Тери Терри - Разрушенная

— Но этого не случилось, значит, ты ошибалась.

Лицо ее напрягается. Взгляд становится неприступным, и я жалею, что не могу забрать свои слова назад. Отпускает мою руку.

— На сегодня достаточно разговоров.

Встает, идет к двери. У выхода оборачивается, ее лицо снова смягчается:

— Пожалуйста, просто подумай о КОСе: ты действительно хочешь вычеркнуть пять лет из своей жизни? Закончится тем, что ты будешь заниматься чем угодно, только не любимым делом. Может, лучше работать здесь, чем оказаться в санитарии? Ты всегда можешь оставить работу в пансионате и через шесть месяцев подписать документы о приеме на обучение, если не передумаешь.

— Хорошо, я об этом подумаю.

— Спокойной ночи, Люси. Я хотела сказать, Райли.

Уже засыпая, размышляю. О пребывании в этом здании двадцать четыре часа в сутки, с единственной возможностью покинуть его при наличии серьезного дела, о котором придется написать в соответствующей колонке журнала. И о необходимости вернуться, как только с делом будет покончено.

А потом думаю о горах: гуляю по высокогорью, лазаю по склонам, карабкаюсь до небес. Вместе со своим папой, Дэнни-Мечтателем. Теперь у меня есть папино имя, и я повторяю его.

В ту ночь я вижу расплывчатые и неясные, но восхитительные сны.

Следующую нотацию получаю рано утром в автобусе с самой неожиданной стороны — от Мэдисон.

— Ты уверена, что хочешь подписать контракт с КОС?

Я удивленно смотрю на нее.

— Все-таки на пять лет, и они почти ничего не платят все эти годы. И неизвестно, куда тебя занесет. Вдруг все закончится тем, что ты пойдешь туда же, куда и Финли. — Она делает страшное лицо.

Тот поворачивается к нам со своего места перед нами и подмигивает.

— Если повезет, — говорит он.

— Что скажешь? Насчет контракта? — интересуюсь я у него.

— Это лучшее, чем я когда-нибудь занимался, — серьезно отвечает он. — Мне нравится.

— Но… — вмешивается Мэдисон.

— Никаких «но». Только если рассчитываешь на работу в парках, не надейся. Подумай о запасном плане.

Чуть позже сижу в том же помещении, где накануне утром проходил семинар, и изучаю контракт.

Последний раз я подписывала контракт после Зачистки, когда меня выпускали из больницы. Кажется, так давно. Тогда у меня не было выбора — представляю, что случилось бы, откажись я его подписать. Тот контракт целиком состоял из обязательств соблюдать правила: в новой семье, в школе, в обществе, делать все возможное, чтобы не причинять неприятностей себе и окружающим. Я понимала взятые на себя обязательства, когда ставила подпись, но долго ли их выполняла? Если лордеры найдут меня сейчас, то схватят, как нарушительницу контракта. В перечне запретов попытка Зачищенного узнать о своем прошлом стоит на одном из первых мест. А использование ТСО для изменения внешности, присвоение чужого имени и поддельное удостоверение личности усугубят мои прегрешения.

Но этот контракт могу и не подписывать. Выбор за мной. Грызу ручку, стараюсь сосредоточиться и внимательно изучить его.

Вокруг передвигаются стулья. Никто не задает вопросов; все садятся, ставят подпись не читая и сдают документы. Я не тороплюсь; вскоре замечаю любопытные взгляды в мою сторону.

Что это значит — пять лет обучения? Подготовка к карьере, какой бы она ни была, и кто бы ее ни выбрал, я или они.

Это жизнь, моя собственная. Как Зачищенная, я не могла бы принимать подобные решения до двадцати одного года.

Если бы семь лет назад меня не украли АПТ, если б я не стала сначала террористкой, а потом Зачищенной, как бы я сейчас жила? Сидела бы именно здесь, в это самое время, пытаясь принять верное решение? Возможно, Люси была бы счастлива, взволнована. Подписала бы контракт и отправилась праздновать событие на уик-энд с друзьями. Наверное, она была бы уверена, что сделала правильный выбор, оставшись в родном городе, где все ее знают.

Возражала бы Стелла против решения Люси? Стала бы спорить с ней, просить остаться дома, в безопасности?

Я ставлю подпись: Райли Кейн.

На следующем листе я должна пометить названия секций в приоритетном для себя порядке. Номером первым помечаю «национальные парки», номером вторым, подумав, «образование». Смотрю на остальные, а сама думаю, что осталась последней, склонившейся в зале над документами, и помечаю остальные, как придется, но «санитарию» и «исполнительные ведомства» ставлю на последние места. Сдаю бумаги.

Потом несколько часов идет сдача тестов на пригодность: понятливость, математика, неформальная логика и последовательности. Когда все закончилось и наступает время уходить, нам говорят, что результаты тестов сообщат в понедельник в восемь часов утра, и тогда же мы узнаем, какие четыре испытания нам предстоят в течение четырех недель. В этот же день начнем проходить первое испытание.

Выхожу на улицу; от вчерашнего солнца осталось одно воспоминание — небо серое, горы спрятались за тучи. Тем лучше. Сразу сажусь на автобус и еду назад в пансионат. Надо встретиться со Стеллой и сообщить ей, что я подписала контракт.

Добираюсь до дома и обнаруживаю, что боковая дверь, которой мы обычно пользуемся, заперта. Хорошо, что я прочитала правила вчера вечером — знаю код замка. Набираю комбинацию цифр, захожу. Внутри тихо.

Открываю журнал, чтобы сделать запись, и вижу строчку: «Стелла Коннор» в первой колонке, «покупки» в следующей, время возвращения — четыре часа дня. Она тоже следует правилам? Еще одно имя, «Стеф», и тоже за покупками; наверное, девушка, работающая у нее. Просматриваю сегодняшнюю страницу: похоже, никого нет дома и в ближайшие несколько часов никто не вернется.

Время идти на разведку.

Меня охватывает необычное чувство возбуждения. Сначала я иду крадучись, тихо, словно жду, что на меня выскочит кто-то из-за угла и грозно спросит, что я тут делаю.

Начинаю с общих помещений, соединительных коридоров, лестничных пролетов; брожу, стараясь увидеть хоть что-нибудь знакомое, и ничего не вижу. В одном из холлов Паунс спрыгивает со стола как раз в тот момент, когда появляюсь из-за угла; чуть не вскрикиваю.

Дом огромный. Паунс следует за мной, когда я захожу в большую сверкающую кухню, потом в подсобки, хозяйственные помещения с посудными шкафами. Ничего не кажется знакомым, ничто не притягивает взгляда. Хотя кухня новая, возможно, ее изменили с тех пор, как я тут проживала. Потом пробую дверь в кабинет Стеллы — заперта.

Стелла сказала, что комната в башне, куда я заселилась, никогда не была моей. Где же я жила? Стараюсь отбросить себя во времени, перестать думать, дать волю ногам, но ничего не срабатывает. Я видела сны со своей комнатой, но если закрываю глаза и пытаюсь представить ее, все очень неопределенно. Есть какие-то представления о размерах, видятся белые платяные шкафы, вычурная кровать. Может, в альбомах найдутся фотографии моей комнаты?