Алексей Шаханов - Привилегия выживания. Часть 1

Здесь, наконец, я вспомнил про вторую и иные передачи, и сковывающий животный страх начал понемногу отпускать. Правда, заставить себя набрать хоть сколько-нибудь приличную скорость я не мог, мотоцикл, а скорее – моя неуверенность, не давали расслабиться.

И все же, было что-то магическое в езде на двух колесах. Когда промзона, из которой с таким трудом удалось выскочить живым, осталась далеко позади, я с интересом, будто турист на экскурсии, глазел на проплывающие мимо серые многоэтажки, обгоревшие остовы машин на обочинах и изредка попадавшихся зомбаков, которые не без любопытства, но без особой надежды успевали сделать несколько шагов в мою сторону, прежде чем раствориться в туманной дымке позади, которая за какие-то полчаса успела заволочь все пространство вокруг. Конечно, смотреть на самом деле было особо не на что. Не было в окружавшем пейзаже ничего общего с кадрами из фильмов или игр, или просто картин про постапокалипсис, пусть даже псевдодокументальных. Вместо смешения ярких красок – оттенки серого, в который со временем неуловимо превратились все остальные цвета. Вместо насыщенности деталями – давление пустого пространства с изредка встречающимися абсолютно обыденными предметами, где глазу не за что зацепиться.

Когда в первый раз выпадает возможность отвлечься от беготни и выживания, взглянуть на все это, ощущения примерно те же, как будто впервые увидел покойника. С одной стороны, каким-то шестым чувством безошибочно определяешь, что это не спецэффекты и не кукла, а с другой – на подсознательном уровне ждешь, что он сейчас откроет глаза и заговорит, потому что ты не в силах перевести мертвое тело из категории людей в вещи.

Дорогу выбирал скорее по наитию, нежели по каким-то осознанным ориентирам. Но, похоже, в этот день полагавшуюся мне дозу неприятностей я уже хлебнул, дальше везло как только слепому в бильярд может.

Примерно через час я без всяких приключений выехал к окраине города и, свернув на окружную, погнал на восток, туда, где находился схрон с небольшим запасом консервированной жратвы и патронов, и где через полтора дня мы и должны были по плану пересечься со Смоукером.

Окружная дорога, в отличие от шоссе, выводивших из города, была практически пустой на многие километры.

До введения карантина все, кто успел разобраться в ситуации, рвались как можно дальше от городской черты через ближайшие магистрали. Когда же установили периметр, о котором теперь напоминал только тянувшийся справа от меня метрах в тридцати от отбойника двойной сетчатый забор с колючкой, окружной дорогой стала пользоваться разве что армия. Все гражданское население в это время либо мыкалось в поисках возможности эвакуироваться, либо жалось по норам, отчаявшись вырваться или вообще потеряв надежду выжить.

А потом карантина не стало. Вдруг, в один день. Ясное дело, что никакого цунами из дохлятины, как предполагали некоторые любители пофантазировать, синхронно захлестнувшего все КПП, не случилось. Все было гораздо банальнее и страшнее.

Исчезнувшая преграда породила вторую волну миграции. За несколько дней город практически опустел, все, у кого была возможность, снова рванули наружу, в надежде найти среди всего окружающего дерьма хотя бы оазис нормальной жизни. Кто-то сдох по дороге, кто-то, потратив все силы и ресурсы, осел там, где закончился бензин, а многие, поняв, наконец, что привычный мир перестал существовать на всех параллелях и меридианах, вернулись обратно в город, решив, что знакомый ад лучше неизвестности.

Но то место, куда возвращались эти люди, мало общего имело с кошмаром, от которого они пытались сбежать и с которым теперь вроде были готовы смириться.

Стремление к выживанию, безопасности, освобождению от ответственности толкало людей на создание новых социальных пирамид. Формировались новые группы, раскалывались, объединялись и пожирали друг друга. Достаточно быстро выделилось несколько крупных и сильных боевых группировок, которые и поделили между собой город, вобрав в себя, подчинив или уничтожив остальные.

Причем отношение к малым группам или отдельным людям было особенным. Никаких «налогов», даже грабежи были редкостью, ну что можно взять с человека, у которого из ресурсов только скудный запас продуктов, какого даже ему самому не хватает.

Убить и обчистить? Так поначалу поступали только слабые или небольшие группы, для которых сам факт встречи с другими представителями хомо сапиенс нес в себе большие риски. Но выгоды от этого варианта маловато, а для большой группы – так вообще никакой.

Рекрутировать? Изредка, если потенциальный новобранец мог принести серьезную пользу, например, военный хирург, да если еще и с опытом, был на вес золота. Но чаще всего включать в свою сплоченную банду людей со стороны особо никто не стремился. И дело не столько в лишних ртах, сколько в дополнительном шуме. Немало групп, особенно в первый год, закончили свое существование, оставшись без патронов и сил, подохнув от голода или обезвоживания, сожравши половину своих товарищей, окруженные со всех сторон целой армией дохлятины.

По той же причине отваливалась перспектива использования рабского труда.

В течение нескольких месяцев на северную часть города наводила страх группа ебанутых на всю голову, но очень везучих отморозков. Настолько везучих, что даже перестрелка на улице с соседней бандой, с последовавшими полуторачасовыми пытками главаря этой банды, во время которых он орал так, что было слышно за три квартала, а потом еще и покатушками по району с разбрасыванием из окна машины частей тела главаря сошли им с рук.

Эти славные ребята все время держали при себе одного-двух рабов, обычно молодых девушек, но иногда бывали и мальчики, для постирать носки или постель погреть. Так вот, поймали они как-то немого парнишку, держали на привязи, развлекались от души недельки две, пока он однажды ночью не разгрыз себе руку до кости и медленно истек кровью. Меньше чем через час вокруг дома, где заночевала группа, на запах крови собралась пара тысяч зомбаков. Естественно, выйти из такого кольца живым не суждено было никому.

Веселая история эта могла быть пиздежом чистейшей воды, однако поучительности у нее сей факт не отнимал.

Ну и, наконец, оставался еще вопрос доверия, проблемы со способностью к которому начинались у любого, кто смог прожить достаточно долго. Из-за его отсутствия незнакомые персонажи могли расстреливаться еще на дальних подступах, просто во избежание любых рисков.

К сожалению, или к счастью, любой группе, не настроенной на постоянные перемещения, выжить автономно было почти нереально.

Любой отряд, который хоть что-то собой представлял, пытался захватить и удержать под своим контролем определенный ресурс, будь то склад стройматериалов или магазин снаряжения для туристов, не говоря уже про продукты, медикаменты и оружие.