Илья Крымов - Мироходцы. Пустота снаружи [litres]

Владимир по-новому посмотрел на Единорога и Самурайку, как он их до этого про себя обозвал. В голову пришла мысль, что рядом внезапно оказался кто-то, разбирающийся в ситуации, и кто, чем черт не шутит, мог бы помочь залетевшему по пьяни в чужое мироздание землянину. Но почему-то следующим его вопросом был:

– Я тут недавно грузовик видел, он тоже на магии работает?

– О нет. – Аволик хлебнул эля. – Обычная машина с двигателем внутреннего сгорания. Довольно примитивным, правда. Выпускается на заводах Кородара тысячами. Кородар, если желаете знать, это второе сверхгосударство на континенте. Расположено за Гурхарадским хребтом.

Владимир проследил за взглядом собеседника, указывавшим на горы, с которых он недавно спустился.

Богиня красоты принесла несколько мисочек с разнообразной закуской и удалилась к другим столам под ласковым взглядом оборотника.

– Мм… простите, господин Аволик, я вроде как не в самом простом положении сейчас.

Эдвард умел слушать еще лучше, чем говорить. Он словно превращался в одно сплошное ухо, обращая на собеседника все свое внимание и вытягивая слова, лишь изредка выдавая что-то вроде: «Да неужели?», «И что дальше?» Через десять минут он знал всю историю неудачливого попаданца – Владимир назвал себя именно так – с Земли.

– Могу лишь посочувствовать вашей беде, господин Ничалин. Посочувствовать и порадоваться за вас, ибо для большинства, как вы их называете, «попаданцев» первое же попадание оказалось бы попаданием в могилу. Слепое блуждание по Метавселенной, знаете ли…

– Вы уверены, что это все, что можно сделать? Посочувствовать и порадоваться, в смысле? Я, конечно, сильно наглею, но просить о помощи мне больше не у кого.

– И как же я могу вам помочь? – искренне удивился Аволик.

– Ну, я подумал, что раз вы здесь проездом, то, может, вы могли бы прихватить меня с собой, когда покинете этот мир? Я, правда, не один, со мной был друг и, вероятно…

– Остановлю вас на подходах, дружище, это не сработает, – перебил златовласый. – Оборотная Империя против любых хищений.

– В смысле? – не понял Владимир.

– Оборотники не воруют. А помочь вам сбежать фактически было бы эквивалентом кражи, ибо в этом мире пока что никто не слышал ни о каких неотъемлемых правах личности на свободу воли, и соответствующие законы здесь не работают. Насколько я понял, сейчас вы находитесь в ведении гурхарадских следопытов, а значит, принадлежите им, и забрать вас у них я мог бы, лишь купив. Но! Этот славный детина, ваш сопровождающий, никогда и ни за что вас не продаст, да и я сомневаюсь, что смог бы потом куда-то вас деть. Просто так разбрасываться ресурсами я тоже не имею права, понимаете?

Владимир и рад был бы ответить, что понимает, но никаких слов не нашлось. Он поднес ко рту кружку с кислым элем и попытался запить горечь. Эдвард Д. Аволик тем временем смотрел на землянина, и в золотистых глазах его поблескивали искры. Длинные пальцы оборотника шевелились, словно сплетая сложную паутину.

– Ну не вешайте нос! Вы мне сугубо симпатичны, дружище, и, быть может, я смогу вам помочь на свой, оборотнический лад. Как вы на это смотрите?

– Как приговоренный к электрическому стулу смотрит на телефон. Хотя вы, наверное, не поняли отсылочку.

Эдвард Д. Аволик улыбнулся – он прекрасно понял отсылочку. Затем оборотник порылся в кожаной сумке, что лежала на соседнем стуле, и вынул оттуда небольшую восьмигранную пластинку, в которой Владимир инстинктивно опознал нечто очень отдаленно родственное смартфону.

– Этот кусочек развитых технологий может вывести вас к ближайшим межмировым вратам из любой точки планеты. Заряжается от солнечной энергии большинства известных типов солнц, а также от тепла ладони, заряда хватает на месяц беспрерывной эксплуатации, имеет доступную для пополнения базу данных со всеми адресами миров, в которые вы попадаете. Адрес Земли уже вбит в поисковик, и при включении прибор будет указывать на ближайшие ворота, с которых этот адрес можно набрать. Инструкция на русском языке прилагается. Это называется «межмировой навигатор».

Блестящий восьмиугольник манил темной гладью той своей части, которая, скорее всего, была сенсорным экраном.

– И сколько стоит эта штука?

– Учитывая, что этот товар является частью технологий Первых людей и, как следствие, владение им может доставить уйму проблем с Безмолвными Археологами Кетера, я вас только что предупредил, – всего лишь пятьдесят гларков.

– Ага. И сколько это… в рублях?

– В двадцать первом веке вы, земляне, уже используете цифры с семьюдесятью нолями при наличных расчетах? Я не уверен, но, кажется, еще нет.

– Забыл упомянуть, что, проваливаясь в другой мир, не прихватил кошелек, – сказал Владимир, – у меня в наличии нет… наличности.

– Тогда бартер? – предложил оборотник.

– У меня вообще ничего нет.

– У вас при себе руки и глаза, если мои мне не изменяют.

Услышав это заявление, землянин стал таким белым, что смог бы исчезнуть на фоне свежепобеленной стены.

Аволик красиво и заливисто расхохотался.

– О, Выгода, прости меня, дурака! Я всего лишь хотел указать на то, что ваши художественные таланты при вас! – Оборотник придвинул стул ближе. – Давайте так, господин Ничалин, вы нарисуете для меня две картинки, ничего сложного, уголь по бумаге, графика, цвета не нужны. Одна будет портретом вот этой прелестницы, что пчелкой трудится, разнося заказы, а вторая – что угодно, на ваш выбор. Если мне понравится, получите навигатор, если не понравится – увы вам. А? Как, по рукам? Вы ведь ничего не теряете.

Унизанная украшениями узкая ладонь была протянута художнику.

– Ничего не теряю. Но, наверное, сейчас придет Скала… то есть мой конвоир, и он…

– Горца я беру на себя, не извольте волноваться.

Рукопожатие состоялось, но прежде чем отпустить, Аволик положил на ладонь землянина свою левую руку, и на ней – Владимир был в этом уверен – проявилось нечто вроде «световой татуировки». Кажется, она изображала писчее перо.

– Сделка заключена.

На стол легло несколько листков плотной типографской бумаги для черчения формата А3 и упаковка рисовального угля. Разносчицу попросили переместиться в место с наилучшим освещением и стать вполоборота – златовласый желал, чтобы все ее формы были отражены на бумаге.

В это время появился наконец Скала, который добрых полчаса провел внутри таверны, не допуская даже мысли о том, что его подопечный куда-нибудь исчезнет. А даже если и исчезнет, то ненадолго, потому что запах его никуда не денется, а собаке большего и не нужно.

Стоило здоровяку появиться, как Аволик взял его в словесный оборот, и, возможно, это было одной из причин, по которой его называли оборотником. Речь Эдварда была сродни магии, которая собеседника уже заставляла отдавать все свое внимание. Она зачаровывала, лилась в уши медом и, казалось, самим подтекстом за основным массивом слов напевала тоненьким голоском: «Ты будешь слушать меня бесконечно». На время Скала выпал из реальности, позволяя художнику работать.