Артём Помозов - Проклятое место. Дорога домой [litres]

– Ты меня радуешь. – Малинин расплылся в улыбке, словно кот, почуявший сметану. – Теперь мы сможем на вполне законных условиях предъявить Валерьевичу за беспредел. Законных по нашим меркам, естественно. Останется связаться с «Ударом» и запросить поддержку.

– Они впишутся?

– Впишутся. Валерьевич – прямой конкурент, и он убивает моих людей. Мою охрану, моих поисковиков, моих торговых представителей. О чем это, мать твою, говорит? – Малинин поднялся и подошел к столу. – Все они у меня тут. – Он взял объемистую папку красного цвета. – Взглянешь?

– Их я и так знал.

– «Удар» получит всю информацию. Ты ее подтвердишь. Скажешь, что именно ты был единственным выжившим. Тебя отпустили, как свидетеля.

– Но что, если Гарик опровергнет мои слова?

– Если Гарик вернется… – Малинин ребром ладони чиркнул себя по горлу. – Либо сам сдохнет в какой-нибудь аномалии. Так или иначе, но завтра я отправлю за ним Жорика. Ты этого мордоворота знаешь, уйти не даст.

– Валить Гарика? Он же…

– Это бизнес, ничего более. – Малинин поставил на стол футляр-поле с шахматами ручной работы. – Валерьевич давно меня прессует. Ему надоело, что я забираю клиентов. Этот боров заплатил бандитам из автомастерской, чтобы они закрыли ко мне дорогу. Я перекупил бандитов, и жирный хрыч сразу наслал на них армейских шавок. А когда мои люди, бывшие ударовцы, оказались неподалеку от его логова, послал отряд своих карателей на зачистку. Такой легенды мы и будем придерживаться.

– Гарику всего двадцать…

– Тебе тоже было двадцать, когда ты сдал своих друзей в Карьере. Это что-то меняет? Чем его жизнь ценнее жизней тех, кто погиб на станции? Я думал, ты будешь доволен. Все те, кто был в Карьере, мертвы. Концы в воду. Ты – последний участник той стычки, не считая Лиса. Но это ненадолго. Уберем его, уберем Валерьевича, передушим всех псов, что лебезят перед торговцем, и ты перестанешь постоянно оглядываться. Ты займешь место Валерьевича, станешь моим торговым представителем.

– Но Гарик…

– Что ты заладил-то? Гарик-Гарик-Гарик. Ты любишь играть в шахматы? Можешь не отвечать. – Малинин разложил поле и расставил фигуры. – В шахматной партии ты жертвуешь королем или пешкой? Они были угрозой для нас, и я избавился от угрозы руками Лиса. Извлек двойную выгоду, сечешь фишку?

– Как я займу место Валерьевича, если Зимовище будет лежать в руинах?

– Э… ты забегаешь вперед. Я тебе когда-нибудь обманывал?

– Нет.

– Я же не говорил, что ты прямо в том же подвале засядешь.

– Малинин, у тебя муторная легенда. Если «Удар» копнет глубже, что будем делать? Нас всех. Меня. Тебя. Жору. Всех! Бросят в клетки к мутантам на потеху толпе. За ложь и предательство. Вот что тогда будет.

– Залатывать дыры – это по моей части. Ты прав, нужно сработать чисто и профессионально, чтобы никто не прицепился. На первое время у меня есть козырь в рукаве. – С поля исчезла одна фигура. – Мой бывший напарник – засланный казачок в стане Валерьевича. Уже очень давно. Он подтвердит наши слова о нападении, он признается в том, что все те ужасы, что творил Лис, – демонстрация силы и желание уничтожить конкурента.

– Кто-то постарается разобраться. Слишком глупо. Валерьевич бы так не подставился.

– Никто не будет разбираться, потому что все будут заняты.

– Чем же? – спросил Кон.

– Всему свое время, парень. Мы с тобой вершим историю, – с пафосом произнес Малинин и картинно развел руки в стороны.

– Ладно, устал я что-то. Пойду спать. Не возражаешь?

– Нет. Разумеется.

Кон встал и скрылся в соседней комнате.

Вжикнул металлический засов.

Мальчонка на побегушках закрыл за собой дверь, и улыбка сползла с лица Малинина.

– Чего ты хочешь, Кон? Каким-то ты нервным стал, дерганым. Жалость ненужная появилась. Ты же прельстился на большие деньги, ты же такой же, как все. Не пытайся рисковать и геройствовать, – шептал мужчина, глядя на шахматную фигурку. – Грядут большие перемены. Баланс сил нарушится. Если мы разыграем все, как по нотам, Зона, как и три года назад, умоется кровью. И ты больше не будешь нужен.

Он смахнул фигуру с доски и крепко сжал в кулаке.

– Сука, твою-то мать! – орал Лис, закрывая лицо рукой, чтобы уберечься от вездесущих огненных потоков, бьющих, казалось, прямо из воздуха. Обожгло. – Где же ты, придурок?

Михаил валялся прямо в центре аномалии. Его правая рука касалась точки активации смертельной ловушки. Рукав защитного комбинезона почернел и задымился. Казалось, еще чуть-чуть – и ткань вспыхнет, словно бенгальский огонек.

Лис подбежал к отключившемуся от болевого шока новичку, присел и, кряхтя, забросил парня себе на плечо. Потащил, словно мешок картошки.

– Черт, – сквозь зубы процедил Лис. – Как так-то, а? – Он приблизился к границе развернувшегося в центре аномалии пекла. – Мишаня, ну ты и идиот! – Кислорода мужчине явно не хватало, в глазах помутнело. – Твою!

Контейнер с найденной Михаилом «огненной пустышкой» болтался на ремне. Выучка не позволила бывалому сталкеру бросить копеечный артефакт, из-за которого Рохля едва не отдал богу душу.

– Друган, ты, конечно, тот еще неудачник, уж не обижайся, – причитал искатель, вытирая свободной ладонью пот, льющийся рекой: – Только редкостный придурок мог вляпаться в ловушку, когда у него есть самый современный и навороченный детектор. С таким обойти аномалию – как колдобину перешагнуть. Дурак ты! – Он все говорил и говорил, будто бы это могло защитить от вездесущего жара. – Костюм твой, он же весь обгорел, а ты наверняка получил серьезные ожоги. Комбинезон, конечно, снизил воздействие аномалии, термальная защита там, все дела, но, думаю, без врача тебе не обойтись. Миша, ты мне свинью подкинул. Бросить бы тебя в самый эпицентр – и дело с концом. Но я жить с этим не смогу, понимаешь? Когда Кон оставил меня и моих друзей умирать, я все осознал…

Среди сталкеров существовало поверье, что Зона не жалует гнилых людей. Как при таких раскладах стервятники и мародеры чувствовали себя как сыр в масле – непонятно. Карающая длань упорно обходила стороной всякую погань, охочую до грабежей и убийств. А вот вольный бродяга, кинувший своего брата, был обречен: сгорит в точно такой же аномалии – и вся недолга. Бывали, правда, исключения. Тот же Кон. Но эти исключения подтверждали общее правило.

– Заканчивай сопли жевать, Лис, выбирайся отсюда! – Сталкер был настолько погружен в разговор с самим собой, что не заметил, как пересек границу аномалии. – Вот так! Слава Богу! – Он опустил Рохлю на траву. – Сберегла нас Зона. Сберегла, сучка! Выбрались, – проговорил мужчина, тяжело дыша. – Сберегла, – повторил он и растер грязь по влажному лбу, потянулся за флягой. – Господи, ух! – Полил песок спиртом. – Это тебе, стервочка, за то, что благосклонна была. Мишаня, а ты чего, вообще там затупил? Зачем обернулся? Увидел кого? Как ты, мог оступиться со своим…