Макс Мах - Выбор курса [СИ]

До этого дня, Эрик видел «Хану Наглер» только издалека, но знал из разведывательных отчетов, что корабли этого типа строятся холодянами, исходя из концепции «делегирования полномочий». Смысл этой концепции сводится к необходимости вести боевые действия так далеко от дома, что командующий эскадрой или, как они предпочитают говорить, экспедиционным корпусом, должен обладать полномочиями высшей военной и гражданской власти в столь удаленном от родины регионе. А власть, в свою очередь, предполагает возможность ее реализации. Поэтому на «Хане Наглер» находился не только штаб экспедиционного корпуса со всеми полагающимися ему по штату службами, но и гражданская администрация, имеющая полномочия от соответствующих властных институтов Холода. Все это, а также множество других служб и воинских частей, таких, например, как полноразмерный клинический госпиталь и батальон десантников со всей своей специальной техникой, размещались на корабле, имеющем два корпуса, сопоставимых по размерам с ударными крейсера типа «Акинак», и еще один – главный корпус, – чуть-чуть не дотягивающий до размеров линейного крейсера типа «Аскольд».

– Впечатляет, неправда ли? – спросил приставленный к Анне и Эрику каперанг, когда катер приблизился к громаде штабного корабля.

– Почему выбрана структура катамарана? – вопросом на вопрос ответил Эрик. Он знал, что этот монстр больше любого из имперских носителей, но все еще не понимал, зачем «Хане Наглер» и ее систершипам надо быть такими большими, и отчего конструкторы выбрали такую странную для космического корабля форму.

– Исключительно из соображений удобства, – ничуть не удивившись вопросу, ответил каперанг Брунер. – Между нижними корпусами с помощью выдвижных конструкций можно закрепить тяжелый крейсер или два больших эсминца. Это полноценный ремонтный док. Фрегаты и корветы швартуются для ремонта на внешней стороне этих корпусов. А внутри «поплавков» находятся склады, технические мощности, лаборатории и жилые зоны. В принципе, это судоремонтный завод, притом не из маленьких и база отдыха для экипажей. Но и это не все. Под главным корпусом находятся стоянки трех десантно-штурмовых транспортов, – по одному на каждую из трех рот, – а по бокам и сверху швартуются шесть «халков». Истребители, малые транспорты, челноки и спасатели находятся в закрытых доках внутри главного и вспомогательных корпусов, а при необходимости внешней швартовки можно еще развернуть выносные конструкции протяженностью до четырехсот метров каждая.

– Что с оборонительным контуром? – уточнил Эрик, уже представивший себе из каких странных соображений исходили холодянские инженеры.

В империи вместо одного такого корабля построили бы пять разных – штабной, ремонтный, госпитальный, транспортный и десантный, – не говоря уже о том, что штаб эскадры разместился бы на одном из тяжелых крейсеров, а бригаду ракетоносцев нес бы на себе малый корабль-матка.

– Ничего нового по сравнению с тем, что делаете вы, – пожал плечами сопровождающий. – Артиллерия дальнего и ближнего боя, лазерные кластеры, противоракеты, скорострельные автоматы и подвижные щиты. И кроме того, штабные корабли никогда не ходят в одиночку, у них всегда – вне зависимости от того, какой эскадре их придали, – есть своя постоянная группа сопровождения. Фрегаты, эсминцы, может быть легкий крейсер…

– Кто такая Хана Наглер? – Анна молчала все время разговора, а это добрых полчаса, но вот задала вопрос, и вопрос этот оказался по существу. Иной раз название боевого корабля может многое сказать о тех, кто его построил. Эрик собирался задать этот вопрос несколько позже. Где-нибудь через пять-десять минут, но так вышло даже лучше. Инициативу взяла на себя княгиня Эгерланд.

– Профессор Хана Наглер – мать основательница республики Холод.

– Одна из или единственная? – Продолжила Анна выяснение вопроса.

– Одна из, – улыбнулся каперанг. – Насколько хорошо, княгиня, вы знаете Ветхий завет?

– Хорошо.

– Тогда, вы знаете, что у евреев было три праотца и четыре праматери. Так?

– Допустим.

– А у нас наоборот – три матери-основательницы и четыре отца-основателя. Мы, я имею в виду холодян, исходим из предположения, что это неслучайно, и что в числах три, четыре и семь заключен сакральный смысл.

– Сколько профессоров было среди этих семи?

– Четверо.

– А остальные?

– Два полковника и бригадный генерал, – улыбнулся каперанг Брунер. – И кстати, вы первые, кто спросил нас об отцах-основателях по эту сторону Пустоты. – Соответственно, вы первые, кто получил ответ.

– Разве это тайна? – Анна оставалась совершенно спокойна, ничем не выдавая своего интереса или того, как она реагирует на полученные ответы. Судить об этом можно было только по характеру задаваемых вопросов.

– Нет, княгиня, не тайна, но до последнего времени мы исходили из принципа « меньше знаЮт, крепче спИм ».

– Что изменилось теперь?

– Мы решили завести друзей.

– Заводят домашних питомцев, – усмехнулась Анна, впервые приоткрыв створки раковины, – а друзьями становятся, продвигаясь в нужном направлении шаг за шагом.

Прозвучало, как приглашение к диалогу, и каперанг не замедлил этим воспользоваться.

– Приглашаете на танец, княгиня?

– Приглашаю к диалогу, – еще шире улыбнулась Анна, – а танцевать , уж простите, капитан, я буду с господином графом .

«Вот же неймется!» – покрутил Эрик мысленно головой.

Он заметил, разумеется, что Анна назвала его « господином графом ». И это, скорее всего, указывало на осознанное или подсознательное стремление нивелировать существующие различия в их социальном статусе. Понятен был и смысл, который в контексте разговора о дружбе и диалоге приобретало слово «танцевать». Доверительный диалог и возможную в некотором отдаленном будущем дружбу Анна предлагала капитану Брунеру, как представителю холодян, а танцевать она собиралась именно с Эриком. И это было не предложение, – она даже не взглянула в его сторону, – а ее собственное решение из разряда «свершившихся фактов».

«Что ж, – решил Эрик, стремительно прокрутив в голове все привходящие обстоятельства, – возможно, мне, и в самом деле, стоит прислушаться к словам адмирала Севера: все, что случается в походе, в походе и остается …»

Между тем, задав те вопросы, которые она, по-видимому, считала необходимыми, Анна самоустранилась и позволила Эрику продолжать непринужденный разговор с капитаном Брунером до самой швартовки…

Для имперской миссии холодяне выделили специальный отсек на второй жилой палубе, но Эрика и Анну адмирал Шлезингер пригласила поселиться вместе с ней и ее старшими офицерами на так называемой «командной палубе», расположенной между Центральным постом и резиденцией командующего экспедиционным корпусом. При этом каюты « гостей адмирала » выходили не в общий коридор, а в небольшую уютную гостиную, откуда через тамбур, охраняемый, как и вход в апартаменты Шлезингер, бойцами службы безопасности, можно было попасть сразу на палубу, к адмиральской кают-компании, залу заседаний и обзорной галерее с видом на открытый космос.