Алексей Платковский - Земля Лишних. Беги, хомячок, беги

Через четверть часа унимоги и хайлюкс запылили обратно, домой. В лагерь прибыли далеко за полночь, но ложиться спать не стали. Хозяева выставили гондурасцам пару ящиков дешёвого пойла и коробку сухпаев. Женщин уволокли в барак, где обитали гринго. Через пару часов, удовлетворив свои “потребности”, пленниц, голых и истерзанных, накачанных ни то лёгкими наркотиками, ни то алкоголем, а может, и тем и другим сразу, отдали “макакам”. Отказавшихся почти не было: алкоголь, адреналиновый коктель и двухнедельный стресс требовали выхода пара. До утра ни одна из пойманных не дожила.

Алехандро, как и многие другие гондурасцы, понимал, что обратной дороги к мирной жизни для него уже нет.

На второе, серьёзное, дело выдвинулись с закатом. Ехали всю ночь, неспешно, водители-гринго вновь шли без фар, ориентируясь с помощью ПНВ. Три унимога, два пикапа и пара багги, один с безоткаткой, второй со “свиньёй”, как прозвали в армии США 7.62-миллиметровый М60 за внешний вид.

Светлое время переждали в овраге, в паре сотнях метров от дороги. Дежурство несли только гринго, оружие “макакам” хоть и выдали, но без патронов. Задачу гондурасцам поставили простую: приезжаем на место, выгружаемся, стреляем в указанную сторону, стараемся не умереть. Второй, меньший отряд, заходит с тыла, грузит ящики, отходит. Если всё пройдёт гладко, “макакам” даже премия будет, по пять сотен экю на человека, и полдюжины проституток.

— Кто себя лучше всех проявит, получит право пообщаться с дамами первым, — мотивировал “хозяин”. — Всё, время. Загружаемся!

Снова ночная поездка. Через четыре часа колонна разделилась, основная часть ушла на юг и вправо: пара унимогов, командирский пикап и оба багги. Их задача — устроить шумиху, стянуть охрану на одну, дальнюю от оружейных складов, сторону периметра. Ещё один унимог и L200 направились севернее, в обход.

Скоро с юга прилетели звуки первых выстрелов, заухала безоткатка, взрыкнули пулемёты.

Их куцая вновь пришла в движение. Десять минут, и вот пикап, а за ним и унимог, взбираются на крутую насыпь и мчат по гребню, не включая фар.

— Контакт под насыпью! — когда они почти достигли ограды, “гринго”, старший их машины, обнаружил противника.

Почти мгновенно вспыхнули “люстры”, заливая всё впереди ярким светом. Пулемётчик, тот самый молодой бунтарь, нажал на спуск, но первые очереди ушли в молоко: глаза после тьмы не сразу адаптировались к освещению, было плохо видно. А когда стало возможным что-то рассмотреть, они уже проскочили вперёд, и противник оказался в мёртвой зоне.

— Из машин, макаки, живо! Убейте всех! Вперёд! Вперёд! Не спите!

Десант попрыгал на землю, и по ним тут же из темноты открыли огонь. Судя по вспышкам, стреляли из-под насыпи.

— Гранаты! И обойдите его кто-нибудь по верху! Живо!

Его? Противник один?

Алехандро забежал за пикап, нашарил в холщовой сумке на левом боку Mk2, выудил её трясущимися руками, выдернул чеку, замахнулся и бросил куда-то в темноту. Рядом точно так же делали и остальные, и это несколько успокаивало. Захлопали взрывы, зажужжали осколки, впрочем, им не опасные, на себя всё приняла насыпь. Бросив вторую гранату, Алехандро встал на колено и начал стрелять куда-то в темноту, в ту сторону, откуда прилетали злые пули.

