Владимир Махов - Предатель [litres]

– Иди ко мне, Малыш, – страстно шептала девушка. – Только один раз. Больше нам не суждено быть вместе. Но, прошу, я так хочу почувствовать тебя… Единственного, неповторимого, человека, которого я ждала всю жизнь… Один раз я хочу испытать счастье, о котором буду помнить… Иди ко мне, любимый… любимый…

Адель обхватила его голову руками и потянула вверх, к губам, на которых блестели слезы. Мужчина впился в нее жаждущим страсти зверем, погрузив язык в трепещущий от возбуждения рот.

Он весь отдался долгому поцелую. Его руки сжимали ее грудь, нежно лаская пуговку соска. Неловкий жест, с которым девушка задела кобуру на его поясе, не отрезвил мужчину. Она прижималась к нему все телом, скользя грудью по отворотам рубашки, сжимая ногами его бедра. Ослепленный страстью, обхватив руками ее голову, мужчина прижимался губами к ее глазам, стремясь осушить слезы поцелуями. Он мысленно был уже в ней, в том самом месте, о котором думал сотни раз как о вожделенной, но недостижимой мечте.

Малыш не заметил, как в их страстном дуэте возник немой свидетель – черная точка пистолетного ствола, нацелившаяся ему в висок. В последний момент он услышал звук затвора досылающего патрон в патронник и дернулся. Но слишком долгая дорога разделяла то, чем они занимались, от умозаключения, за которым скрывалась смерть.

– Прости, Малыш.

Адель сказал это после того, как нажала на спусковой крючок. После того, как по стене кровавым взрывом разметало сгустки мозга вперемешку с осколками черепной коробки. Девушка едва успела убрать ногу, чтобы тяжелое тело не увлекло ее за собой. Он еще падал, когда она натянула на себя футболку и, сжав в руках тяжелый Макаров, осторожно приоткрыла дверь. Тотчас на носу за капитанской рубкой послышался шум и Адель коротко всхлипнула.

– Фарид! Иди сюда! Блин… Скорей!

На носу яхты обозначилась длинная тень.

– Малыш! Что случилось? – раздался возглас.

– Фарид! Да иди же сюда! – заверещала девушка. – Я не могу держать его вечно! Черт!

– Адель? Да что случилось?

Голос приближался. Фарид не отнесся к звуку выстрела серьезно. Какая-нибудь досадная случайность, в которой опять замешана эта неумеха Адель! Снова предстоит прикрывать ее задницу, выгораживая перед шефом, как в тот раз, когда она стреляла по акулам, а попала в пришвартованный у кормы аквабайк!

Так или примерно так думал Фарид, приближаясь к посту охраны. Отзывчивый, он всегда приходил Адель на помощь. Не обманул ее надежд и в этот раз – явился сам, избавив от необходимости играть в прятки с оружием наперевес.

К чести черноволосого парня следует отметить, что он достал оружие. Но, скорее, машинально, чем горя желанием им воспользоваться.

– Я слышал выстрел, – сказал Фарид, появляясь в дверном проеме.

– И ты не ошибся, – отозвалась Адель, нажимая на спусковой крючок.

Возможно, охранник успел удивиться перед смертью. А возможно, не успел. И третий глаз, черной дырой с обугленными краями проявившийся во лбу, мудрости Фариду не добавил. Адель подхватила труп у самой палубы и, собрав все силы, единым махом втянула тяжелое тело в каюту.

Девушка перевела дух, чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Тихо вздыхал телевизор за перегородкой. Теперь сомнений не оставалось: судя по ахам и охам, Малыш развлекался порнухой. Наверняка, втихаря от всех.

Оставался последний охранник – осторожный Шестак. Этот точно не полезет на рожон. С ним придется повозиться. И сколько, один Бог знает. А время текло, струилось, бежало, каждой минутой приближая неизбежность. Группа, посланная на разведку, могла явиться через час, а могла и через десять минут. Черт! Катастрофически некогда гоняться по яхте за охранником, рискуя в любой момент нарваться по недоразумению на пулю!

Сжимая в руке ствол, Адель пошла было к выходу, и тут ее осенило. Отвлекающий маневр. Что же, стоило попробовать. Она вернулась за перегородку и, бросив равнодушный взгляд на парочку, принимающую на экране акробатическую позу, прибавила громкость. Потом она вышла на палубу, не закрыв за собой дверь. Оставаясь в тени, она скользнула к лестнице, ведущей к каютам, спустилась вниз и приготовилась ждать. Девушка всерьез рассчитывала на то, что легкомысленные звуки несколько собьют хитроумного Шестака с толку. Так оно и вышло.

Сначала в полутьме проема возник пистолет, зажатый в руках. Потом появился невысокий мужчина, медленно идущий на звуки. Бросив взгляд на лестницу, он двинулся дальше. Адель, замершую в темноте, он не заметил. Спустя некоторое время она неслышно поднялась по ступеням. Стояла тишина. Девушка мысленно отсчитала время, необходимое Шестаку на то, чтобы достичь двери поста охраны, потом она осторожно выглянула на палубу.

Охранник стоял у двери. В правой руке он держал оружие, а левой медленно нажимал на ручку. Для него осталось тайной, что скрывалось в каюте. Высунувшись из укрытия, Адель выстрелила. Боковым зрением Шестак уловил движение, но было поздно – пуля угодила ему в плечо, развернув на сто восемьдесят градусов. И тут же, без пауз, его грудь поймала вторую пулю, посланную недрогнувшей рукой. Оружие со стуком упало на палубу. Его хозяин слепо шагнул назад и ноги его разъехались в луже крови, оставленной напарником. Прижимая руки к груди, он еще падал, когда Адель подошла к нему. Она подняла пистолет, с удовлетворением отмечая пристрастие охраны к безотказному Макарову. Быстрым движением девушка нажала на фиксатор. Вытащив магазин, положила его в карман.

Из дверей капитанской рубки выскочил заспанный Андреич, смерил девушку встревоженным взглядом.

– Адель? – удивился седовласый капитан. – Что?..

– Не в то время, Андреич, – тихо сказала девушка и выстрелила ему в грудь. Дважды.

Как она и ожидала, матросики крепко спали в своей каюте. Вымотавшихся за день, их не способна была разбудить и автоматная стрельба. Первый – белобрысый паренек лет двадцати умер во сне. Второго, успевшего скатиться с кровати, пуля настигла на палубе.

Странное дело, но в тот момент, когда Адель меняла магазин в пистолете, ее нисколько не беспокоили мысли о случайных убийствах. Вдруг некстати вспомнилось чувство, которое она испытала после своего первого задания, случившегося шесть лет назад. Тогда еще четырнадцатилетняя девчонка, она отравила пожилого мужчину. И также, как сейчас, в ее душе царила абсолютная пустота в то время как глотнувший яду человек валился на заплеванный пол захудалого паба, пуская пену изо рта, разрывая ворот рубашки, оставаляя на шее кровавые царапины. Потом были другие задания – разные способы убийства. Но каждый раз Адель ловила себя на мысли, что в последний момент она «отъезжает». Ее эмоции угасают, уступая место совершенному космическому хладнокровию. Пожалуй, единственный, кто вызвал в ней вспышку неконтролируемой ярости – Грифон. Видно, успел пробить ее до печенок.