Алексей Платковский - Земля Лишних. Беги, хомячок, беги

Молодого агитатора заставили лезть на чахлое дерево, закрепить там сидр с радиомаяком — раз сказали держать прибор повыше, значит, надо.

Поели. Солнце начало медленно клониться к закату, жара пошла на спад. У многих быстро закончилась дара: Гондурас страна жаркая, но не настолько. Да и акклиматизация сказывалась, всё время хотелось пить. Многие устроились в тени и дремали, всё одно больше заняться было нечем.

Атаку гиен банально проворонили: с жары и недосыпа после ночной смены всех развезло, а распределить смены для часовых и прочие охранные действия рабочие не умели и не знали. Стая хищников подкралась по высокой, почти по пояс взрослому, траве, почти в упор, рывком преодолела последние десятки метров и устроила бойню. Крики, хаос, беспорядочная стрельба. Двое “старших” сделали по выстрелу и пошли махать дробовиками, словно битами, напрочь забыв, как те перезаряжаются. Ещё один отстрелял все четыре патрона, и тоже кинулся в рукопашную — он не догадался рассовать 12-ый калибр по карманам.

Алехандро был одним из немногих, кто сохранил рассудительность и оказался достаточно запасливым. Благодаря ему больших жертв удалось избежать: гиены загрызли насмерть троих, но унести успели только два тела. Ещё девять работяг были ранены, трое серьёзно, а один всё таки скончался от потери крови спустя полчаса — пара маек и рубашек, пущенных на перевязку, не спасли парня.

До заката похоронили погибших, перевязали пострадавших. С горем пополам развели костёр, натаскали хвороста, выставили часовых, которых было решено менять каждые три часа.

“Покупатели” явились за полночь, появившись из тьмы внезапно: четыре рейдовых унимога на электротяге шли по саванне без фар, водители пользовались ПНВ для скрытности.

Оружие отобрали, раненых осмотрели, обкололи антибиотиками, перевязали.

Потом была дорога, ехали почти до самого вечера, сделав всего одну трёхчасовую остановку в небольшом распадке у дороги. Гринго выставили часовых, развернули на крыше каждого унимога солнечные панели, выдали “товару” сухпайки. Медик сменил повязки раненым.

В лагерь прибыли после заката. Всех загнали в один большой барак, на сорок мест.

— Ваш новый дом на ближайший месяц. Чтобы была чистота и порядок. Старшим будешь ты, весь спрос с тебя, — гринго ткнул в Алехандро. — Всё, отбой.

На следующий день их всех чем-то обкололи, сказали, что это прививки от местных болезней. Побочных эффектов быть не должно, но если что — немедленно сообщать врачу о любых недомоганиях. Схлопотать эпидемию в таком климате проще простого.

— Сеньор, вы сообщили на ту сторону, что мы прибыли? — подталкиваемый в спину взглядами товарищей по несчастью, Алехандро осмелился задать вопрос, который мучал всех пленных.

— Не волнуйся, сообщил, — ухмыльнулся гринго. — Ведите себя хорошо, и всё с вашими семьями будет в порядке. Через год будете свободными людьми, сможете забрать их сюда.

— А вернуться домой?

— Если только куском мяса, без ног и рук, — ухмылка “хозяина” стала издевательской. — Ведь только так ты будешь легче сорока кило. Да и тогда у тебя вряд ли будет пара сотен тысяч экю на такой билет.

Следующие пару недель прошли в тренировках. В основном их учили азам: как правильно ухаживать за оружием, нести караул, десантироваться из кузова пикапа после остановки или на ходу. Потом три дня много (по меркам Алехандро и других, до этого оружия в руках не державших, конечно же) стреляли из автоматических карабинов М2. Он мало чем отличался от более известного М1, кроме УСМ, полволяющего вести автоматический огонь, да увеличенным с 15 до 30 патронов магазином. Темп стрельбы 750–770 выстрелов в минуту, патрон 7.62 на 33, прицельная дальность до 300 ярдов, то бишь, где-то 275 метров, дальше пуля быстро теряла энергию и скорость.

— Мда, макаки они и есть макаки, — гринго сплюнул, глядя на мишень Алехандро. — Слышь, Блендамед, тут всего триста ярдов, а у тебя ни одной новой дырки за сегодня.

Что поделать, из простых рабочих не так-то просто сделать бойцов в столь короткий срок. Особенно когда у тех нет должной мотивации. В нужную сторону стреляют, худо-бедно команды соблюдают, уже хорошо.

Первый раз “на дело” выехали засветло, на двух унимогах, куда загрузили “макак”, при одном “хайлюксе” с пулемётом на вертлюге. Часов шесть пылили прямо по саванне, обходя дороги и населённые пункты стороной, пока не выбрались на какую-то трассу местного значения. Нашли участок, проходящий между двух пологих холмов, поросших чахлыми кустами, залегли в засаду. Машины загнали в небольшой распадок и укрыли масксетями, взялись за лопаты, и через полчаса каждый имел ячейку для стрельбы лёжа. Какая никакая, а всё защита и маскировка. Лежать, правда, в пыльной яме то ещё удовольствие, но поверху кинули масксеть, дающую небольшую тень.

Подходящую “дичь” ждали долго, почти весь день: сильные конвои и одинокие путешественники григо не интересовали, первые такую засаду на раз-два перещёлкают, вторые вряд ли окупят потраченные усилия, боеприпасы и топливо. Наконец, за пару часов до заката, когда от жары все “макаки” давно сомлели, а гринго от неё же осатанели и то и дело срывали злость на “подчинённых”, наблюдатель доложил, что появилась подходящая цель:

— Ленд Ровер, “автобус” на базе М35 и тентованный грузовик. Последний плохо видно из-за пыли, марку не скажу.

— Приготовиться к бою! Без команды не стрелять! Не спать, макаки, не спать, подъём, взбодритесь! — один из гринго пробежался вдоль залёгших гондурасцев, подбадривая задремавших бойцов пинками и тычками.

Первыми огонь открыли “хозяева”, сразу же сняв всех трёх водителей. Машины остановились, Ленд Ровер проскочил чуть вперёд, казалось, что он продолжит свой путь, как ни в чём не бывало, но через полсотни метров джип резко вильнул влево, выскочил на обочину, чуть не перевернувшись, проломил заросли колючки и заглох, попав колесом в чью-то нору.

— Огонь!

Гондурасцы начали нестройно и несмело стрелять куда-то в сторону спешивающихся пассажиров и охранников небольшого каравана. Не будь гринго, ещё неясно, кто бы взял верх в этом бою, но хозяева не собирались терять свой товар. Когда бойцы конвоя втянулись в огневой контакт с основной частью засады, в тыл, со второго холма, им ударил пулемёт и полдюжины винтовок. Минута — и всё кончено.

Спустились к изрешечённым машинам. Пахло кровью и смертью, во рту стояла горечь. Алехандро перекрестился и зашептал молитву, когда увидел первого убитого. Кто-то проблевался.

Конвой быстро обыскали, собрали всё самое ценное, включая оружие и боеприпасы охраны. В салоне автобуса нашли трёх испуганных женщин, бледных, почти незагорелых — недавние переселенцы в Эдем. Их забрали с собой.