Мстислав Коган - Тени Деймона: Шаг в неизвестность

— Алекс, ты уверен? — настороженно спросил Эдрих. — А вдруг, надышавшись местным воздухом, мы превратимся вот в… — он кивнул в сторону бородача, до сих пор с любопытством разглядывавшего нас, — или заразу подхватим, как те, что в подвале?

— Один хрен, выбора нет. Остается только надеяться, что фильтры защитят нас от подобного. Все-таки они разрабатывались именно для очистки воздуха от всякого дерьма, в том числе и бактерий, — я переключился на динамики шлема и обратился к пленнику. — Все, двинули.

Тот не стал возмущаться или пытаться сопротивляться. Закинул свое импровизированное оружие за спину, и бодро, насколько вообще позволяли короткие, слегка кривоватые, ноги, потопал в сторону перекрестка, где стояли проржавевшие грузовики. Парни развернули солнечные панели и двинули следом. Издалека они наверняка напоминали ходячие грибы, темные, почти черные шляпки которых довольно широкой, слегка вогнутой внутрь, полусферой качались на тонкой движущейся ножке, собирая скупые солнечные лучи, с трудом пробивавшиеся сквозь красные тяжелые тучи.

Первое время шли молча. Пленники недоверчиво косились в нашу сторону, то и дело между собой о чем-то тихо переговариваясь на каком-то странном диалекте, лишь отдаленно напоминающий наш. Селлас наоборот, не спускал с них глаз, готовый в любой момент рвануться и схватить обоих за шкирку. Остальные следили за темными провалами окон и небольшими, заваленными каким-то хламом, улочками.

В тусклом свете раннего утра город не казался уже ни живым, ни зловещим. Скорее уж пустым, покинутым и обветшалым. Сквозь размытую дождями, потрескавшуюся, а местами и вовсе взрытую, тротуарную плитку пробивалась бледно-зеленая, слегка пожухлая трава. Из черных провалов окон то тут, то там свисали тонкие зеленые лианы, концы которых растворялись в густом сумраке узких проулков. Под ними на металлических стенах домов растекались рыжеватые, ржавые разводы.

Я включил фильтры и в нос тут же ударил прохладный, чуть отдающий сыростью, воздух. Он моментально проник в легкие, наполнив их немного тяжелой свежестью и чуть горьковатым металлическим привкусом осел на губах. А неплохо тут. Здорово даже. Было бы, если б не стаи разномастных уродов, желающих разорвать каждого из нас на куски.

— Ну, так что там за братство-то такое? — нарушил тишину Эдрих аккурат в тот момент, когда остовы грузовиков проплывали мимо нашего отряда.

— Хрен их разберет, — ответил бородатый. — Говорили они как-то странно. Не по-нашему. Оружейники говорили, что это какое-то братство, вот название и прилипло. А одеты вот в броню навроде вашей. Не такую, конечно. Та была черно-красной. Но все равно похожую. Меня удивило другое. У них на ней был знак — три черных переплетенных между собой змеи в белом круге. Такой символ… Я еще когда в школе учился, нам про него рассказывали. Он использовался Драмиханскм альянсом во время великой войны в качестве знамени. Но его ведь разбили, а всех оставшихся жителей загнали в резервации.

— Ага, а потом они сбежали, — встрял в разговор Селлас, — и благодаря репликаторам разрослись до целого государства, захватившего несколько звездных системы. И у нас уже двадцать лет как с ними война.

— Стоп, что? — бородатый встал на месте, как вкопанный. — То есть ты хочешь сказать, что Драмиханский альянс жив-здоров? Что мой дед зря погиб на той проклятой войне? И они так же, как и тогда, пытаются уничтожить всех, кто не похож на них?

— Вроде того, — нахмурился командир Альфы, — только называются они теперь по-другому, «Братством». Это не вы, и не эти ваши оружейники придумали. Они сами себя так окрестили.

