Илья Крымов - Мироходцы. Пустота снаружи [litres]

– У меня их нет. Стандартов красоты. Женщина может быть какой угодно, высокой или низкой, в теле или худышкой, еще юной или уже моложавой, интеллектуально развитой или с узким кругозором, но она все равно будет прекрасна, покуда она женственна. Женственность как глутамат натрия: все делает лучше.

Откупорив очередную бутылку шампанского, художник протянул гостье бокал.

– Кажется, ты собирался показать мне что-то еще? Или уже показал?

– Нет-нет, еще нет. Хотя ты уже на это смотришь. – Владимир обвел рукой округу.

– В смысле, это место? А где мы?

– Сам остров земляне называют островом Пасхи, если тебе интересно. Что же конкретно до этого самого места, оно зовется бухтой Хотуити. Вон те здоровенные истуканы именуются моаи, а все вместе они – аху Тонгарики.

– И это должно быть особенно интересным? После всего, что уже было? – Мив отпила из бокала и оценивающе глянула на моаи. – Довольно уродливые штуки, но явно старые.

– Понимаю тебя. Наши ученые, обманутые несовершенством широко распространенных способов анализа, думают, что статуям всего несколько веков, хотя на самом деле они здесь стоят миллионы лет. Понимаешь?

– Вообще-то не очень.

– Это атланты.

– Э… Это?!

– Каждый из них в прошлом был одним из Первых людей. Ну то есть не каждый, конечно. Позже, совсем недавно, можно сказать, местные аборигены добавили к исконным статуям свои собственные копии, решив, что так будет правильно, но изначально все-таки их поставили атланты.

– Но зачем?

– Тюрьма, – ответил Владимир. – У них были свои обычаи, знаешь ли. Преступников Первые люди казнили преобразованием вот в это, а затем свозили на остров и оставляли. Они почти вечные. Магия.

– Но это же невероятно! – воскликнула Мив.

– Наверное. Не хочешь прогуляться среди Первых людей? Вроде бы высокое общество.

– Это же артефакт времен Атланиса, надо взглянуть поближе! Бери бутылку!

В зимних сумерках сверкал огнями большой черный замок, прилегавший к нему парк окружала железная ограда, тут и там виднелись пристройки в виде больших и малых особняков. Горячий источник под открытым небом истекал молочным паром, всюду наблюдались признаки жизни, слышалась музыка, отголоски речи, смеха, в холодном горном воздухе витали запахи кухни.

Одинокий путник вышел из-за черных сосен, и хотя двигался он по дороге, снег доставал ему до бедер. С приходом ночи обещала начаться буря. Однако его это не особо волновало. Упорно взбивая ногами снежную перину, он пробирался к вратам. Миновав их и внутренний двор, он вошел в блестящие двери, распахнутые предупредительным швейцаром.

Каос Магн оказался в огромном и ярко освещенном фойе с мягкими диванами, алыми коврами, гобеленами и стягами на стенах. Немногочисленные присутствовавшие следили за тем, как серый мироходец стряхивал с сапог снег.

– Позвольте принять ваши вещи, – хором попросили двое подскочивших чертей в нарядных ливреях.

– Все свое ношу с собой.

Поправив гроб за спиной, Каос направился к золоченой стойке, за которой наблюдался еще один черт, высокий, стройный, с рубиновыми глазами и отполированными рогами.

– Добро пожаловать, господин Магн. Для нас честь принимать такого гостя. – Он склонил голову. – Ваш именной люкс и полную программу спа-процедур?

– Номер – да, процедуры – нет. Хозяин на месте?

– Хозяин всегда на месте.

– Сообщите, что я вернулся.

– Сию минуту.

Черт испарился в серном пламени, а на его месте появился другой, точная копия прежнего.

– Извольте пройти в джентльменский салон для более удобного ожидания.

– С удовольствием.

Перед мироходцем гостеприимно распахнулись двери древней залы, отделанной дубом и уставленной уютными креслами. Камин наполнял ее сухим жаром, приглушающий мрак рассеивало пламя и зеленоватый свет ламп на журнальных столиках. Мужчины множества разных видовых принадлежностей восседали там, куря сигары, листая прессу, тихо беседуя. Колдуны, технические гении, мировые диктаторы, инфернальные коммерсанты и многие другие. Некоторые, приметив нового гостя, приветствовали его скупыми кивками.

Одно из двух кресел, наиболее близких к камину, пустовало, и халл, аккуратно сложив ношу на пол, уселся. Рядом немедленно материализовался черт с барной тележкой и вложил в хитиновую длань стакан бренди.

На миг жизнь показалась почти удобоваримой. Вкус бренди, одного из лучших в Метавселенной, прогревающий кости жар, уютная атмосфера – все это расслабляло и действовало на центры наслаждения, однако знание правды заставляло смотреть в стакан с презрением и сомнением. Сразу стало так погано, что захотелось с кем-нибудь поделиться этим чувством. А в кресле напротив кто-то как раз развалился и храпел из-под газеты, вытянув ноги.

– Вы мне мешаете наслаждаться бренди, – пробурчал мироходец, пнув незнакомца в начищенный штиблет.

Тихий храп прекратился, газета сползла на ковер, и в кресле выпрямился, протирая глаза – Каос прищурился, желая убедиться, – тэнкрис. Да, совершенно точно, это был тэнкрис. Сих прохвостов не всегда от человека отличишь, но мироходец был уверен. Но что важнее – этого конкретного тэнкриса он знал как облупленного.

– Силана всевеликая и всеблагая, вечность минула, Серый, братец! Ну и встреча!

– Зола́н, – произнес халл, не полностью доверяя глазам своим. – Я думал, ты давно сдох.

– Как видишь, я жив и полон сил!

Золан эл’Ча поднялся, вытянул халла из кресла и крепко обнял, будто старого доброго друга.

– Что ты делаешь в этой части Метавселенной?! – возмутился тот, стряхивая с себя объятия.

– Да так, вернулся домой из путешествий, разгребаю накопившиеся дела, но иногда отлучаюсь на отдых.

– Ты разве не должен таиться от Великой Оси? – прошипел халл.

– Да пошли они туда, где луна не светит! – беззаботно сверкнул клыками эл’Ча. – Давай выпьем! В бар! В бар! В бар! Я встретил друга, господа! Не надо кукситься!

Обитатели джентльменского салона провожали шумную парочку неодобрительным ворчанием и громким шиканьем.

Вскоре представительный черт в алом кителе поставил на стойку перед клиентами выпивку и, подкрутив ус, принялся протирать хрустальные стаканы чуть в сторонке.

– Я тебя здесь раньше не видел. Ты, случаем, не родственник Кублазону из «Чертова камня», что в Сиятельной Ахарии?

– Не знаю такого-с, – ответил бармен, сверкая зенками.

– Не отвлекайся! Рассказывай лучше, чего ты такой лысый? – Эл’Ча улыбался во весь рот, заглядывая халлу в лицо.

– Это все, что тебя интересует? Мы не виделись семь тысяч стандартных циклов!