Роман Гётц - Танец плащей

— Я заберу у них все, что смогу, — сказал Геранд.

Аргон покачал головой.

— Я не хочу, чтобы их облагали налогом. Я хочу, чтобы их арестовали.

— Арестовали? Зачем? — Когда Аргон достигал рапиру, Геранд побледнел. — Очень хорошо. Уклонение от уплаты налогов — серьезное преступление. Большинство признает свою вину и заплатит штраф в течение дня или двух. Так хватит?

— Хватит, — сказала Лейла. — Когда Сбор Дани закончится, мы вернем вам вашу жену живой и невредимой, но только если вы будете сотрудничать. Это ясно?

Лейла открыла дверь и выглянула наружу. Не увидев стражников, она накинула на голову серый капюшон и поманила Аргона. Перед самым уходом гильдмастер опустился на колени и что-то прошептал на ухо Геранду.

— Я не убью тебя. Я привяжу тебя к стене в камере, тело твоей жены перед тобой. Как только я отрежу тебе веки, ты будешь смотреть, как она гниет, пока от нее не останутся одни кости. Принимай законы и следи за их соблюдением.

Лейла выскочила за дверь, Аргон последовал за ней.

После Гран успокоилась, она казалась достаточно открытым, чтобы слушать то, что Ромул должен был сказать. Конечно, она пыталась ударить его другой кастрюлей, пока он не обезоружил ее и не повалил на стул.

— Пожалуйста, послушай, — сказал он, когда она перестала звать на помощь. Делисия стояла рядом, поглаживая ее руку и стараясь успокоить.

— Прокрасться в мой дом, убить человека, затем спрятаться от стражи, и после всего этого ты ждешь, что я буду сидеть и слушать? — сказала бабушка. — Даже для щенка ты дурак.

— Бабушка, — заныла Делисия.

— Ну ладно. В чем дело, парень?

— Его зовут Гёрн, — сказал Делисия.

— Хорошо, Гёрн. — Ба выплюнула это слово, как проклятие. — Что ты хочешь сказать?

— Делисия не безопасно в городе, — сказал Гёрн. Он прислонился к двери кладовки. Кусочки сухих листьев прилипли к его одежде, когда он в темноте чистил висящий помидор. Он держал одну из двух свечей, зажженных Делисией, бабушка — другую.

— В городе больше никто не в безопасности. Почему Делисия ей всего-то тринадцать лет?

— Аргон Ирвинг Гильдии Паук приказал убить её отца. И он это сделал, — сказал «Гёрн». Он не сводил глаз с бабушки, словно стыдясь смотреть на другую девушку, но слишком гордый, чтобы смотреть в пол. — Я был там, когда это произошло.

— Ты хочешь сказать, что должна была принять участие? — спросила Бабушка. — Я не сумасшедшая. Посмотрите на цвета, которые вы носите: цвета гильдии воров. Ты что, был наводчиком? Вы должны были следить за охранниками или просто ограбить труп ее бедного отца после того, как все ушли?

Ромул грохнул кулаком по двери кладовой. Это движение выбило один из листьев из его рукава, и Делисия увидела, как он упал на пол.

— Это не имеет значения. Человека, которого я убил, послали закончить работу. После его смерти Аргон пошлет еще одного, и еще, пока работа не будет закончена. Он ничего не оставляет незаконченным. Делисии нужно выбраться отсюда, как можно быстрее и тайно.

— Думаю, он прав, бабушка, — сказала Делисия.

— Конечно, знаешь, — отмахнулась бабушка. — Ты молодая девушка, готовая поверить в любую историю, которую расскажет тебе мальчик. Откуда мы знаем, что Аргон имеет отношение к смерти твоего отца?

— Ты прекрасно знаешь, что Гильдия паук несет ответственность, — сказал Ромул.

— Следи за своим языком, мальчик, или я смою его щелоком! — огрызнулась бабушка.

К их удивлению, Ромул переминался с ноги на ногу и опускал голову.

— Извини, — сказал он.

— Ну, по крайней мере, у тебя есть манеры, — сказала бабушка. — Хотя я беспокоюсь, что ты прав. Это ужасное убийство на улице было достаточно плохо; иметь вора ворваться так же плохо. Может, я и стар, но у меня хватило ума понять, что это не совпадение.

— Куда мы пойдем? — спросила Делисия. Она смотрела близко до слез. Учитывая, каким ужасным был ее день, бабушка не могла винить ее.

— Здесь нет никаких «мы», дитя, — сказала старуха. — Как бы мне ни было больно это говорить, мы должны поместить тебя туда, где тебя не сможет достать даже самый хитрый из воров. Жрецы Асмуда уважали твоего отца. Уверен, если я попрошу, они примут тебя под свою опеку. Оказавшись внутри их белых стен, ты будешь мертв для мира до тех пор, пока ты там.

Делисия фыркнула.

— А как же Тарлак? Увижу ли я его когда-нибудь снова?

Бабушка притянула ее к себе и поцеловала в щеку.

— Не сомневаюсь. Он в безопасности со своим учителем-волшебником. Теперь нам нужно убедиться, что ты в безопасности, иначе он может найти меня и превратить в грязевика за то, что позволил чему-то случиться с его дорогой сестренкой.

— Я не хочу оставлять тебя, — сказала она. Бабушка мягко покачала головой.

— Я тоже не хочу оставлять тебя, но я уже потеряла сына. Мне невыносимо видеть, как Лилирэль теряет и тебя. Я стар, и у тебя нет матери, которая присматривала бы за тобой. Жрецы и жрицы дадут тебе хороший дом. Обещаю.

Делисия ответила на поцелуй и повернулась. Там никого не было, только полузакрытая дверь кладовки. Ромула не было.

— Странный мальчик, — сказала бабушка. — Надеюсь, он будет держать язык за зубами насчет того, куда ты едешь.

— Я доверяю ему, — настаивала Делисия.

— Доверять ему? Ха! Бабушка смеялась, пока не закашлялась. — Ты, наверное, тоже его любишь. Лихой, загадочный мальчик в маске. Каждая девица хочет, чтобы одна из них прокралась в их спальню через окно.

Делисия сморщила лицо и ткнула бабушку в бок. Когда бабушка ткнула в ответ, они оба расхохотались.

— Приятно видеть, как ты улыбаешься, — сказала бабушка. — Этот последний смех останется со мной до конца моих дней. А теперь иди собирай свои вещи. Не так уж много, только то, что ты можешь унести. Я не смею больше ждать ни минуты, прежде чем привести тебя в храм.

Бабушка смотрела, как она торопливо возвращается в спальню. Лицо бабушки превратилось в печальную маску, губы задрожали, глаза увлажнились. Когда Делисия вернулась с охапкой платьев в руках, бабушка улыбнулась, прогнала слезы, спрятала их со смехом и вывела внучку за дверь.

На следующий день, по приказу королевского советника, Нелдаренские солдаты разграбили половину торговцев в городе и перевезли более сотни в переполненные тюремные камеры. У некоторых были другие члены семьи или хорошо оплачиваемые охранники для защиты их товаров; у большинства их не было. К тому времени, когда на следующий день прибыла первая большая волна наемников, запасы продовольствия были уже на исходе. Торговцы, которые платили за выход из тюрьмы, удваивали и утраивали стоимость своих товаров.

Наемники ожидали легко оплатить оказывались отвернулся. Некоторые возвращались в Кер и ОМН, но многие предпочитали воровство и убийства голоду. Гильдии воров поглощали желающих в свои организации. Те, кто сопротивлялся, погибли.