— Мда-а, дела, — задумчиво протянул наш «проводник», снова переходя на шаг. — Хорошо, что мы тогда к ним не полезли, а то бы точно всех наших точно поставили к стенке, или еще чего похуже придумали. Они это умеют. Говорят, во времена великой войны их командиры развлекались, спуская специально дрессированных собак на людей и наблюдая за тем, как звери рвут их на части. И это считалось одной из самых легких смертей.

— Так сколько их? И где расположены? — не отставал от пленника Селлас.

— Да далековато отсюда. Почти на самом севере города, у границы расколотого мира, — задумчиво пожевал губами тот. — Сколько? Ну, наши ходоки насчитали голов сорок. Может пятьдесят. Не больше. У них там что-то вроде небольшой базы или лагеря. С техникой, периметром и прочим подобным. Ну, все как полагается, чтобы, значица, от тварей защищаться. Мне сложно описывать, я ж такого в жизни своей ни разу не видел, а прожил я немало.

— Слушай, — спросил его я, на всякий случай оглядываясь назад. Улица была пуста. Только вдалеке все еще виднелись три ржавых грузовика. — А почему ты нас бандитами назвал? Да еще и стрелять начал?

— Так выж енто, — бородатый замялся, — одеты почти как они. Оружейники эти, значитца. По крайней мере, в темноте мне так показалось. Сейчас вижу, что так, да не совсем. У них костюмы будут повнушительнее ваших, хоть и похожи.

— Так оружейники и бандиты — это одно и то же? — спросил Селлас. — Почему?

— Эти уроды тут развлекались похлеще вашего братства, — сплюнул проводник. — Мы ж долгое время думали, что одни. Что человечество вымерло все, и теперь на нас вся надежда. А потом они появились. С орбиты спустились, значит, и развернули тут свою фабрику. Мы ведь обрадовались тогда, сразу к ним отправились с просьбой, мол, помогите — вывезите нас отсюда. В ответ поуличи лишь пули. Дальше — хуже. Они начали наших разведчиков отлавливать. Устраивали, понимаешь, себе развлечение — охоту на людей. Говорили, мол, давай, беги в свой лагерь. Если успеешь раньше, чем мы тебя достанем, так и быть — живи. Вот только не добегал никто. Почти. Одному удалось. Он нам об этом и рассказал.

Мда. Похоже вариант с оружейниками отпадает. Такими делами любят себя развлекать наёмники Альваринского синдиката. И если на планете они — то лучше к их лагерю близко даже не подходить. Договориться все равно не получится, только поляжем все зазря. Экипировка у них серьёзная. Была, когда Директорат решил провести против одного из их логов войсковую операцию. Много наших тогда полегло. Наёмники, конечно, тоже знатно получили, но… Дагор, такие потери мы несли только в боевых действиях с Братством.

— Слушайте, а чего вы забыли в могиле чумных? — перехватил инициативу разговора пленник.

— Прятались там от тварей, — бросил я, — они загнали нас в этот подвал вчера вечером.

— Вон оно что, — задумчиво пожевал губами бородатый, — а мы туда с сыном пришли жену мою проведать, и его, — он кивнул в сторону насупившегося парня, — мать. Каждую неделю ходим. Сын говорит бросить это дело, мол, опасно. Твари, бандиты, еще это братство то и дело по городу раскатывает, да и обелископоклонники все чаще начали попадаться за пределами расколотого мира. А я… Не могу так… Любил ее очень сильно. Да я бы, когда она чумой заразилась, вместе с ней из лагеря ушел, если б не сын. Пусть бы издох, зато был бы рядом. Меня в централке тоска гложет постоянно. А там… Как будто чувствуется, что она рядом. И отпускает. Легче становится на душе. Будто она и не умирала вовсе. Через неделю снова начинаю на стенку лезть, и мы снова туда идем. Я говорил сыну, мол, не таскайся за стариком, сам справлюсь. Мне все равно подыхать уже скоро, какая разница, старость меня сожрет или твари? А ты уже взрослый и в лагере твои руки лишними не будут, так нечего тебе себя из-за моей причуды губить. Но он же разве послушает?