Звучали новые команды, кого-то послали в обход, вражеского стрелка отогнали огнём дальше, поджали к ограде. Вот-вот его додавят, и тогда всё, бой прекратится, страх уйдёт, и руки больше не будут трястись…

Внезапно по правому флангу заработал пулемёт. Длинная, наверное, на полсотни патронов, очередь опрокинула пару его товарищей, кулем повалился гринго, старший их машины. Гондурасцы заметались, залегли за машинами.

Пулемёт поливах их позиции свинцом, словно брандспойт на пожаре, не давая даже голову поднять от земли.

Наконец вражеский огонь прекратился. Наступила тишина, прерываемая стонами раненых.

Алехандро осмотрелся. Он лежал под пикапом, рядов валялось тело гринго, из-под которого тёк тёмный ручеёк. Труп таращился на окуляром ПНВ, вместо второго глаза — чёрная дырка.

“И шлем не помог”, — отстранённо подумал Алехандро.

Посмотрел направо. Испуганное лицо Хулио, парнишки-пулемётчика. За ним, чуть дальше, уже едва различимый, Рамирес. Губы сжаты в тонкую нитку, побелели, правой рукой баюкает левую. Ранен. Умирать не хотелось. Это не их война.

— Не стреляйте, мы сдаёмся! — Алехандро откинул винтовку подальше. Внезапно вспомнил фразу, которую часто слышал в кино, когда испанская озвучка записывалась поверх родной английской. — Don”t shoot! Please! Don”t shoot!

— Stand up! Hands up and move into light slowly! — Алехандро не понял и половины, но общий посыл был ясен.

Он встал, задрал руки как можно выше, и пошёл вперёд.

— Стоп!

Алехандро послушно остановился в свете “люстр” унимога. Справа и слева подтягивались остальные гондурасцы.

Из темноты показался силуэт вооружённого человека. Чёрный зрачок автомата внимательно обводил их справа налево и обратно, следя за каждым движением.

— All knelt down! Slowly! — ствол автомата пару раз дёрнулся вниз.

Интернациональный жест, сложно не понять.

Кажется, они сегодня будут жить.

Год 27, 1 апреля, воскресенье

Алекс Северов

Драйв. Что вы понимаете под этим словом? Адреналин, кураж, движуха, фан? Когда тебя всего трясёт, от эмоций, от ощущений, от своих и чужих действий? И позитив. О да. Всё это должно быть со знаком “плюс”. И будет драйв. А когда тоже самое, только без положительных эмоций? Когда адреналина вёдра, холодный пот по спине, а ночь расчерчивают вспышки выстрелов, и часть из них — в твою сторону? Тоже, наверное, драйв. Кому-то.

Вечер закончился буднично. Девушки накупили шмотья и побрякушек, мальчики получили небольшую порцию лёгкого стриптиза аля “смотри, какую маечку я купила, сейчас покажу”. Маршалл, как я уже говорил, пристроил свой трактор, ему ещё в обед “обломилось”. И вроде как ещё часть урожая перепродал с небольшой, но всё таки выгодой.

— У меня в этом год вряд ли столько сорго наберётся, но на Вочных холмах в конце сезона будет ярмарка урожая, там можно взять по хорошей цене тысячу-другую бушелей, — в фермере заговорил мелкий спекулянт. — Раньше-то оттуда не особо выгодно было возить, из-за дорогого топлива выхлоп получался копеечный, но сейчас-то, считай, транспортировка почти бесплатная, на электротяге-то. А это уже совсем другой вопрос.

На этих словах Маршалл задумался, начал хмурить лоб. Через минуту достал мобильник, обычную звонилку, зато с калькулятором, и начал увлечённо тыкать в кнопки. Похоже, мир потерял ещё одного хорошего опытного фермера и получил начинающего торговца. Эх…

Вечер подкрался не особо незаметно, всё таки эдемские сутки длинные, уже к 6 вечера, то бишь в 21–00, организм начинает сигнализировать о том, что неплохо бы и на боковую. Глаза же, однако, верить в это не хотят, ведь солнцу до горизонта ещё плестись и плестись. Но опыт не обманешь.