистрат лишний раз не перечит. Необходимы веские доводы и хитрость, дабы убедить магистра Ведилона надавить на союзников и вынудить «Экзо матрикс» ослабить хватку.

И все же корпорация оказала Ордену неоценимую услугу: информаторы выяснили настоящее имя беглянки. Василиса де Воль.

Закрыв фолиант, Хиото окинул взглядом командный отсек и положил Кодекс на резную подставку. Раньше он никогда не расставался с подаренным матерью писанием, но с недавних пор оставлял его здесь, на капитанском мостике. Видевшему инферно ни к чему книги, ибо душа его наполнена огнем, ведущим к цели.

Затылок вдруг прошило болью, перед глазами замелькали яркие вспышки. Хиото пошатнулся и оперся рукой о стену. Сердце бешено застучало. По лбу поползли струи холодного пота. Illuminatio [25] Озарение. .

Когда наваждение миновало и сердце снова забилось в такт энергетическим потокам, Хиото все понял.

Понял, как выманить Василису де Воль.

Догадался, как разворошить осиное гнездо Сопротивления.

– Отключить преобразователь, – приказал он пилоту. – Мы меняем курс.

– Координаты?

– Станция Парадиз. Мне нужно срочно встретиться с магистром Ведилоном.

Станция Ориваль, свободная космическая зона

На совещание дядя Марк просил явиться за десять минут до начала, чтобы поговорить о стажировке. Как назло Лиса опаздывала – замечтавшись о том, как Полянский официально назовет ее агентом, проехала свою остановку. Пришлось снова дожидаться спидера.

Со стажировкой Лиса намаялась. Почти месяц старательно выполняла указания Вакарая. Не перечила, не пререкалась. День за днем упорно тренировалась и изучала терабайты информации. Наигранная покорность давалась с трудом, внутри бурлило негодование. При ее способностях дядя давно должен был присвоить статус агента и отправить на оперативное задание, но Полянский раз за разом повторял: еще не время. Бубнил дурацкую фразу себе под нос, как будто других слов не знал.

Лиса надеялась, что сегодня все изменится. Иначе зачем позвал? Стажеров на совещания никогда не приглашали, тем более не делились секретной информацией.

Лиса спешно шла по улице мимо серых железных ульев, мимо тусклых фонарей. Каблуки ботинок чеканили по асфальту, сердце отбивало дробь в такт. Сколько она ни старалась не волноваться – выходило плохо, не каждый день встаешь в один ряд с агентами Сопротивления.

Укрывший станцию купол потемнел, сымитировав вечер. Повинуясь процессорам, голографические облака замерли, подернулись сизыми прожилками. В тени уходящего дня здание Института археологии напоминало черно-белый набросок карандашом. Подойдя к цоколю, Лиса задрала голову, разглядывая окна: свет горел на третьем этаже.

Она взлетела по лестнице, перескакивая ступени через одну. Когда повернула на этаж, услышала голоса. Грудной баритон принадлежал Вакараю, второй голос – женский. Говорили на повышенных тонах, о чем-то спорили.

Привычки подслушивать Лиса не имела, но бороться с любопытство никогда не могла. Сама того не желая, она застыла на лестничной площадке и обратилась в слух.

– Ты сама виновата! Твоя ревность изведет кого угодно! – выпалил Вакарай.

Визгливый женский смех прокатился по пустому коридору.

– Я?! Я виновата?! Да ты себя послушай! – голос дрогнул, смех стих. – Вьешься вокруг нее как щенок! В глаза заглядываешь, ждешь, пока госпожа лаской одарит!

– Мне твоей ласки всегда хватало.

– Хватало, пока не появилась эта рыжая шлюха! – зло выкрикнула женщина.

– Анна, замолчи.

– Иначе что?! Прикажешь заткнуться?! Или помолвку разорвешь?!

Пожалев о своем решении подслушать, Лиса попятилась к лестнице. Жаль, что нет другого входа на этаж, попадаться на глаза Анне и Вакараю не хотелось. Тут же мелькнула мысль: развернуться и пойти прочь, так было бы удобнее всем. Но гордость не позволила.

Вскинув подбородок, Лиса шагнула в коридор. Завидев ее, Вакарай умолк, Анна раздраженно фыркнула и скрестила руки на груди, будто защищаясь. Невысокая шатенка с каре всегда казалась Лисе симпатичной, даже красивой. В ее крови намешан восхитительный коктейль: по-азиатски раскосые глаза, по-европейски вытянутое лицо с точеными скулами, бледная кожа, хрупкость фигуры. Но теперь почему-то лицо показалась злобной маской, а глаза черными и отталкивающими.

– Здравствуй, Анна, – любезно улыбнулась Лиса и коротко кивнула Вакараю. – Вы на совещание?

Анна сверлила ее взглядом, готовясь вцепиться в волосы. Тем временем Лиса продолжала мило улыбаться, понимая, что это злит агентессу еще сильнее. Сложно сказать, чем бы закончилась игра в гляделки, не вмешайся Вакарай: