Владимир Тарасов - Воины пустоты [СИ]

- И так бойцы, в командовании понимают, что вы не просто автоматы, а живые люди.

Я внутренне усмехнулся. Как же не автоматы? Нам прошивали мозги как раз, чтобы сравняться с искусственными творениями рук наших. Тем временем лейтенант продолжал:

- Для повышения морального духа и мотивации служить отчизне, в программу виртуальной реальности включены разгрузочные симуляции. Как видите, благодаря наличию высокоуровневых нейрошунтов, вы можете получать весьма близкий к реальности опыт не только от битв в экзоскелетах.

"По тренировкам без снаряжения мы это давно поняли". Проговорил я про себя.

- Так, что смотрите и запоминайте, - продолжил тем временем лейтенант. - Вся эта красота находится за нашими спинами. Земля, Марс, Олимп, Хребет, Гея. Мы должны это защитить. И тогда после войны, каждый из вас получит по домику на таком побережье. И пусть моря с водой никогда не станут стеклянными.

Всё понимали, что вероятность подобного исхода далеко не нулевая, и что нашей задачей явно будет не планетарная оборона. А значит, чтобы спасти наши океаны, придётся осушить чужие.

- А пока, что развлекайтесь. На отдых даётся двое суток относительного времени.

Мы послушались советам командира, начав разбредаться по зоне отдыха. Из песка к тому времени уже выросли полуоткрытые здания с системами микроклимата. Их белоснежные покатые бока и мостики подползли к самой линии прибоя. Я проводил взглядом расходящееся отделение, подметив, как Эстрес деликатно подал Вестат локоть, приглашая к одному из зданий. Видимо не всем подкорректировали гормональный баланс до должного уровня.

- Какие, ты там планеты перечислил? - прошептал я себе под нос. - Марс тоже такой?

Нет, не совсем. Фильмов и панорам с видами на терраформированную красную планету было достаточно. В том числе на берега новых морей. Голубая гладь ещё пресной воды, завезённой кометами, в которой виднеются многочисленные колонии водорослей. Такого же цвета небо, насыщенное венерианским азотом. И мелкий рыжий песок. На нём, то там то сям, островки земной растительности на пока ещё не до конца сформированном почвенном слое.

Проект, что земляне завершили, отобрав у марсиан. Да теперь красная планета полна жизни, но принадлежит она не тем, кто столетиями жил под куполами, проливая пот и кровь, следуя мечте о новом доме. И пусть большая часть населения осталась на планете, культура колонии навсегда ушла в прошлое, ассимилированная земной. Интересно, что бы было, если Марсианская Республика победила в той далёкой войне? Смогли бы люди, держа искинов в подчинении противостоять чужим? Чтобы сейчас было на месте Терранской Федерации?

Сколько раз я в детстве зачитывался книгами о том периоде. Сжимая кулаки, смотрел на голограммы оживающего Марса, независимость которого мой прадед защищал до последнего. Сколько часов, я упоённо слушал истории вернувшегося со смены деда, которые ему рассказывал его отец. Однако с возрастом ненависть постепенно утихла. Стала блёклой, оставшись на самом дне разума. Проблемы сегодняшние стали важнее вчерашних. А сейчас... Сейчас я воин потомков земных интервентов. Чью плоть насытили нанотрубками искусственных мышц, а мозг забили железом до такой степени, что можно подавить саму личность в угоду машинной эффективности. Даже страшно думать, что бы сказал далёкий предок.

Впрочем, прадед остался в далёком прошлом, как и приговорившие нас к заключению. Важны были лишь дела сегодняшние. А сегодня моя семья на рейсовом корабле всё глубже ныряет в гравитационный колодец Солнца, приближаясь к родине предков. Нет, на Каллисто они останутся лишь до конца войны. Система Юпитера одно из самых защищённых мест Солнечной системы. За это время я обязан собрать деньги на билет на Марс. А может и на древнюю Землю... Пожалуй, за то чтобы родители с Леной увидели подобный пляж вживую стоит сражаться.

С новыми мыслями я направился к линии прибоя, вскинув взгляд вверх. Висевшее над головой небо с клочками облаков одновременно тревожило своей вышиной, несравнимой ни с одним потолком, и навивало какие-то приятные мысли. Ходить вне помещений без скафандра, это было чем-то удивительным, взывающим к инстинктам древних жителей Земли, совершавших подобные прогулки каждый день. А ещё они могли погружаться в тёплые воды гигантских луж и лежать в них в своё удовольствие. Стоило воспользоваться перерывом в тренировках и испробовать на себе подобное хотя бы в виде симуляции.

***

Несомненно, среда, в которой растёт человек, сильно влияет на предпочтения и вкусы. Вот и сейчас, я понял, что жизнь на луне газового гиганта не смогла обойти мою способность получать удовольствие в весьма распространённом способе отдыха планетников. Собираться в тёплое время года вокруг водоёмов, плавать в них и принимать солнечные ванны, лёжа на берегу.

Я привык к другой картине. Большие объёмы воды - это всегда лёд. Надёжный и прочный панцирь, уходящий на километры вниз. В нём можно создать теплоизолированные помещения и по нему можно спокойно ходить. Если же вода жидкая, то её объём уместится в миску, в противном же случае её нельзя увидеть. Доступ к трубам и водохранилищам имел только специализированный персонал.

Мой мозг просто не воспринимал эту картину, как нормальную. И пусть где-то там, глубоко в лабиринте синаптических связей, что-то начинало движение и награждало меня эндорфином за действия, что совершали предки на далёкой Земле. Слишком далёкое, забытое, оно приносило радость первые несколько часов на пляже, когда мне открывалось, что-то новое и неизведанное. Теперь же неуклюжее барахтанье в растворе солей и улавливание ультрафиолета, просто-напросто надоело. Наверное, более юный мозг, что ещё не попадал под прицел нейроинженеров и не участвовал в монотонной, повторяющейся работе, лучше бы воспринял окружающую картину. Не знаю.

Как бы то ни было, закат я встречал сидя на раскладном стуле близ линии прибоя. Лёгкий бриз приятно холодил кожу и трепал ткань хитона. Где-то за спиной, играла музыка. На темнеющей глади океана пробегали огненные росчерки, формирующие терранские буквы. Наложенные дополненной реальностью на волнующуюся гладь слова сплетались в историю. Письмо, второй после устной речи способ передавать информацию между людьми до сих пор оставалось в ходу. Безусловно, с моими нейроимплантатами, я мог с таким же успехом погрузить себя в иную симуляцию и наблюдать историю непосредственно. Но привычнее и приятнее было вглядываться в наложенное изображение текста, пробегая по строчкам символов, что заставят моё воображение работать. Точно так же, буквы ложились на стены жилых отсеков в моём предыдущем месте жительства, скрашивая часы отдыха. Да и не каждую книгу переиздавали в виде симуляции, как ни как обладателей улучшенных нейрошунтов было отнюдь не подавляющее большинство.