Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– Эх, вот ведь незадача?! – обречено поплакался Фабио самому себе в потную жилетку. – Куда ни кинь, везде клин.

От волнения у горбуна пересохло в горле, и мелко задрожали руки. Он непростительно долго растапливал жаровню, затем по несколько раз перекладывал с места на место свой инструмент и только после повторного окрика Главного подвального смотрителя неуверенно загнал Ярославцеву под ноготь раскаленную иглу.

Костя, неукоснительно соблюдая наставления отца, не замедлил подыграть своему истязателю. Он резко, и насколько позволил наручник, дернул рукой и тихонько застонал.

Фабио вздрогнул и от неожиданности, сломал иглу. Затем, опомнившись, грубо, непрофессионально, с противным хрустом, вывернул ему палец.

Капитан негромко замычал от боли сквозь стиснутые зубы.

Палач, до конца не веря в обрушившееся на его голову счастье, склонился над пыточным столом и подозрительно уставился на своего непредсказуемого клиента.

«Ну-ну! Так я перед тобой и раскрылся», – подумал капитан, демонстрируя ему затуманенный, одичавший от пыток взор.

Но Костя явно недооценил своего подвального опекуна.

Горбун вновь обрел так не хватавшую ему уверенность в собственных силах и решил сегодня полностью реабилитироваться перед начальством.

Он очень быстро успокоился и заработал как заправский пыточный конвейер, умело, сочетая раскаленные клещи и заживляющие снадобья, дробильные молотки и восстанавливающие микстуры, острые секаторы и лечебные мази.

Капитану с большим трудом удавалось блокировать боль и держать свое сознание под контролем.

Уже ближе к вечеру, к неописуемой радости палача, их осчастливил своим вниманием Главный подвальный смотритель. Внезапно приблизившись, он дружески похлопал Фабио по лоснившемуся от пота горбу, и произнес с нескрываемой похвалой:

– Приятно видеть, дружок как твои дела снова идут в гору.

– О да, Ваша Подлость, я стараюсь, я очень стараюсь! – прохрипел пунцовый от натуги Инквизитор.

Смотритель доверительно склонился к его покалеченному уху и тихо прошептал:

– Твой личный коэффициент сегодня в два раза превысил норму. Если сумеешь продержать столь высокий показатель, хотя бы месяц, можешь смело надеяться на внеочередное повышение.

Палач понимающе затряс головой и, с удвоенной энергией, засуетился вокруг жаровни, одной рукой подбрасывая угля, а другой остервенело, нагнетая воздух.

Ярославцев, конечно же, все слышал.

Он не смог уловить основной сути их разговора, а скорее почувствовал, что настало время попытаться разыграть свою преждевременную кончину.

И как только Главный смотритель удалился Костя, почем свет, начал костерить своего распушившего хвост Инквизитора.

Фабио старался не обращать внимания на эту замысловатую ругань, однако хватило его ненадолго…

Стоило клиенту начать во все горло обсуждать его физические недостатки как он, не совладав с собой, допустил непростительную ошибку и тот, захлебнувшись собственной кровью, со зловещим бульканьем, испустил дух.

Палач поначалу было струхнул, однако потом, немного придя в себя, осторожно осмотрелся по сторонам.

Но нет, никто и не заметил его оплошности. Близился конец рабочего цикла. Все были заняты выполнением плана и не следили за тем, что происходит вокруг.

Тогда он, в нарушение установленных правил, скрытно активировал на несколько секунд энергетическую ловушку, которая вообще-то должна была включаться лично Главным подвальным смотрителем и как минимум на четверть часа, дабы гарантированно зачистить все пространство вокруг стола.

И снова никто ничего не заподозрил и не забил тревогу…

Фабио облегченно перевел дух и сделал вид, что занят грубой расчлененкой. Досадная оплошность не смогла испортить его радужного настроения.

Вдобавок ко всему, сегодня ночью ему предстояло исполнение обязанностей ночного сторожа в Главном хранилище тел. Столь приятная повинность в последнее время постоянно обходила его стороной. Каждую неделю, на подведение итогов начальство с каменным выражением лица лишало неудачника столь желанной привилегии, мотивируя свое решение: «отсутствием должного рвения при выполнении своего профессионального долга». А ведь обиженному горбуну было из-за чего переживать! В Хранилище, в специальных, прозрачных коконах ждали своей очереди многочисленные клоны. На некоторые из них, особенно женского пола, можно было любоваться часами…

Но и только! Потому что нарушить целостность оболочки, и попытаться развлечься с телом какой ни будь симпатичной грешницей, категорически запрещалось. На каждом из них стояло Клеймо Повелителя, особая печать, которую мог вскрыть только Главный подвальный смотритель. Вся остальная самодеятельность приравнивалось к порче казенного имущества, и каралась, без суда и следствия, немедленным понижением в общественном статусе.

Зато молча, пялится на их прелести, мохнатости и выпуклости никто не запрещал. Случалось, что и у старых мастеров, запытавших на своем веку не один десяток красоток, восторженно разбегались глазища, и обильно капала похотливая слюна…

Сигнал об окончании рабочего цикла не застал горбатого Инквизитора врасплох. Про себя он уже считал каждую секунду и украдкой поглядывал на огромные песочные часы, выставленные по правую сторону от кресла своего подвального патрона.

Внутренне возликовав, но при этом, не подав и вида, он, как всегда с дежурным проклятием, разогнул натруженную спину, и устало поплелся в сторону выхода.

По дороге Фабио мельком глянул на соревновательное табло и с радостью отметил, что его личный показатель немного понизился, но все равно продолжал красоваться на первом месте.

Горбун с замиранием сердца приложил грязную пятерню к электронному определителю денежного автомата, и тот выплюнул в выдвижной лоток кучку пластиковых жетонов.

Палач в два приема выгреб их своей лапищей и, не замедляя, хода, ибо остальные мастера нетерпеливо и раздраженно дышали в затылок сегодняшнему «стахановцу», решил их, на всякий случай, пересчитать.

Все было правильно! Его заработная плата подскочила сегодня в четыре с половиной раза.

Передовик производства непроизвольно хрюкнул от восторга и бережно ссыпал свое жалование в карман.

Что ни говори, а на эти деньги он смело мог себе позволить: трехчасовое посещение перворазрядной турецкой бани, эксклюзивный заказ запотевшего бочонка с натуральным пивком в приличном пабе под вожделенную закуску из вяленых морепродуктов, и дешевую уличную проститутку на всю оставшуюся ночь. Соваться в элитный бордель, было рановато, однако если все останется по-прежнему, то через неделю он смело может претендовать на статус его постоянного клиента.