Роман Злотников - Вселенная неудачников

— Ладно, извиняюсь, — сказал я. — Был неправ.

— Это верно, — сказал сержант. — Так ты чего-то хотел, сынок, или просто развлекать меня пришёл?

— Э-э-э… А я могу получить какую-нибудь дополнительную информацию о службе в десанте? — спросил я. — Может, вы дадите прочитать мне рекламные буклеты или что-то в этом роде…

— Служба в пехоте в дополнительной рекламе не нуждается, — сказал сержант. — Но если у тебя есть какие-то вопросы, то я могу на них ответить. Собственно говоря, для этого я здесь и сижу.

— А мы можем поговорить начистоту? — спросил я. — Без всяких военно-патриотических лозунгов и прочей чепухи?

— Давай попробуем.

— Как скоро начнётся война?

— Мне об этом никто не докладывает, знаешь ли.

— Ну а по вашему личному мнению?

— Кто знает, — Майерс пожал плечами. — Может быть, через год. Может быть, через пять лет. Может быть, через десять. А может быть, и завтра. Я думаю, как только она начнётся, мы сразу же об этом узнаем. Если что, я тебе лично об этом сообщу.

— А что даст мне служба в армии?

— Помимо глубокого морального удовлетворения от того, что ты выполнил свой долг по защите демократических ценностей Альянса?

— Я же попросил обойтись без лозунгов.

— После того как ты отслужишь пять лет, ты снова станешь полноправным гражданином Альянса, а на твоём счёте окажется довольно кругленькая сумма, — сказал Майерс. — После этого ты можешь либо продлить контракт, либо вернуться к штатской жизни. Кроме того, если ты вдруг захочешь получить образование, тебе будут предоставлены льготы для поступления в институт. Если тебя серьёзно ранят или изувечат, тебе будет полагаться пожизненная пенсия. Если тебя убьют, то расходы по твоим похоронам Альянс возьмёт на себя, а твоим родственникам, если таковые есть, выплатят компенсацию. Разумеется, всё это произойдёт в том случае, если в течение ближайших пяти лет не случится войны. А уж если случится… Тогда никто тебе никаких гарантий не даст. Ну как, убедил я тебя?

— Я не хочу до конца жизни просидеть на этой космической станции, — сказал я.

— В этом я тебя понимаю, — согласился Майерс. — Я хоть сам и не социк, но местная обстановка действует на меня угнетающе. Дай правую руку.

Просканировав мой чип личности, сержант уставился на экран.

— Алекс Стоун, родился на Земле, возраст двадцать пять лет, IQ выше среднего, уровень агрессивности ниже среднего, специалист по трехуровневому программированию.

Выходит, Алекс Стоун, чей личностный чип засунул мне под кожу полковник Визерс, на самом деле был программистом.

Только я понятия не имел, что такое трёхуровневое программирование и чем оно может отличаться, например, от двух— или четырехуровневого. Конечно, я имел некоторые познания в языках программирования, только они устарели на пару тысяч лет.

Если кто-нибудь попросит меня продемонстрировать уровень моих профессиональных навыков, может случиться неприятность.

— Насколько я вижу, физические кондиции у тебя неплохие…

Спасибо за это секретным лабораториям СБА и их беговым дорожкам.

— …В общем, я не вижу причин, по которым ты не мог бы записаться в пехоту.

— Но я вижу, что особого энтузиазма эта идея у вас не вызывает.

— На этой неделе ты пятый по счёту, который приходит ко мне с такими разговорами, — сказал сержант. — И все вы отчаянно трусите для того, чтобы сделать один-единственный шаг, который вернёт вас на дорогу, ведущую обратно в общество приличных людей. Все вы хотите только одного — чтобы я убедил вас в правильности такого решения. Расписал вам райскую жизнь, которая начнётся сразу после того, как вы поставите свою подпись под контрактом. И я здесь вроде бы как раз для этого и сижу. Убеждать, уговаривать, подслащивать пилюлю.

— Не сказал бы, что у вас очень хорошо получается, — заметил я.

— Да мне и смотреть-то на вас противно, — устало сказал он. — Вы — сброд. Человеческие отбросы, ещё одна порция социков, которая решила, что совершит очень умный поступок, записавшись в пехоту. Некоторые даже умудряются рассказывать мне сказки о том, что принимают это решение, руководствуясь исключительно патриотическими побуждениями. Враг у ворот и всякая тому подобная чушь. Но на самом деле никто из вас даже не помышлял о том, чтобы надеть форму, до того, как все вы загремели в это болото.

На это мне нечего было ему возразить. Скорее всего, именно потому, что он был прав, как в части меня, так и в части всех остальных социков. И сержанта понесло.

— Вы понятия не имеете о том, что такое современная армия, — сказал сержант. — Никому из вас даже не приходило в голову интересоваться такими вопросами, пока вы прожигали жизнь у себя на планетах. А ребята, в сто раз лучше вас, в это время уже гибли, сражаясь с кленнонцами и скаари…

Обыватель редко интересуется локальными конфликтами, которые происходят на большом удалении от его места проживания и не влияют на степень комфортности его частной жизни. Наверное, так было во все времена. И сейчас это по-прежнему так.

— Конечно, мои слова для вас ничего не значат, — продолжал сержант. — Это всё лирика и не имеет к вам никакого отношения, ведь вы не думаете, что когда-нибудь попадёте под перекрёстный огонь или будете десантироваться на контролируемую врагом территорию. Поэтому сейчас я буду говорить вам то, что касается лично вас.

С трудом мне удалось побороть желание оглядеться вокруг в поисках мифических «нас», к которым вдруг стал обращаться сержант.

Этот монолог всё больше становился похож на заранее подготовленную и отрепетированную речь, которую сержант толкает перед каждым социком, забредающим на призывной пункт. Не удивлюсь, если где-то существует отдел спичрайтеров, специализирующихся на написании таких речей.

— Социки — это недолюди, — заявил сержант, и все сомнения о домашней заготовке окончательно отпали. — Недограждане Альянса со своими недоправами. Вы думаете, что, придя на призывной пункт и подписав контракт, вы уже вылезли из ямы, в которую угодили по собственной глупости и никчёмности, но это не так. Подписание контракта — это только первый шаг, с которого начнётся ваше восхождение. Думаешь, я тебя пугаю? Ничего подобного. Семь с половиной процентов новобранцев гибнут в первые две недели учебного курса. Гибнут именно из-за своей глупости и никчемности, и этих недолюдей мне совсем не жалко. Человеческий мусор — это балласт цивилизации, от которого надо избавляться любой ценой. Потому что балласт мешает продвижению вперёд. Это ты понимаешь?

Я промолчал, но совсем не потому, что разделял заявленные сержантом идеи. Пафос его речи уже буквально зашкаливал, но было понятно, что он всё равно не остановится, пока не прочитает свою речь до конца.