Алексей Платковский - Земля Лишних. Беги, хомячок, беги

— Так, народ, пора подумать и о ночлеге, — Антон обвёл всю честную компанию, собравшуюся у машины. — Есть идеи?

— Ну, гостиницы и мотели давно уже заняты, — Маршалл сдвинул стетсон на затылок и почесал задумчиво лоб. — Можно попробовать найти места в шатрах, — кивок куд-то в сторону ярмарки, — но что-то мне подсказывает, что и там всё распродано.

— Может, тогда домой? — с надеждой спросила Хелен. — Там душ, кроватка…

— Оно бы, конечно, хорошо, — усмехнулся Маршалл, глядя на девушку. Француженка выглядела словно Кот из Шрека, глаза большие, жалобные, вот-вот заплачет. Любая женщина актриса, а когда ей что-то надо, то даст фору любому выпускнику МХАТА. — Только вот мы с Антоном пива сегодня хорошо дёрнули, а вы трое те ещё водители.

— Папа! — вскинулась Ариэль.

— Да я не о том, — поморщился Маршалл. — Нормально вы водите. Только медленно. Миль сорок в час, больше по грунтовке ты не выжмешь, опыта мало. И у Алекса мало. Про Хелен молчу, она на этих колдобинах и ямах больше двадцатки не выдаст, — фермер демонстративно пощупал у девушки бицепс, точнее, то место, где он должен быть. — До заката часа полтора, не успеем доехать. А по темноте кататься не лучшая идея.

Все помолчали, обдумывая сказанное. Дорога действительно не из простых, по асфальту я бы и сотку (километров в час, не миль, ессно) рискнул бы выжать, особенно по какой-нибудь федеральной трассе поновее. Но местные грунтовки, за редким исключением, качеством не отличаются. Торговые маршруты между крупными городами периодически ровняют грейдерами, логистика наше всё. Но в сельской местности или малонаселённых районах уже после первого мокрого сезона дорога становится направлением, проще новую колею рядом пробить. А что по полю, что по колдобинам, опыт вождения у меня так себе. Маршалл прав, больше 40 миль вряд ли выжму.

Водить в нетрезвом состоянии на Эдеме можно, полиция есть только в крупных городах, и то не везде за этим вопросом следит. Но останавливает Маршалла не потенциальный штраф или лишение прав (которых отродясь здесь никто не требовал), а возможность навернуться. Своя рубашка ближе к телу, лишний раз рисковать смысла нет.

— Можем поставить палатку, — прерывает молчание Антон. — Точнее, палатки. У меня как раз парочка в кузове есть, четырёхместные. Алекс с Хелен в одной, мы втроём в другой.

Ариэль хмуро посмотрела на парня, но перечить такому распределению мест не рискнула, при отце-то. Маршалл лишь хмыкнул, заметив реакцию дочери, но развивать сцену не стал. Похоже, не один я наслаждаюсь баталиями вокруг постельного вопроса между наёмником и рыжей бестией. И, судя по тому, что фермер нет-нет, да назовёт Антона “сыном”, парень выбрал правильную линию поведения.

Выбрать места для палаток тоже оказалось делом не самым тривиальным. Все вкусные площадки были разобраны, а на невкусных стоять как-то не хотелось — и от общего веселья далеко, и как-то стрёмно быть с краю. По идее, от такой толпы людей любой хищник должен держаться подальше, тем более, толпы шумной и весёлой. Но, во-первых, всегда найдётся исключение, тварь может быть из особо хитрых или на голову отбитых, что среди обитателей ночи не редкость. А во-вторых, хищникам двуногим, то бишь бандитам и прочим асоциальным элементам, в таком мутном омуте самое то рыбку ловить.

Выручили какие-то шапочные знакомые Антона. Парни приехали на ярмарку торговать оружием. Для подобной публики был выделен целый сектор, примыкающий к длинному, ярдов на 600 (блин, пожил на техасщине неделю, уже метрическую систему стал забывать…) стрельбищу. В сам “лагерь оружейников” нас не пустили, из соображений безопасности (не нашей, конечно же), зато разрешили поставить палатки в углу, образованном защитными земляными отвалами (метров десять в высоту и столько же в ширину, между прочим, сделано основательно) стрельбища и оградой торговых рядов любителей пороха и смазки. Машину подогнать в упор к месту ночёвки не получилось, из-за разнообразного строительного мусора, парочки искорёженных остовов изрядно расстрелянных машин и десятка бочек, превращённых в решето: не стрельбище, а филиал “Разрушительного Ранчо”. А вот манекенов не было — видимо, дефицит, чтобы ещё и на мишени их переводить.

— Ну, главное, не в поле ночуем, — Маршалл скептически осмотрел выделенное нам место. — Надеюсь, ночью ни какому придурку стрелять не припрёт? Хотелось бы выспаться.

— Ду-ду-ду-ду! — пробасило за насыпью нечто крупнокалиберное. Я не эксперт, но боеприпас, как минимум, 12.7мм, “три линии” такого звука ни за что не дадут.

— Тррр! Тррр! — это уже что-то мелкое, может даже, под пистолетный патрон.

— Через час стрельбище должны закрыть, — оправдывается Антон. — Да и вроде не так уж и громко, ночная дискотека в любом сельском клубе даст сто очков форы.

Будущий тесть ничего не ответил, лишь хмыкнул многозначительно: ну-ну.

Поставили палатки быстро. Современные туристические удобства и приблуды рассчитаны на массового городского пользователя, который молотка в руках не держал, так что справиться с ними может и пятилетний ребёнок, благо, даже инструкции напоминают комиксы: а пять картинок полтора абзаца текста. Даже если читать не умеешь, суть понятна.

Две дуги, крест на крест, поддон, второй слой, от дождя, и чтобы не провисал, не касался первого — хоть и сухой сезон, но река рядом, по утрам возможна роса. Закрепить всё десятком алюминиевых колышков, легко вгоняемых в землю без всяких усилий. Палатки высокие, метр семьдесят, могу стоять, почти не сгибаясь, для Хелен вообще хоромы. В качестве ложа выступает пара туристических ковриков и спальников: один снизу, вторым укрыться. Всех дел едва на четверть часа.

— Жестковато, — не успели мы затащить рюкзаки с личными вещами в “номер”, француженка уже пытается устроиться поудобней на импровизированной кровати. Поёрзала, устраиваясь поудобней, и так попробовала лечь, и этак. Вздохнула, вынесла вердикт.. — Чур я сверху сегодня!

Вы бы спорили? Вот и я не стал.

Барбекю.

Мангал и решётку одолжили знакомые Антона, мясо, специи и пиво купили на ярмарке.

Посиделки у костра, разложенного в одной из бочек-мишеней.

Романтику обеспечили звёзды, луна и праздник, долетающий до нас взрывами смеха, песнями бардов и запахами десятка национальных кухонь. Тепло, лампово уютно.

Первым сдался Маршалл.

Затем ушли “подышать свежим воздухом” Антон и Ариэль.

Огонь костра медленно угасал. Пламя желания неспешно разливалось по жилам.

Звёздное небо сменилось потолком палатки, шум ярмарки — нашим тяжёлым дыханием.

Страсть.

Катарсис.

Счастье.

Банда ворвалась в ночь вихрем, ураганом. Казалось, всё пространство вокруг превратилось в сплошное поле боя: взрывы, дрожь земли, рёв моторов, тяжёлый рокот пулемётов, треск очередей, уханье ружей.