Мстислав Коган - Тени Деймона: Шаг в неизвестность

— Вот и я не знаю. Но когда они нападал, — боец на секунду замялся, — почувствовал нечто знакомое.

— Как штаны наполняются чем-то теплым и липким, — заржал Эдрих. — Ты хоть биоочистку потом провел, или так и нюхаешь свое творчество?

— «Омега 3». Этот проект напрямую связан с тем, что происходит на планете. А про ощущения… Когда исследовательская лаборатория тестировала наши способности… Был один парень там, который каким-то образом научился создавать копии себя. Ненадолго совсем. На пару секунд, не больше. Но в этот момент у меня возникало ровно то же самое ощущение, что и там, на платформе, когда твари шли на штурм.

— Хочешь сказать, они выводили тут некий вид псионно-биологическго оружия?

— Не знаю, — парень замялся. — Нам же там, на станции «Омега 3», ничего не рассказывали и не объясняли. Да и вообще скрывали все, что могли. Просто делали какие-то свои замеры каждый день, проводили тесты да облучали полями каких-то артефактов, найденных недалеко в астероидном поясе. Но кое-что мне удалось все-таки узнать.

— Выкладывай, — любая информация об обитающих тут тварях могла пригодиться, хоть мне и не особо хотелось копаться в грязном белье Директората. Кто знает, до чего можно докопаться, и во что это может вылиться.

— В общем, по станции тогда ходили слухи, что эти артефакты принадлежали к некоей разумной цивилизации, жившей в нашем участке галактики миллионы лет назад. Кто они были и куда пропали — непонятно, однако наследить успели порядочно. Раскидали по нескольким системам свои обелиски, которые были то ли какими-то передатчиками, то ли какими-то ретрансляторами. Не знаю, в общем, да и никто, наверное, не знает. Но фишка в том, что эти самые артефакты излучали некое поле, менявшее материю вокруг них. Причем воздействовали они как на живых, так и на все окружающее пространство. Как бы это попонятнее-то объяснить…

— Как сможешь, — коротко ответил я, не забывая поглядывать на экран внешних камер. Мимо нас все еще проносились темные шпили небоскребов да хитросплетения пустых улочек. Врага видно не было, и это радовало. Может, хоть в этот раз нам повезет, и мы выполним задачу без лишних приключений на задницы.

— В общем, чем больше этих артефактов сконцентрировано на одной планете, тем сильнее они меняют окружающий мир. Если их немного, то нарушается работа связи и можно наблюдать странные псионические аномалии. Однако, если собрать несколько сотен на одной планете… Не знаю… Информация непроверенная, да и раскопать мне удалось немного. Но судя по тем обрывкам отчетов, что мне удалось увидеть… В общем… Они создали вокруг планеты что-то вроде энергетического щита, внутри которого время течет иначе. Это как наши корабли при гиперпрыжке прокалывают трехмерное пространство и, создавая вокруг себя что-то вроде пузыря, в котором вещи предстают во все еще привычном нам виде, уходят в четырехмерное. Тут похожий принцип, с той только разницей, что нам все еще видна внешняя сторона этого кокона.

— И? Как это все нам поможет? — спросил я, пытаясь не потерять нить мысли Дейма. Если честно, вся эта научно-фантастическая шелуха интересовала меня не сильно. Куда более важным было то, какие трудности эта хрень нам может доставить.

— В общем, ходили слухи, что живые организмы, находящиеся под воздействием этого самого поля, на протяжении нескольких поколений меняли свое строение таким образом, что становились чем-то вроде его приемников и конвертеров. Проще говоря, в теории они могли бы воздействовать с его помощью на материальный мир.

— Или на мозги людей, — встрял в разговор Рам, ехавший в первом броневике.

— И до этого мы еще дойдем, — спокойно сказал Дейм и, немного помолчав, продолжил. — Так вот, о воздействиях. Ученые, работавшие на той станции, разбили подобные способности на несколько классов. Слепой — человек, который не видит и никак не ощущает подобных полей. Они могут на него воздействовать, но он испытает на себе лишь отзвуки последствий этого самого воздействия. Зрячий первого класса — может ощущать эти самые поля и ощущать перемещение энергетических центров внутри них. Зрячий второго класса — может влиять на эти самые поля и передавать свое их восприятие другим людям. И зрячий третьего, наивысшего класса, может воздействовать с их помощью на физический мир.

— То есть двигать предметы силой мысли, менять температуру предметов и все в таком духе? — заинтересованно спросил Эрдих.

— А хрен его знает! Существование такого уровня учеными только предполагалось, когда я находился на той станции. Да и второй класс оставался под большим вопросом. Да, один парень у нас был, который вроде как мог влиять на эти поля и создавать свои копии, и даже на аппаратуре тогда регистрировались некие энергетические колебания, но получалось у него это далеко не всегда и часто против его собственной воли.

— То есть ты у нас относишься к первому классу? Что-то этакое чувствуешь, но по сути ничего толком сделать не можешь? — снова поинтересовался усатый.

— Вроде того. Могу определить источник возмущения, если он недалеко. На этом, наверное, все.

— Слушай, мозгляк, — в голосе брата Эдриха прозвучали подозрительные нотки, — ты тут так складно поешь сейчас, но мне до сих пор непонятен один любопытный факт. Как у тебя в голове не появилась ещё пара лишних дырок, если ты обладаешь таким количеством информации, к которой, по логике вещей, у простых смер… кхм… бессмертных не должно быть допуска? Тот факт, что после закрытия эксперимента Директорат вас всех не пустил в расход прямо на месте, выглядит как-то ну очень уж подозрительно.

— Да все просто. — Парень ненадолго замешкался, как будто что-то вспоминая. — Нас уже собирались переправлять на Деймон, чтобы стереть память и провести курс нейросоциализации, но тут появилась «Тень» Бермута и в мгновение ока уничтожила сопровождение нашего транспорта. Так я и несколько других участников этого эксперимента вместе с частью данных о нем оказались у него на борту. В самой лаборатории мне удалось увидеть и узнать на самом деле не так много. Это потом уже из украденных отчетов и собственных обрывочных знаний получилось собрать хоть сколько-нибудь вменяемую картину происходящего.

— Ладно, умник, — Эдрих скептически хмыкнул. — Как ты объяснишь нам все то дерьмо, что произошло на этой планете с тварями?

— Я не ученый. Могу лишь предположить.

— Да хоть бы и так.

— Помнишь, я говорил, что артефакты меняют окружающее пространство вокруг себя? Как живое, так и неживое. Так вот, есть мысль, что у этих самых уродов часто меняются поколения. И на каждое воздействует излучение этих самых артефактов, понемногу изменяя их. То, что мы видим сейчас — результат управляемой эволюции, длившийся довольно долго по меркам жизни этих зверей.